Не став ничего осматривать, время для этого еще найдется, Алексей прошел в спальню, быстро разделся и свалился на огромную кровать. Как давно он не спал на чистых простынях! Помыться бы еще, но сил не осталось ни на что. Капитан закрыл глаза и мгновенно уснул — как в прорубь провалился.
* * *
Вошедший в приемную адмирала флота Шемича начальник флотской разведки, генерал Мирко Таркович, сильно удивил своим появлением секретаря, капитана второго ранга. Обычно главный разведчик сиднем сидел в своем офисе, как паук в паутине, ежедневно отправляя командующему флотом информационные сводки. Но личный визит? Должно было произойти нечто из ряда вон, чтобы такое произошло. Не теряя времени, секретарь связался с Шемичем и доложил о необычном госте.
- Зови, — после недолгого молчания отозвался адмирал.
Таркович вошел в кабинет и наклонил голову.
- Здравствуй, Олег, — негромко сказал он.
- И тебе здоровья, Мирко, — ответил Шемич. — Чем обязан?
- Есть кое–что, — как–то непонятно усмехнулся Таркович, садясь. — Весьма неожиданное и, возможно, радостное. Я еще не знаю, как к этому относиться.
- Вот как? — нахмурился адмирал. — Что там опять на наши головы свалилось?
- Император, — криво усмехнулся генерал.
- Не понял… — растерянно уставился на него Шемич. — Какой еще, поленом по лбу, император?..
- Самый обычный, — вздохнул глава разведки. — Как ты знаешь, основной командный центр Адмиралтейства почти не модифицировался со времен Империи. Секретные протоколы связи тоже остались прежними, разве что шифр новый ввели.
- И что?
- А то, что несколько часов назад мы получили сообщение от искина Белого Крейсера. Стандартное сообщение о вступлении в должность нового капитана, подтвержденное по всем правилам.
- А–а–а… — адмирала затрясло от такого известия. — Н–но эт–то ж–же…
- Вот именно, — резко кивнул генерал. — На престол взошел законный император. Некий Алекс… Алесий Коршун–о–ов. Коршун, в общем.
- Весело… — протянул Шемич, неверяще глядя на собеседника. — Это не утка?..
- Нет, — в глазах Тарковича горел нездоровый азарт. — Мало того, мне сообщили, что шар на вершине единственной уцелевшей башни императорского дворца горит белым светом, как в старых сказках. Так что население столицы знает о коронации.
- Империи давно нет! — грохнул кулаком по столу адмирал. — Двести лет, как нет! Вместо нее…
- Вот именно, что вместо нее больше сотни слабых, крохотных странишек! — с презрением выплюнул глава разведки. — Ни на что не годных! Нашу Федерацию хоть взять… Это страна? Это дерьмо собачье, а не страна! И ты об этом хорошо знаешь.
- Знаю… — понурился Шемич. — Но деваться–то некуда.
- А что, если Создатель дал нам шанс? — прищурился Таркович. — Ведь Федерация на грани распада, «демократы» рвут ее на куски, лидерам партий власти хочется, чтобы карманы за чужой счет набить. Сколько еще продержится наша страна? Помнишь выкладки аналитиков?
- Месяц–другой, не больше, — тяжело вздохнул адмирал. — Первой, скорее всего, заявит о своем суверинетете Тиркана. Затем Лагос. А после них и остальные…
- В том–то и дело, — угрюмо посмотрел на него глава разведки. — До сих пор хоть одна планета бывшей Империи единой оставалась — Росс. Теперь и она собралась распадаться… Каждая камарилья политиканов жаждет единолично править! Так может лучше поддержать императора? Может, он не позволит развалить страну?
- А ты знаешь, кто такой этот Алесий Коршун и на что он вообще годен? — устало спросил Шемич. — Вдруг это просто авантюрист, чудом пробравшийся на борт?
- И это возможно, — не стал спорить Таркович. — Но я готов за соломинку ухватиться. В прошлом, насколько я знаю, искин Белого Крейсера редко ошибался.
- Как же, редко, — криво усмехнулся адмирал. — Ты последнего императора вспомни. Только о развлечениях и думал, скотина! А страну профукал…
- Это, конечно, так… — устало потер виски глава разведки. — Но того императора избрал не искин Белого Крейсера, а искин дворцового комплекса. Владек на БК вообще ни разу не бывал. Ладно, впрочем, это дело прошлое, а нам сейчас выжить нужно.
- Нужно, — согласился Шемич. — И это очень непросто. Ты, Мирко, забываешь, что никто из наших дорогих «демократов» власти просто так не отдаст. Будут вопить о «свободных выборах» и «волеизъявлении народа», гадя изо всех сил. Многие почему–то им верят…
- Не многие! — возмутился Таркович. — Совсем не многие! На выборы едва пятнадцать процентов населения ходит! Однако эти псевдовыборы все равно объявляют легитимными. Будто не знаешь.
- Знаю, — скривился адмирал. — Не хуже тебя знаю. Но поддержать неизвестно кого? Извини, я еще не сошел с ума.
- Да ты погляди, что на улицах творится! — рявнул, вставая, глава разведки. — Погляди! Включи любой новостной канал головидения.
- Зачем? — удивился Шемич.
- Зачем? Я же говорил тебе, что шар на вершине дворцовой башни загорелся белым! Думаешь, люди не помнят, что это означает? Еще как помнят! Об Империи в последние годы с такой ностальгией говорят и пишут, что… От профессоров до дворников. Люди устали от либерастического бардака!
Ничего не говоря, адмирал дотронулся до одного из сенсоров на небольшом пульте. Стена напротив превратилась в голоэкран, на котором появилась заполненная народом улица. Шемич сразу узнал ведущий к остаткам императорского дворца проспект Михайлы III Освободителя в бывшей столице Росса, Сант–Владибурге. Люди что–то кричали, обнимались, бросали вверх шапки и шляпы, танцевали и аплодировали. А впереди пылал ярким белым светом шар на вершине императорской башни, как называли ее в просторечии. В нескольких местах некие ораторы что–то вещали с импровизированных трибун, но их никто не слушал. Сквозь рев народа адмирал различил надрывный визг одного из них, стоящего на парапете набережной:
- Мы свободные люди! Нам не нужно никаких императоров! Голосуйте за нашу партию!
- Да заткнись ты, гнида! — сдернули его с парапета несколько явных работяг, судя по виду, и от души отпинали ногами.
Картины сменяли на экране друг друга, адмирал видел разные города планеты, но везде происходило то же самое. Сообщение о нежданной коронации нового императора катилось по Россу, как цунами. После двухсот лет перерыва! После распада страны, голода, отчаяния и безнадежности! У людей впервые за последние двести лет появилась надежда. Не у всех, конечно, для многих, особенно из власть имущих, именитых и богатых, появление императора означало потерю всего — он не простит откровенного грабежа и бесчисленных преступлений.
