— Всё так? — обратился Пакс к врачу.
Тот кивнул — казалось, с неохотой, — но Эллис признал, что, по крайней мере, «ацтек» — честный парень. Если он парень.
— В общем, убийца не профессионал.
— Сейчас профессионального убийцу и не сыщешь, — сказал Ча. — Это нам ничем не поможет.
— Не подскажете ещё что-нибудь? — попросил Пакс.
Эллис привстал на колено.
— Похоже, у него было плохое зрение. Он носил очки.
— Что вы сказали?
— Он или она… ну, я толком не знаю… А, неважно. Этот человек носил очки. Видите следы на переносице и тонкие полоски на щеках? Это от очков.
Пакс и Ча обменялись озадаченными взглядами.
— Секунду. — Эллис поставил на землю рюкзак, расстегнул боковой карман, достал свои очки для чтения и надел. — Вот. Очки. А если я их сниму, останутся небольшие следы, где они давят на кожу.
— Я понимаю, о чём вы, Эллис Роджерс, — объяснился Пакс, — но очки больше никто не носит.
Ча набрался смелости и придвинулся чуть ближе к телу, чтобы взглянуть самому.
— Я и не заметил. Да, вот, отметины на носу и какая-то полоска на лбу.
— От шляпы, — пояснил Эллис и указал на посредника. — Их, я смотрю, некоторые ещё носят.
Пакс улыбнулся, и Эллис ответил тем же.
— Так что вопрос: где очки со шляпой?
Ча с Паксом огляделись, но ничего не нашли.
— Возможно, их забрал убийца… Хотя нет, у него в руках ничего не было… Ах, да!
— Что такое? — спохватился посредник.
— У убийцы — я только вспомнил! — не было двух пальцев. На правой руке, по-моему.
— Так, получается, они интересуются проектом «Роя», скорее всего, раньше не убивали, и у них нет двух пальцев на руке. А жертва носила очки и шляпу.
Эллис пожал плечами.
— Говорил же, я вряд ли смогу чем-то помочь. — Ему было совсем плохо. Он передумал: кажется, его всё-таки стошнит.
— Вообще-то, пять минут назад мы знали куда меньше. Спасибо вам.
— Пожалуйста. Кстати, о времени, а какой сейчас год?
— Ой, конечно, — смутился Пакс. — 4078-й.
— Четыре тысячи… семьдесят восьмой? Это… больше двух тысяч… — Эллиса качнуло, и посредник придержал его за плечи.
— Простите, я не думал, что вас это так потрясёт.
— Нет-нет… то есть да, но не в этом дело. Просто мне нехорошо. Я лучше прилягу. — Эллис опустился на траву.
— Что с вами? — спросил Ча.
— Говорю же, больные лёгкие, — повторил он, уставившись в небо. — «Идиопатический лёгочный фиброз» называется. В моё время никто не знал, чем он вызван и как его лечить. Для меня, считайте, смертный приговор.
Ча подошёл ещё ближе и осмотрел Эллиса.
— Сейчас вам лучше?
— Лёжа — да. Получше.
— Встаньте.
— А надо?
— Да, — настоял Ча.
Эллис глянул на посредника, тот кивнул.
— Ча — очень хороший врач.
Эллис поднялся на ноги и пошатнулся. Мир перед глазами отправился в плавание.
— Хорошо, хорошо, садитесь. — Ча совсем отбросил страх и прикоснулся к его шее. — Кожа сухая и горячая. Когда последний раз что-нибудь пили?
— Вроде утром, так, пару глотков.
— И вы говорили, что шли сюда из леса? Миль пять или шесть, верно? Так вы сказали?
— Да.
— А потом потеряли сознание и лежали здесь на солнце?
— Ага, — кивнул Эллис.
— Больные лёгкие или нет, но сейчас у вас симптомы солнечного удара и обезвоживания.
— Правда?
— Поверьте, уж я знаю. Люди то и дело выходят наверх и даже не задумываются, как опасно настоящее солнце.
— Настоящее?
Но Ча уже обращался к Паксу:
— Дарвина нужно перевести в прохладное место и восстановить уровень жидкости и электролитов.
Врач стянул с шеи Эллиса флягу, отвинтил крышку и понюхал.
— Обычная вода, — пояснил Эллис.
— Тогда пейте, — приказал Ча.
— Меня сейчас вообще-то тошнит.
— Разумеется, вас тошнит. А если мы ничего не сделаем, скоро станет тяжело дышать. Пейте. Не большими глотками — по чуть-чуть.
Пакс встал и вытащил что-то из кармана сюртука.
— Ты куда? — удивился Ча.
— Домой. Вызовешь ИСВ? Подождёшь их?
— А ты уверен? Ты ничего об этом дарвине не знаешь.
— Предлагаешь забрать Эллиса Роджерса к себе?
— Всё, молчу.
Вспышка — и в воздухе загудел новый портал. Через него Эллис увидел комнату, а в ней — кровать, подушки и одеяла.
— Бери их, — сказал Ча и вместе с посредником взял Эллиса под руки. Всё вокруг закружилось в страшной пляске. В ушах зазвенело, и на полпути через портал Эллис вновь провалился в темноту.
Эллис проснулся с настоящим похмельем, хотя выпивкой его вчера никто не угощал. Его подмывало сразу выбраться из постели, но он себя пересилил. Не зная толком, что случилось и куда его забросило, он был рад побыть наедине после безумного полёта на торнадо в страну Оз. Сколько же он проспал? И сколько времени прошло после разговора с пульмонологом? С одной стороны, не больше суток, с другой — больше двух тысяч лет.
«Две тысячи! Как же так? Да Хоффман на целый порядок просчитался!» Неужели он просто забыл где-то ноль? Эллис до сих пор не мог поверить в то, что совершил. Наверное, то же чувствуют олимпийцы, когда с удивлением получают золото, и актёры, когда с потрясением выходят за «Оскаром», хотя в кармане уже лежит подготовленная речь; в глубине души все до конца сомневаются и не могут принять такое чудо. Но Эллис справился. Он попал в будущее. Только из-за ошибки Хоффмана — в очень далёкое.
Он собирался прыгнуть вперёд на два столетия — чуть меньше возраста США. Жизнь была бы другой, но не слишком чуждой ему, и, пожалуй, в целом мир остался бы прежним. Вместо этого Эллис преодолел столько же веков, сколько разделяли рождение Христа и интернета. Он был древним римлянином, привыкшим к рабам, роскоши конного транспорта и походам за водой, который вдруг очутился в эре компьютеров и сахарозаменителей. И с такой переменой лучше свыкнуться не спеша.
Кровать под Эллисом была очень удобной, судя по всему, без пружин. Наверное, это тот «космический» матрац, который вечно по телевизору рекламировали. К нему прилагались и подушки с простынями, причём явно не из хлопка — гораздо мягче. Впрочем, постельные принадлежности он разглядывал недолго: комната заслуживала куда большего внимания. Эллис смотрел «Комическую одиссею» и «Бегущего по лезвию», «Звёздный путь» и «Бегство Логана». Он знал, как должно выглядеть будущее: либо сплошь стерильный пластик, либо грязь да ржавчина. В этой комнате не было ни того, ни другого.
