Я юркнул в узкую щель между двумя домами и попал в настоящие джунгли. Наполовину каменные — вокруг возвышаются махины серых домов. Наполовину самые натуральные, растительные. Крайне запущенные насаждения, призванные обеспечить кислородом жителей окрестных строений.
Затеряться здесь, в безумной мешанине бетона и зелени, не составило труда. Но мои преследователи вполне могут прочесать заросли.
Убегать отсюда? Но в людном месте я не могу показаться в таком виде, уж лучше сразу идти в ФСБ сдаваться.
Значит, необходимо найти укрытие. А когда опасность минует, подумаю о смене одежды.
Раскрытый канализационный люк показался мне оптимальным вариантом. Какая-то часть сознания возмутилась: «Как, опять в канализацию?» Однако возмущаться уже поздно, я забрался в темную дыру прикрыл за собой крышку, оставил только узенькую щель — буду наблюдать за преследователями.
Те не заставили себя ждать. Несколько раз пробежали мимо люка туда-сюда. Позаглядывали под кусты. Меня под кустами не оказалось. Преследователи решили, что я убежал. Вывод вполне логичный. Пространство, заросшее деревьями, со всех сторон окружено домами. Но между строениями достаточно места для того, чтобы прошел человек. Таких щелей несколько, по всему периметру заросшего дворика. Следовательно, узнать, куда именно я побежал, сейчас уже не представляется возможным.
Рассудив так, преследователи ушли. Я выждал некоторое время и решил выбираться наверх. Потянулся к крышке люка, металлическая лестница, на которой я и завис, заскрипела.
— Ты кто такой? — вдруг раздалось снизу.
Голос настороженный, но не напуганный. Чувствуется, что вопрошающий меня не боится и сам угрозы не представляет. Хотя и готов постоять за себя, если я вдруг проявлю агрессивные намерения.
Я таковых намерений не проявил, посмотрел вниз и ответил.
— Да я тут это... от жары спасаюсь. Наверху-то духотища, вот и решил в прохладу спуститься.
— Понятно. Ну проходи, раз зашел. Чаю хочешь?
Я кивнул, хотя меньше всего мне сейчас хочется чаевничать.
Человек развернулся и направился в глубь туннеля, махнув мне рукой — мол, следуй за мной. Я последовал.
Шагая по влажному бетону, я уставился в спину незнакомца, пытаясь понять, кто он такой и что тут делает. Вопросы не праздные: сейчас каждый встречный может оказаться полезным либо, напротив, поломать все мои планы. Поэтому нужно как можно скорее разобраться в собеседнике.
Первое, что бросается в глаза,— человек совершенно лысый. Впрочем, это не природная плешивость, а продукт работы бритвы, о чем говорит пробивающаяся едва заметная поросль молодой щетинки. Кожа смуглая. Это не загар, а именно природная смуглость — загар никогда не выглядит столь естественным. Да и не позагораешь особо в канализации. Еще не старый, хотя и не молодой — между сорока и сорока пятью. Худ, но жилист. Похоже, бездомный, живет в канализации. Но, несмотря на это, одет почти что прилично. Конечно, одежда потрепанная и не вполне чистая, но если бы он показался в ней на улице, то особого внимания не привлек бы. Джинсы и молодежный свитер — таким вещам потрепанность лишь добавляет стильности.
И совсем не чувствуется резкого тошнотворного запаха, характерного для бездомных. Видимо, человек все же соблюдает правила гигиены, хотя я понятия не имею, как ему это удается в канализации.
Кстати, в туннелях тоже не пахнет ничем, кроме затхлой сырости. Не самый приятный аромат, но все же лучше, чем вонь экскрементов. Наверное, такая вонь стоит в канализации лишь местами. Это вполне логично — глупо предполагать, что в туннелях канализации повсюду текут нечистоты. Хотя раньше я именно так и считал. Только теперь задумался. Сеть канализации невероятно велика, все население Москвы не сможет обеспечить заполненность этих туннелей.
Тем более что туннели наверняка предназначены для перемещений обслуживающего персонала, здесь и не должно ничего течь. А отвратительный запах как обязательный атрибут подземных коридоров — всего лишь глупый штамп, не имеющий под собой никакого основания.
Идущий впереди человек в очередной раз свернул, протиснулся в узкую дыру. Я последовал за ним и оказался в небольшом помещении.
А точнее, в комнате, потому что помещение наверняка жилое. В одном углу раскладушка, застеленная цветастым лоскутным одеялом. Вдоль стены не то высокая лавка, не то низкий и узкий стол, на котором покоится компактный автоповар, несколько мисок, пара кружек, ложки, вилки, ножи. Под столом (или все-таки лавкой?) коробка с концентрат-картриджами для автоповара, огромная фляга и полочки, заваленные брикетами в ярких упаковках.
В центре комнаты еще один стол — обеденный. Низенький. Из-за укрывающей его пластиковой скатерти я не сразу сообразил, что это всего лишь пустой ящик. На скатерти — аппетитно дымящаяся миска, большой кус хлеба, ложка.
Еще один угол комнаты занят столом. На этот раз настоящим, не самодельной лавкой и не ящиком, а самым обычным офисным столом. На одном краю стола — маленькая, дюймов двадцать, холлопанель и интерфейс-перчатки. На другом — раскуроченные кваркотронные схемы, множество деталей и инструментов, назначение которых я угадать не смог. Рядом со столом — стеллаж во всю стену, заставленный таинственными приборами, коробками, содержимое которых наверняка поставило бы в тупик многих инженеров-кваркотронщиков.
— Есть хочешь? — поинтересовался хозяин комнаты. Я собирался отказать, но внезапно понял: есть я все-таки хочу. С утра лишь перехватил на базаре несколько пирожков и беляшей, запил их парой стаканов лимонада. Предыдущая ночь была весьма бурной, и теперь меня мучает основательный голод.
Отвечая на вопрос, я кивнул. На столе появился еще один ломоть хлеба, ложка. Повозившись с автоповаром, подземный житель извлек из его недр миску. Поплывший по комнатке мясной пар заглушил сырые запахи подземелья.
Впрочем, в самой комнате и до этого почти не чувствовались ни сырость, ни затхлость. Уминая за обе щеки тушеную картошку с мясом, я разглядел еще несколько предметов интерьера, не замеченных ранее. Кондиционер, рядом с ним на стене симпатичный, хотя и потертый коврик. Часть стены завешена тканью, по колыханию которой можно предположить, что там проход в другую комнату. По одной из стен тянутся кабели, от них ответвляются провода поменьше, подключенные ко всей технике в помещении. Довершает картину лампочка на потолке.
Заметив, что я закончил осмотр его жилища, обитатель канализации представился: — Леонид.
Хозяин комнаты протянул руку, я пожал ее и тоже представился.
— Ну вот и познакомились,— удовлетворенно кивнул Леонид.— А теперь рассказывай, чего ты в канализацию полез?
