Вышло солнце. Поверхность моря вспыхнула, любая мелкая волна прикинулась алмазом; впереди — новое небо и новый мир, новые возможности. «Елки-палки, — подумал Крокодил, — я уже хочу быть местным моряком. Или местным космонавтом. Или… Я ведь и тысячной доли не знаю, какие есть дела и профессии в этом мире…»
Лодка повернула, солнце зашло за облако, и наваждение пропало. «Я отправляюсь неизвестно куда, непонятно зачем, с одной только слабой надеждой: понять, по каким признакам этот мир делит людей на полноправных и зависимых. Я еду, чтобы занять в этом мире достойное место — и заодно выяснить, чего я достоин…»
Он снова поглядел на мальчишку, сидящего рядом.
Парень был зелен теперь уже и лицом. Поймав взгляд Крокодила, он дернулся, быстро склонился за борт, и его вырвало.
Сзади засмеялись.
* * *
Часа через три, когда у Крокодила зудели от ветра щеки, слезились глаза и трескались губы, впереди показалась полоска земли. «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь», — устало подумал Крокодил.
Лодка обошла тупой мысок и вошла в бухту. Море здесь было сиреневым, волны поднимались и опадали. На каменном берегу ждал человек в коротких кожаных штанах до колен. Крокодил прищурил воспаленные глаза: мужику было лет тридцать. Вожатый? Тренер? Местное начальство?
Лодка снова сделалась неуклюжей и, просев в воде, развернулась к берегу правым бортом.
— Выгружайтесь, — негромко сказал человек на берегу.
Лодка стояла над глубоким местом, и кромка берега возвышалась над водой сантиметров на тридцать. Претенденты растерялись на долю секунды; первым поднялся красивый парень в рубашке без застежки, с широким воротом. Грациозно прыгнул в море, моментально вынырнул, в два взмаха добрался до берега, вылез и — Крокодил разинул рот — стряхнул с себя воду неподражаемым звериным движением, от головы до пяток. Крокодилу всегда нравилось наблюдать, как отряхиваются собаки, но чтобы такое движение эффективно, да еще и красиво, повторил человек — он не мог представить.
«Парнишка — лидер», — подумал он, глядя, как другие подростки, осмелев, выбираются из лодки и влезают на берег. Перед начальником удачно пофорсил и товарищам показал, что умеет.
Он перевел взгляд на зеленоволосого рядом с собой. Тимор-Алк чувствовал себя плохо. Крокодил ощущал его запах — запах мальчишеского нервного пота.
Освобождаясь от пассажиров, лодка прыгала на воде как бешеная. Офицер на корме стоял, картинно уперев руку в бок, и смотрел туда, где в горловине бухты был виден горизонт; хорошо бы очутиться на твоем месте, подумал Крокодил. Ничего никому не доказывать, а просто красиво встать на корме. Вряд ли эта штука так сложно управляется…
Он спохватился, что отстает от прочих, задержал дыхание и прыгнул за борт. Вода оказалась неожиданно теплой. Крокодил с огромным удовольствием поплавал бы, понежился в волнах, но все уже выбрались на берег — и он с неохотой последовал за коллективом.
Зеленоволосый выбрался на берег последним. Плавать он, вопреки опасению Крокодила, умел не хуже прочих. Просто очень нервничал и не умел это скрыть.
— Всем привет, — человек в коротких штанах говорил не повышая голоса, но болтовня новоприбывших сразу стихла. — На этом острове меня зовут Аира. Я буду принимать у вашей группы Пробу, по мере того как вы будете готовы. Станьте в ряд и назовите ваши имена.
Мальчишки моментально построились. Крокодил предусмотрительно встал на левом фланге. К нему — наверное, инстинктивно — опять прибился Тимор-Алк; обнаружилось, что зеленоволосый выше Крокодила почти на полголовы, да и прочие претенденты, даже совсем юные, ростом не уступают взрослым.
Красавец, первым спрыгнувший с лодки, назывался Полос-Над. Крокодил внимательно слушал имена прочих, пытаясь запомнить с первого раза. Многие нервничали, скрывая страх под смехом или бравадой. Таких инструктор моментально одергивал:
— Спокойно. Пока мне нужно от тебя только имя, больше ничего. Повтори.
— Андрей, — сказал Крокодил, когда до него дошла очередь. — Васильевич. Строганов. Можно просто Андрей.
— Мигрант? — сухо спросил Аира.
— Да.
— Лодка там, — он перевел взгляд на Тимор-Алка. — А это что у нас за бледно-зеленая поросль?
В строю засмеялись.
— Не понял, — сказал Крокодил. — Что значит…
— Значит, что лодка там, — Аира снова обратил к нему серые, с сиреневым отливом, мутноватые глаза. — Садись в лодку, и счастливого обратного пути.
— Не понял, — повторил Крокодил и впервые по-настоящему растерялся.
— Как тебя зовут? — игнорируя Крокодила, Аира смотрел на зеленоволосого.
— Тимор-Алк, — ответил парень, на этот раз неожиданно высоким звенящим голосом.
— Ты метис?
— Да.
— Тебе нужны полные гражданские права?
— Да.
— А ты уверен, что они тебе нужны?
— Уверен, — Тимор-Алк смотрел в мутные глаза инструктора, и его собственные зрачки понемногу заволакивались туманом. — Уверен. Да.
— Одну минуту, — сказал Крокодил. — Мне сказали, что я имею право сдать Пробу, как все прочие. Меня обманули?
— Ты имеешь право, — Аира посмотрел на него с брезгливым сочувствием, — испытывать мое терпение, отнимать время у меня и у ребят, мучиться и размазывать сопли. И через много тяжелых дней прийти в итоге на этот же берег, к этой же лодке, только ее потребуется специально вызывать ради тебя и тратить общественный ресурс. Результат будет тот же. Но уезжать тебе будет обиднее в сто раз. Я понятно объяснил?
Мальчишки притихли.
— Мне нужны полные гражданские права, — сообщил Крокодил. — И я их получу.
— Не получишь, — Аира поморщился. — Не ты первый, Андрей Строганов. По-честному нашим следовало принять закон, не допускающий мигрантов к сдаче. Но это означает проблемы с Вселенским Бюро миграции. Ты едешь или нет?
Длинную секунду Крокодил колебался. Этот Аира одновременно злил его и обескураживал.
— Ты имеешь право меня не принять? — спросил он наконец.
— Нет, — тут же отозвался Аира.
— Тогда какого хрена ты выпендриваешься?
Сиреневые глаза Аиры потемнели.
— Хорошо, — сказал он отрывисто. — Все за мной, в затылок по одному, бегом марш.
Он махнул рукой Полос-Наду, возглавлявшему строй, и скользнул в едва заметный зазор между кустами, туда, где пряталась, оказывается, тропинка. За ним потянулась колонна, берег начал пустеть; Крокодил оглянулся и увидел лодку. Офицер на корме смотрел на него.
Это был очень неприятный момент. Еще можно было переменить решение. Можно было наплевать на Аиру с его угрозами, просто повернуться и уйти — чисто, спокойно — и на материке сказать миграционным чиновникам, что передумал проходить Пробу. Бледный Тимор-Алк вздохнул сквозь зубы: он, понял Крокодил, в этот момент подумал то же самое.
