Она начала открывать сумочку:
— Я видела, сколько ты заплатил. Давай сразу урегулируем вопрос…
Я протянул руку и закрыл её сумочку:
— Давай не будем об этом. Мы же договорились не упоминать о бабках.
— Что? О, тогда речь шла о любовных утехах. А эту койку ты снял для меня, и будет только справедливо, если…
— Замолчи.
— Ну, тогда пополам. Чтобы без обид.
— Нет. Вайо, ты сейчас далеко от дома, тебе понадобятся все деньги, которые у тебя есть.
— Мануэль О'Келли, если ты не позволишь мне заплатить мою долю, я уйду отсюда!
— До свидания, госпожа, и спокойной ночи, — с поклоном сказал я. — Надеюсь, нам доведётся встретиться снова.
И начал отпирать дверь.
Она посмотрела на меня злыми глазами, а затем в ярости захлопнула сумочку:
— Чтоб тебе пусто было! Я остаюсь.
— Я рад оказать вам гостеприимство.
— Послушай! Я действительно благодарна тебе, но я не привыкла к тому, чтобы кто-то устраивал за меня мои дела. Я — свободная женщина.
— Я думаю, мне следует вас с этим поздравить.
— Теперь ты начинаешь крыситься. Ты парень решительный, а я таких уважаю… Я рада, что ты на нашей стороне.
— Лично я в этом не уверен.
— Что?!
— Не горячись. Я не на стороне Надсмотрщика. И не собираюсь никому ни о чём рассказывать… Мне бы не хотелось, чтобы призрак Коротышки, да упокоит Господь его щедрую душу, начал являться мне. Но вряд ли программа, подобная вашей, может быть осуществлена на практике.
— Но, Мани, ты просто не понимаешь. Если все мы…
— Угомонись, Вай. Сейчас не время для политических споров. Когда ты в последний раз ела?
— О господи боже!
Внезапно она показалась мне очень маленькой, очень юной и очень усталой.
— Я не знаю. Наверное, в автобусе. Специальный рацион, который едят, когда нельзя снимать шлем.
— Как насчёт грудинки с кровью — так, как её готовят в Канзас-Сити, с запечённой картошкой, затем соус «тихо», зелёный салат, кофе… Наверно, сначала нужно что-нибудь выпить?
— Божественно!
— Мне тоже так кажется. Но считай, что нам крупно повезёт, если в такой час мы сумеем достать в этой дыре суп из водорослей и гамбургеры. Что бы ты хотела выпить?
— Всё равно. Этиловый спирт.
— Ладно. — Я подошёл к подъёмнику и нажал клавишу вызова службы сервиса. — Меню, пожалуйста. — Оно высветилось на дисплее, и я заказал отборные мясные рёбрышки, всё, что к ним полагается, и вдобавок слоёный яблочный пирог со взбитыми сливками. Затем я добавил к заказу пол-литра столовой водки и лёд, пометив эту часть заказа звёздочкой, чтобы её доставили первой.
— У меня есть время, чтобы принять ванну? Ты не имеешь ничего против?
— Конечно. Я думаю, что в этом случае пахнуть от тебя будет лучше.
— Ну ты, мокрица! Двадцать часов в скафандре, и от тебя тоже начнёт вонять — в автобусе было просто ужасно. Я быстро.
— Краска не смоется? Она тебе ещё пригодится, когда ты уйдёшь отсюда… вне зависимости от того, что ты станешь делать и куда пойдёшь.
— Смоется. Но ты купил её в три раза больше, чем нужно. Извини, Мани, когда я отправляюсь в поездки, связанные с политикой, у меня с собой обычно всегда есть косметика, при помощи которой можно наложить грим, — всякое может случиться. Как, например, сегодня, хотя ничего не может быть хуже того, что случилось сегодня. Но в этот раз я слишком спешила, упустила капсулу и чуть не опоздала на автобус.
— Иди мойся.
— Слушаюсь, господин командир. Мне не понадобится ваша помощь, чтобы потереть спину… но я оставлю дверь открытой, чтобы мы могли разговаривать. Просто для компании. Не воспринимай это как приглашение присоединиться.
— Как тебе угодно. Мне уже доводилось видеть женщин без одежды.
— Каким необычайным переживанием это, наверное, было для них! — Она ухмыльнулась и ещё разок двинула меня кулаком по рёбрам, затем зашла внутрь и пустила воду. — Мани, может быть, ты тоже хочешь принять ванну? Тогда принимай её первым. Для меня, со всей этой краской и запахом, на который ты жаловался, подойдёт и вода, побывавшая в употреблении.
— Милая, у нас есть право пользования водой без ограничений. Так что наполни ванну поглубже.
— Вот это роскошь! — Она тихонько присвистнула от радости. — Когда я принимаю ванну дома, я три дня использую одну и ту же воду. Мани, ты что — богат?
— Не то что богат, но над каждым грошом не трясусь.
Подъёмник звякнул. Я приготовил основательный коктейль, налив водку поверх льда, передал Вайо её стакан, вышел из ванной и уселся так, чтобы находиться вне поля её зрения. Мне всё же не удалось насладиться зрелищем — она сидела погрузившись по плечи в мыльную пену и млела от наслаждения.
— Полной жизни! — провозгласил я тост.
— И тебе тоже полной жизни, Мани. Это как раз то лекарство, которое мне требовалось.
Спустя некоторое время, которое ушло у неё на то, чтобы принять лекарство, она вновь заговорила:
— Мани, ты женат, да?
— Да. Это так очевидно?
— Вполне. Ты знаешь, как вести себя с женщинами, но не изнываешь от желания и держишься независимо. Поэтому легко прийти к выводу, что ты женат, и женат давно. Дети есть?
— Семнадцать. Делить нужно на четверых.
— Клановый брак?
— Цепочка. Меня выбрали в четырнадцать лет, и я пятый из девяти. Так что семнадцать детей — это нормально. Большая семья.
— Должно быть, это здорово. Мне нечасто приходилось видеть семьи, практикующие цепочный брак, — в Гонконге их немного. Огромное количество клановых и групповых и очень много полиандрии. Но цепочные браки у нас никогда особо не практиковались.
— Это и вправду здорово. Нашему брачному союзу уже около ста лет. Он восходит к временам Джонсон-Сити и первых каторжан. В этой цепи уже двадцать одно звено. Сейчас у нас девять человек и у нас ни разу не было разводов. Это настоящий сумасшедший дом, когда все наши отпрыски, родственники и свойственники собираются вместе — на чей-нибудь юбилей или свадьбу. Тогда, конечно, получается, что детей у нас гораздо больше семнадцати, — после того как они женятся, мы перестаём числить их в семье, в противном случае могло бы оказаться, что у меня есть такие дети, которые по возрасту годятся мне в дедушки. Это довольно приятный образ жизни, никто на тебя особенно не давит. Возьми, к примеру, меня. Никто не станет пилить меня, если я буду неделю пропадать неизвестно где и даже не удосужусь позвонить. Когда я вернусь домой, мне просто скажут: «Добро пожаловать». В цепочных браках редко бывают разводы. Можно ли устроиться лучше?
