Рассказал о том, какие и кода мы выполняли заказы, что умеем, чего не делали. Рассказал, как я никогда и ни у кого не учился, и что умею из химии. Показал полученные во время самостоятельного обучения шрамы от ожогов.
Потом я выслушал про проблемы мастера − ему нужен был второй дирижабль в помощь ввиду сложности заказа и большого объёма распыляемых реагентов. Его собственный дирижабль, Энкорра, мог перевозить много груза, долго оставаться в воздухе, и выполнять по пять-шесть заказов, не возвращаясь на базу. Так вот, этот заказ как раз был четвертым, и на нашу поддержку они рассчитывали.
Что касается пушек, то Энкорра, была универсальным судном в том смысле, что у неё были специализированные пушки для всех видов заказов. Но если брать каждый конкретный вид реагентов в отдельности, то пушек способных распылять выходило не так и много − на Лёгкой было больше подходящих орудий, ведь на моей красотке всё было универсально до полной безысходности.
В общем, подводя итог, получалось, что мы с мастером Кейриком (я удосужился узнать его имя) были нужны друг другу, и не было между нами никакой неприязни. Просто недопонимание, неудача, но неразрешимых проблем не было.
Чтобы выйти из положения, нужно было просто намешать нужное количество реактивов, да обучить Дивена и Вай-Вай обращаться с пушками на уровне чуть выше нулевого. Это все мы могли сделать.
Подбив итоги, мы решили действовать сообща. Кейрик отправился в город за материалом, а я вернулся на Лёгкую.
Ступив на борт, я раскинул руки и лучезарно улыбнувшись, объявил:
− Мы в деле!
Лёгкая недовольно забухтела. Начала ревновать меня к Энкорре. Я обернулся назад. Шикарное судно. Если бы у меня было такое, я был бы уже женат, и моя маленькая Сайрика всегда была бы со мной. Мы были бы уже знакомы с сыном, он хоть бы толкался, когда я подходил, а то Дивена он узнавал, а меня нет… Этого… как его там, его тоже возможно узнавал… мой сын.
Лёгкая заворчала громче, и я очнулся от мрачных мыслей. Ну, пусть ревнует. Может впредь сговорчивей будет.
Я собрал всех в кают-кампании, объяснил текущее положение дел, и Дивен сразу же мотнулся в город за той деталью, за которой приехал, пока не привезли материалы для реагентов. Рек с Вай-Вай тоже тихонько покинули помещение, обещав быть на Лёгкой (ну конечно, где им ещё уединиться-то), а я взял бумаги, которые должен был изучить, и пошел к себе.
Лёг на застеленную койку, положив ноги на стену (я так всегда читаю) и приступил к изучению материала. Слова там попадались сложные, и я закрыл глаза, пережидая пока голова перестанет кружиться, чтобы уделить им всё должное внимание.
Разбудил меня Дивен к ночи ближе. Проснувшись, я чувствовал себя совершенно разбитым, да и ноги затекли. Кот сходил куда-то, вернулся с книгой в руках, и присел в кресло напротив меня. Несколько раз попытался придвинулся ближе, но потом вспомнил, что на моём судне всё привинчено.
− Я поговорил с коллегами, вот − одолжил. Это книга в основном о твоём отце и том, что он сделал для этого города. Она иллюстрированная, так что прочесть сможешь даже ты, − закончил он, видя мою кривую мину. Он периодически отпускал шутки о моём мнимо ущербном образовании, которые я стоически терпел. Дело было в том, что я начинал в работном доме четвёртой ступени для инженеров, а закончил − в шестой для трудных подростков. На кухне послышался шум. Я оглянулся туда, но разбираться не стал. Дивен посмотрел на меня в упор и укоризненно, − словом, раньше здесь были угольные разработки…
− Были? − переспросил для имитации диалога я, и попытался размять затекшие конечности. Подпрыгнул до потолка, уцепившись за брусья.
− До тех пор, пока в угольных шахтах однажды нашли металл с необычными свойствами, − наставительно вздохнул он.
− Да, здесь компас частенько барахлит, и реагенты немного иначе себя ведут с магнитными линиями, − промямлил я, спрыгнув на пол, и вспомнил, что имел ввиду мастер Кейрик, когда спрашивал меня об особенностях этого неба. Здесь были особенности и немаленькие. Ладно, теперь-то я их вспомнил. Будем работать.
− Металл стали добывать и продавать, но это всё было до твоего отца. Весь город в трауре потому, что твой отец сделал его особенным, и создал возможность для его процветания − он научил город танцевать, − Дивен открыл мне книгу на центральной иллюстрации, и закончил с интонацией дешевого доморощенного сказителя, − танцевать в воздухе!..
Я тупо уставился в рисунок, а потом судорожно начал листать страницы заказа, глотая глазами чертежи.
− Что за… что за… что это такое?
− Танцующ…, − Дивена прервал грохот на кухне, и крик Вай-Вай.
− Что там? − уточнил я с леденящим душу пренебрежением.
− Ничего, − удивлённо протянул Дивен, − я просто попросил Река сделать нам чаю, тебе бы не помешало…
Не дослушав, я метнулся на кухню, сразу по прибытию поглядев на потолок. Как к нему оказалась прилеплена горлышком вверх турка, как она держалась, знал только один Сотворитель, но сразу под ней стояла, оттягивающая тунику с огромным кофейным пятом посреди груди Вай-Вай, и это было опасно − я рванул девушку за руку и этим спас от травмы, причинённой павшим вниз почти в тот же момент предметом кухонной утвари. Остатки горячего напитка окрасили кухню в коричневую крапинку, но ущерба личному составу не принесли. Я императивно стянул с Вай-Вай одежду на которую был пролит кофе и отшвырнул подальше.
− Эй! − завизжала она, но наткнувшись на мой ледяной взгляд, застыла. Я объяснился:
− Сваренный Реком на земле кофе может обладать свойствами разъедать текстиль и оставлять на коже химические ожоги. Платьице теперь на половые тряпки.
− Рек, а почему кофе, я же просил чаю, − вмешался в диалог Дивен.
− Ах, нужно было чай… − уныло протянул паренёк.
− Дивен, Вай-Вай, − обратился я к своей небольшой команде − ничего не поручайте Реку, когда он не земле. Не спрашивайте почему. Просто запомните и останетесь целы.
Из-за окон донёсся звук, однозначно свидетельствующий о том, что привезли реагенты.
− Ну, − ударил я в ладоши, − костюмы химзащиты сами-знаете-где, одевайтесь и за работу. Рек, ты просто постарайся выспаться к завтрашнему утру. Править Лёгкой завтра, возможно, будешь ты. А возможно править буду я, а ты палить из пяти пушек. Посмотрим, как пойдёт.
Мы переоделись и направились в нашу импровизированную лабораторию под открытым небом − благо, не было ни облачка. Когда я спускался, к нам подошел посыльный из почтовой службы. Мне было два послания: одно письмо от Сайрики. Там были или извинения, или проклятия. Я знал, что письмо не о том, что она родила потому, что в таком случае мне писал бы Центр. Я не открыл письма − не мог пока вести с ней диалог иной, кроме мысленного.
