— И что потом?
— Да, по правде, не знаю. Вроде как исчез.
— Исчез?
Эллис пожал плечами.
— Через сияющую дыру прошёл. Понимаю, звучит безумно…
— Убийца сбежал через портал.
Опять он не знал, что и думать, но в словах Пакса не слышалось и тени сомнения, так что Эллис просто кивнул.
— Только не говори, что ты им веришь, — с презрительным удивлением вставила — или вставил — татуированный клон.
— Всё это правда, — ответил Пакс, и даже Эллиса поразила его убеждённость. Он бы, наверное, сам себе не поверил, услышь такую историю.
— Это же дарвин — ты знаешь, что о них рассказывают. Такие ни слова правды не скажут. Они каннибалы!
Пакс посмотрел на него с укором.
— Эллис Роджерс не врёт.
— И ты в этом ничуть не сомневаешься?
Пакс наградил его очередным взглядом: «Серьёзно?» Тот лишь нахмурился.
— Вы полицейский? — спросил Эллис. — Представитель закона? — Пара глаз из-под шляпы пристально изучала его, словно мелкий шрифт в договоре. — Государственный служащий? Хранитель порядка?
Наконец, Пакс улыбнулся и кивнул.
— Думаю, да. Меня зовут Пакс. Если быть точным, я посредник. А это Ча, врач, и они хотели бы взглянуть на погибшего. Вы не против?
— Нет, конечно. — И «посредник», и «врач» в английском могли быть любого рода, и Эллис до сих пор не понимал, кто перед ним: мужчины или женщины. Ча нерешительно стоял в стороне.
— Скажи, пусть отойдёт.
— По-моему, Ча, Эллис Роджерс тебя слышит. Переводчик вам не нужен.
— Да ерунда. — Эллис поднялся на ноги, слегка покачнувшись.
— Вы ранены, Эллис Роджерс? — обеспокоился Пакс.
— Нет, у меня больные лёгкие. После бега, видно, хуже стало. Я, кажется, потерял сознание.
— Сейчас всё хорошо?
— Голова кружится.
Эллис отошёл от трупа и прислонился к кирпичной стене. Твёрдая и крепкая, она приятно холодила спину. Ча тем временем опустился на колени возле трупа и открыл сумку. Несколько зевак перешёптывались между собой.
— Откуда вы, Эллис Роджерс? — спросил Пакс, подходя к нему, чем вызвал ещё один беспокойный взгляд Ча.
Шляпа-котелок напомнила Эллису об Алексе ДеЛардже из «Заводного апельсина», но своим миловидным лицом посредник скорее походил на Бродягу Чарли Чаплина — только усов под носом не хватало.
Эллис задумался. Сказать, что он из другого города? А если другого тут и нет? Он знал слишком мало даже для самой неуклюжей лжи. И решил, если уж начинать новую жизнь — пусть и очень короткую, — не стоит первым же делом обманывать представителя закона.
— Я из Детройта. — Выдержав театральную паузу, он негромко добавил: — Из 2014-го года.
Как это воспримут, для него было загадкой. По хорошему, Эллиса должны отправить в психбольницу, но времена изменились. Кто знает, что теперь под силу науке? Возможно, его будут восхвалять как бога, а может, только кивнут в ответ, потому что все уже давно путешествуют во времени. Что, кстати, объяснило бы такие странные наряды. Может, тот портал — «Машина времени 2.0»? Если компьютеры из ламповых громадин за какие-то восемьдесят лет превратились в планшеты, то уж, надо думать, и для прогулок во времени больше не нужны автомобильные кресла и ящики.
Пару секунд Пакс озадаченно его разглядывал, а затем у него медленно расширились глаза.
— Вы из прошлого… очень далёкого прошлого!
Ча презрительно фыркнул.
— А где ваша машина времени? — не обращал на него внимания Пакс.
— В лесу осталась. Милях в пяти — шести на север, вдоль реки. Я долго шёл. Но у меня такая машина… Там не на что смотреть.
— Ну конечно, — вставил Ча. — Она ведь, поди, невидимая.
— Ча, прошу тебя.
— А что ты уши развесил?
Пакс угрюмо поджал губы.
— Так вы не умеете путешествовать во времени?
— Нет, — ответил посредник.
— Это невозможно, — добавил врач.
«Неужели я единственный? Почему не было других?»
— Значит, вы мне не верите.
Пакс устремил на него горящие глаза.
— Я вам верю, — сказал он просто, без сарказма или иронии, громко и быстро, не оставив никаких сомнений. Пакс смотрел твёрдо, не отводя взгляда, не переступая неловко с ноги на ногу.
«Если он врёт, то у него просто талант», — решил Эллис.
— Чип вырезали. — Врач взглянул на Пакса, а затем с укором — на Эллиса.
— Эллис Роджерс этого не делал, — заявил посредник. — Они говорят правду. Посмотри сам, ты видишь на них кровь? Убийцу бы всего залило.
Эллис сомневался во многом. Он не знал, люди его окружают или какие-то человекоподобные роботы. Не знал, какой сейчас год и развились технологии за это время или же устарели. Он понятия не имел, что случилось с Детройтом и остальным миром, и ему ещё предстояло решить, не оказалась ли вся его затея ошибкой. Но Эллис точно знал — Пакс ему нравится.
Все, кого он до сих пор видел, обладали одинаковыми лицами, как под копирку, но всё же были разными. И неважно, что Ча с остальными зеваками как один щурятся на него с подозрением, Пакс от них отличается: глаза у него — или у неё — заботливее, подбородок нежнее, а губы чуть изогнуты, словно всегда готовы растянуться в улыбке. Конечно, с волосами было бы проще. Эллис за свою жизнь знал немного лысых людей, а у этих близнецов даже бровей нет. Из-за этого он чувствовал себя некомфортно, будто оказался в онкологической клинике, однако Пакс производил впечатление человека, которому можно доверять.
— А портокол есть? — спросил тот у Ча. — На нём должен быть личный номер, можно отследить координаты.
— Ничего. Ни татуировки, ни других примет. Явно не старались выделиться из толпы. Вообще ничего личного.
Пакс обернулся к Эллису:
— Вы не знаете, кто жертва?
Он покачал головой и тут же об этом пожалел. Перед глазами всё поплыло.
— Говорю же, я из…
— Да, помню. Просто я подумал, вдруг вы слышали имя или ещё что-нибудь?
— А… нет. — Эллису было так плохо, что он с трудом соображал. — Насколько я помню, имён не называли.
— А о чём они говорили?
— Я мало что слышал. О проекте какого-то роя, о будущем. Вроде бы всё.
— Вот видишь, — произнёс Ча противным заносчивым тоном. И что он имел в виду? Возможно, продолжал какой-то давний спор, и хотя Эллис ничего о том не знал, но сразу решил, что врач неправ. И татуировка ему не нравилась. Он в принципе недолюбливал наколки: они как граффити на стене — только портят человека. Исключение Эллис мог сделать разве что для имён близких людей, знаков отличия у солдат или цитат из Библии. Но у Ча были просто непонятные ацтекские узоры.
— Я присяду, вы не против?
