'Да ведь он - просто вор! - мелькнуло в голове у Михайлова. - Украл где-то деньги, часы и дал деру из своего приюта... тьфу ты! - детского дома'. Вот и решение загадки! Михаил Ефимович снова поторопился к проводнику и, предъявив документы, велел вызвать милицию на вокзале.
- Пусть этого субчика прямо на вокзале примут! - закончил он, и страшно довольный собой вернулся в купе, проигнорировав сочувственный взгляд железнодорожника. Остаток пути он сидел спокойно, предвкушая, как на вокзале милиционеры арестуют этого пионера, отберут у него ворованные часы и деньги, да и вообще... За этими приятными мыслями он задремал...
Приходила 'Красная стрела' уже около полудня, так что Александр на всякий случай выпил еще одну, третью чашку кофе, чтобы не оказаться по прибытии в Москву очумевшей совой. На вокзале поспать не удалось, а сидеть в вокзальном ресторане, тоже было не с руки.
Он давно заметил нездоровой интерес 'френча' к своей персоне, но не слишком волновался. Белов рассудил, что документы на бланках ОГПУ, с печатью и подписью одного из особо уполномоченных округа, что было равно званию полковника, сработают так же как в прежние-будущие времена действовал на милицию и полицейских спецпропуск-'вездеход', носивший в определенных кругах несколько грубоватое, но, в общем, верное название 'Иди на х...!'. В крайнем случае, Ляо должен был выручить. Ведь не актировать же родную советскую милицию прямо на вокзале? Убивать своих - вообще дурной тон, а уж делать это по столь мелкому поводу, совсем глупо.
А потому Саша спокойно доел поздний ужин или ранний завтрак, прочитал все газеты и даже успел полюбоваться пейзажами, неторопливо мелькавшими за окном.
Относительно реакции милиционеров он не ошибся. Не успел поезд полностью остановиться, как в купе без стука вошли двое милиционеров в фетровых шлемах с большими красными звездами. Один из них бесцеремонно ухватил Сашу за плечо:
- Документы!
Белов не торопясь достал командировку и временное удостоверение, выписанные Куан Ляо:
- Прошу, - и не удержался, чтобы не поёрничать. - А что, милиционерам представляться уже необязательно? Что-то я про такой приказ по комиссариату не слыхал...
Второй милиционер, своим шлемом живо напомнивший Сашке британского 'бобби', сурово посмотрел на мальчика:
- Поговори у меня, умник...
- Всенепременно, только запишу номер вашего знака. Думаю, что предметный разговор там, где надо, будет иметь должные последствия.
Милиционер побагровел, и попытался было отодвинуть своего товарища, но тот уже увидел подпись и печать на предписании, и резко отпихнув напарника плечом, приложил руку к шлему:
- Извиняй, товарищ пионер. Служба... С транспортом до ЗИСа не помочь?
Белов помотал головой и вдруг, повинуясь какому-то странному чувству, показал глазами на своего попутчика.
Милиционер понимающе кивнул и, повернувшись к Михайлову, сурово произнес:
- И ваши документы гражданин, - потянул носом и добавил еще суровее, - Что ж это вы: с утра пораньше, а уже 'газуете'? Нехорошо...
Тот вскинулся:
- Да я!.. Я третий секретарь обкома!.. Я из командировки!..
- А командировочка у вас, товарищ третий секретарь до какого числа? - елейно поинтересовался второй. - До сегодня, или до вчера?..
Одновременно с этими словами он пропустил Сашу с чемоданом, слегка похлопав его по плечу, как бы обозначая этим принадлежность к общим структурам. Окончания разговора милиционеров с 'френчем' Белов дожидаться не стал и, кивнув на прощание проводнику, вышел в суету и толкотню вокзала.
3
Я имею две поправки, продиктованные теми товарищами, которые сидят вот здесь. Дело сводится к следующему.
Партия и правительство наградили за успешное строительство московского метрополитена одних орденом Ленина, других - орденом Красной звезды, третьих - орденом Трудового красного знамени, четвертых - грамотой Центрального исполнительного комитета советов.
Но вот вопрос: а как быть с остальными, как быть с теми товарищами, которые работали не хуже, чем награжденные, которые клали свой труд, свое умение, свои силы наравне с ними? Одни из вас как будто бы рады, а другие недоумевают. Что же делать? Вот вопрос.
Так вот, эту ошибку партии и правительства мы хотим поправить перед всем честным миром. (Смех, бурные аплодисменты.) Я не любитель говорить большие речи, поэтому разрешите зачитать поправки.
Первая поправка: за успешную работу по строительству московского метрополитена объявить от имени Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров Союза ССР благодарность ударникам, ударницам и всему коллективу инженеров, техников, рабочих и работниц Метростроя. (Зал приветствует предложение товарища Сталина возгласами 'ура' и шумной овацией. Все встают.)
Сегодня же надо провести поправку о том, что объявляем благодарность всем работникам Метростроя. (Аплодисменты.) вы мне не аплодируйте: это решение всех товарищей.
И вторая поправка - я прямо читаю: за особые заслуги в деле мобилизации славных комсомольцев и комсомолок на успешное строительство московского метрополитена - наградить орденом Ленина Московскую организацию комсомола. (Взрыв аплодисментов, овация. Улыбаясь, товарищ Сталин аплодирует вместе со всеми собравшимися в Колонном зале.)
Эту поправку тоже надо сегодня провести и завтра опубликовать. (Поднимая бумажку с поправками, товарищ Сталин тепло и просто обращается к собранию.) Может быть, товарищи, этого мало, но лучшего мы придумать не сумели. Если что-нибудь еще можно сделать, то вы подскажите.
Сталин - Речь по случаю пуска первого метрополитена им Кагановича
В этот час на Октябрьском вокзале творилось сущее вавилонское столпотворение. Кричали мамаши, требуя чтобы их чада не отходили далеко, вопили носильщики, предлагая свои услуги, звенели станционные колокола, гудели и свистели паровозы...Несмотря на все старания, пару раз Саше не удалось увернуться, и его довольно чувствительно толкнули в спину. А уж сколько раз обматерили...
Но все на свете имеет конец, и вот Белов уже стоял на площади, где возвышался закрытый дощатой обрешеткой павильон станции метрополитена. Жаль только, что до ввода его в строй оставалось еще около года.
Оглядевшись, Саша чуть было не пожалел о своем отказе от милицейской помощи. Приезжие с трех вокзалов брали приступом немногочисленные автобусы, а трамваи отъезжали просто облепленные пассажирами со всех сторон. Люди висели на подножках, на сцепках сидели по двое - по трое, а некоторые умудрялись цепляться даже за окна.
Там же, где в Сашином прошлом-будущем гуртовались таксисты и частники, в тридцать четвертом стояла пара автомобилей и с десяток извозчичьих пролеток. Александр направился было к ним, но вовремя спохватился: его возраст и одежда явно говорят о неплатежеспособности, так что немногочисленные таксисты и извозчики пошлют его куда подальше. Если же показать им деньги - реакция подобных субъектов непредсказуема. Вдруг польстятся на 'легкую добычу' в лице подростка. А лишнее актирование никому не нужно.
