Здоровяк осел, ноги у него подогнулись, и он даже не упал, а почти улегся на пол, свернувшись калачиком.
Последний из нападавших схватил стул и стремительно метнулся ко мне, а потом так же стремительно метнулся прочь, но уже не по своей воле, но отброшенный мной. Впрочем, отброшенный — не совсем верно сказано, я почти не применил собственную силу, а использовал его собственную скорость. Стул, который должен был обрушиться мне на голову, остался у меня в руках. Впрочем, пробыл он там недолго. Я сразу швырнул его за порог в усатого, который решил смотаться, поскольку дело закончилось не в его пользу.
Стул с хрустом вошел в спину и голову усатого и свалил его на землю. Я втащил бесчувственное тело внутрь. Пока никто на улице ничего не заметил — дверь строения выходит в безлюдный переулок. Надеюсь, ситуация не изменится, пока я буду разбираться с машиной времени.
Входную дверь я прикрыл, немного повозился с хитрым механизмом замка и заперся изнутри. Дверь, ведущую в зал с машиной времени, я вышиб плечом — она и в самом деле оказалась хлипкой. Глупо запирать дверь, если она сделана из такого низкокачественного пластика.
Оборудование терминала оказалось достаточно стандартным, кнопку включения я отыскал быстро. Система тоже хорошо понятна. Единственное, что мешает, это ужасный примитивизм устройств ввода и вывода. Вместо холлопанели — дешевая пластина двухмерного экрана.
Но настоящий шок я испытал, когда увидел, с помощью чего мне предстоит общаться с компьютером. На столе лежит настоящая клавиатура! Я поморщился при виде куска метаморфного пластика. Хотел подключиться к компьютеру с помощью кабеля через «ошейник». Однако у терминала не нашлось лишних разъемов.
Впрочем, даже все эти трудности скорее просто раздражают, но существенно замедлить процесс настройки они не могут.
Я включил питание, запустил компьютер. По черному экрану пробежали строки, затем возник привычный шар инсайд-меню.
Ровный пластик метаморфной клавиатуры сморщился, сформировались выпуклости клавиш, на них проступили символы. Бледные, едва различимые, видимо, плохо настроены драйверы.
Но менять ничего не буду — процесс настройки драйверов долог и нуден. А так как значение клавиш можно понять с трудом, то процесс обещает стать еще более долгим и нудным.
Вглядываясь в выпуклости на метаморфной клавиатуре, я с трудом разобрался, что к чему. Несколько нажатий, шар меню закрутился. С непривычки оказалось довольно сложно общаться с системой. Экран не дает объема, мешает рассмотреть детали в глубине, оценить их взаимное расположение. А клавиатура вообще не приспособлена к работе в Инсайде.
Наконец я повернул сферу меню в нужный ракурс, пробормотал:
— Шарик, шарик, стань ко мне передом, а к Инсайду задом.
Активировал вложенное меню, оно вывалилось из глубин сферы бесформенным комком блоков. Меню, до этого бывшее ровным шаром, теперь стало напоминать Колобка, которому вскрыли брюхо и вытащили кишки наружу.
Выбираю нужный пункт, выпотрошенный шарик исчезает, сменившись диалоговым окном. Клавиатура подернулась рябью, поверхность забурлила, волны пластика поглотили клавиши. На их месте тут же появились новые, расположение которых по замыслу более приспособлено для работы с данной программой.
И опять символы на клавишах не различить. Впрочем, мне и не нужно досконально их изучать — для запуска межвременного переноса необходимо нажать только одну кнопку. Эту самую кнопку я отыскал сразу и вдавил.
Все вокруг смазалось, подернулось серой дымкой, сердце ухнуло вниз и замерло. Но тут же вернулось на свое место, забилось снова... Окружающий мир вновь обрел четкость.
Я в своем времени. Пейзаж за окном это подтверждает — там уже не грязные закоулки базара, а чистенькие высотные дома. Да и сами окна другие: решеток на них нет, застеклены не мутным куском потрескавшегося пластика, а панелью односторонней прозрачности.
Я в самой обычной московской квартире. В соседней комнате одинокий диванчик, пустой шкаф для одежды. На кухне чайник, микроволновка, несколько пластиковых кружек и коробка, из которой выглядывают различные консервы, сухие супы и прочие полуфабрикаты.
Похоже, здесь постоянно не живут. И правильно — если квартира используется как перевалочный пункт для нелегальной миграции, то жить в этом месте не очень-то и комфортно. Во всяком случае, я бы не смог нормально существовать, если через квартиру ходили бы туда-сюда толпы мигрантов. Грязных, шумных, жуликоватых — тех, кто стали отбросами общества даже в «правом» будущем. От мыслей меня отвлек едва слышный тонкий звук — не то свист, не то звон на самой границе различимого, почти ультразвук. Шум заряжающегося торсионного индуктора. А это может означать только одно — машина времени готовится к новому перемещению. Кто-то в будущем увидел тела и бросился в погоню.
Надо уходить. Я метнулся к двери, выбежал в подъезд, сразу наткнулся на двери лифта... Но лифт мне сейчас не нужен — машина времени перемещает только во времени, но не в пространстве, значит, я сейчас на первом этаже. А вот и дверь на улицу.
Я кинулся к ней. Свистяще-звенящий звук на мгновение усилился и затих. Перемещение произошло. Выбегая из подъезда, я услышал топот, крик:
— Вот он! Держи его!
Я оглянулся. Пара мужиков, не слишком мускулистых. Оружия в руках не видно. На что они рассчитывали? Неужели решили, что пять накачанных трупов появились сами собой, без моего участия?
Впрочем, драку сейчас устраивать я не собираюсь. Пора распрощаться с привычками, приобретенными в будущем. В моем времени действует уголовный кодекс, а все разногласия положено разбирать в присутствии юристов.
Юристов в данном случае нет, так что лучше избежать разборки.
Выскочив из подъезда, я устремился куда глаза глядят. Однако уже через несколько секунд вызвал перед глазами карту Москвы.
Жаль, что это не шумный центр, где можно без проблем затеряться. Хотя, с другой стороны, это даже лучше. В центре затеряться несложно, если ты неотличим от других. Маленькая частичка большой серой толпы.
Но бегущий человек в рваном грязном комбинезоне, темных очках и с рюкзаком сразу привлечет внимание. Так что сейчас для меня спальный район подходит больше.
Я юркнул в узкую щель между двумя домами и попал в настоящие джунгли. Наполовину каменные — вокруг возвышаются махины серых домов. Наполовину самые натуральные, растительные. Крайне запущенные насаждения, призванные обеспечить кислородом жителей окрестных строений.
Затеряться здесь, в безумной мешанине бетона и зелени, не составило труда. Но мои преследователи вполне могут прочесать заросли.
