- Это что же? - хрипло спросил гном, подаваясь вперёд.
- Нет, нет, не Драгнир, - покачал головой Император. - Алмазного Меча у меня, к сожалению, нет. Но я могу предложить вам обратно ваши исконние владения под Хребтом Скелетов и Царь-Горой. Я хотел бы, чтобы между гномами и людьми был союз. Чтобы мы торговали, а не проливали бессмысленно кровь друг друга. Я был в другом мире, Баламут, в очень далёком мире... и видел, что случается, когда это простое и, казалось бы, очевидное правило не соблюдается. - Он наклонился, глаза смотрели прямо в лицо Баламуту. - Я хочу предложить вам вернуться в ваши древние подземные храмы и мастерские. Я, как ты знаешь, уже отменил дурацкие бирки. Враг, что идёт на нас, слишком силён, чтобы мы продолжали бы играть в дурацкие игры взаимной вражды.
- Это Семандра-то? - всхорохорился гном. - Это она-то слишком сильная?
- Семандра - тьфу, ерунда, ничто по сравнению с тем, что может двинуться на нас, - негромко произнёс Император. - Я уверен, что это вторжение задумали не за Селиновым Валом.
- А где же? И кто? - ехидно поинтересовался гном. Император молча взглянул на него - и ухмылка Баламута живо исчезла.
- Враг из Бездны, мой добрый гном. Из Бездны, что не имеет ни дна, ни прозвания. Там, где засели похитившие мою Императрицу. Я видел многое в том мире, куда меня провела дорога Разлома, Баламут. И не хочу, чтобы это повторилось у нас дома. Хватит с нас пиратов и конников Семандры. У меня нет доказательств, Баламут, но ты знаешь, что я не имею привычки лгать даже во спасение.
- Крепость Императорского Слова известна народу Гномов, - несколько напыщенно провозгласил Баламут. Подгорное Племя отличалось-таки известной любовью к помпезным и торжественным формулировкам.
- Я вновь хочу отправить послов к Каменному Престолу. Но даже если он вновь ответит презрительным молчанием или, что хуже, отошлёт мне обратно головы послов со ртами, набитыми помётом летучих мышей, я не собираюсь отступать. Я предлагал и предлагаю вам, трудящимся над восстановлением моей столицы гномам, взять во владение Хребет Скелетов.
- Став, разумеется, твоими подданными?
- Став моими союзниками. Управлять вашими подземными делами я всё равно не смог бы при всём желании.
- Но мог бы раздать нас во владение твоим баронам...
- Баронам! В уме ли ты, почтенный гном?! У меня в разгаре не только вторжение Семандры, но и открытый баронский мятеж. А ты говоришь - раздать баронам... Я предлагаю вам создать свое царство под Царь-Горой, а уж потом самим решать, пойдёте вы под тяжёлую руку Каменного Престола или станете жить своим умом.
- Но до этого хирд должен встать рядом с легионами, - уточнил Баламут, яростно теребя бороду.
- Да, мой добрый гном. Для этого хирд, столь блистательно показавший себя на поле брани, должен встать рядом с моими легионами, что из последних сил удерживают сейчас врага на востоке. Ничего не даётся бесплатно в этом жестоком мире.
Баламут тяжело вздохнул.
- Получить обратно Царь-Гору - извечная мечта каждого гнома с той самой минуты, как мы её покинули, - признался он наконец. - Но цена... предать Каменный Престол... И... стать наёмниками... по доброй воле... мы восстанавливаем твой город по закону войны. Мы всегда можем оправдаться, что пребывали в твоей воле...
- А разве получить обратно вашу священную гору - требует каких-то оправданий? - резко сказал Император. - Тебя заботит, что скажет Каменный Престол. А что скажут ваши дети, которые будут знать, что Царь-Гора вернулась к ним потому, что их отцы не пожалели себя, встали вместе с людьми на пути хаоса и распада, вместе держались за меч и потому победили? Разве ты не хочешь этого? Разве это было б несправедливо? Разве не пожертвовали бы вы все с готовностью жизнями - чтобы только вырвать Царь-Гору из рук ненавистных хумансов? Молчи, гном, я достаточно слушал тебя! - теперь Император казался по-настоящему грозным. - А теперь, когда у тебя такая возможность, ты мнёшься и торгуешься, словно на рынке! Императорское слово или принимается, или отвергается, гном. Третьего не дано.
Баламут сперва порывался что-то ответить, чуть ли не прервать правителя Мельина, но потом притих, опустил голову и долго сидел так, пялясь в пол - полы в императорском дворце, как и сам дворец, были единственным, что уцелело в Мельине после той страшной ночи, первой ночи войны с Радугой.
- Ну так что, Баламут? - наконец прервал его Император. - Молчать в присутствии коронованной особы в ответ на её, особы, прямые вопросы - этой привилегией в Мельине пользовались считанные единицы.
- Мой Император... - гном остановился, прочистил горло. - Мы будем сражаться. За Империю и за Царь-Гору.
Император медленно откинулся на резную спинку трона. Он не собирался играть с Баламутом - прикидываться, что ему всё равно.
- Я знал, что ты можешь говорить за всех, Баламут, - медленно сказал Император. - Как ты предпочтёшь, чтобы тебя называли? Не этим же прозвищем, да не прогневаются на меня за его использование все боги, если они только есть.
- Я предпочту, чтобы меня называли Баламутом, с разрешения моего Императора, - слегка поклонился гном. - И да, я могу говорить за всех. Мой Император прав - у какого гнома сердце не дрогнет, когда он услышит слова "получить обратно Царь-Гору". Уходя, наши предки обрушили коридоры, так что даже самые отчаянные охотники за самоцветами не проникли вглубь... к самым главным залам. Мы разберём завалы... восстановим своды... и пригласим Императора Людей в Сердце Горы.
- Смелое приглашение, - с соответствующей моменту торжественностью ответил Император. - Я принимаю его с радостью и признательностью, но... разве не есть Сердце Горы нечто священное, лицезрение коего недопустимо ни для кого, кроме одного лишь Подгорного Племени?
- Я полагаю, - лицо Баламута сделалось холодным и непроницаемым, - мы сделаем исключение. Для такого случая.
Уже откланявшись и идя к двери, гном вдруг обернулся.
- Да простит мне мой Император давешнее непонимание.
- Ты о чём, Баламут? - прищурился правитель Ме-льина.
- Тогда, на совете... я не сразу понял, как мы можем помочь тем пяти легионам, которые повелел срочно создать мой Император...
- А, - в голосе Императора сейчас слышался один только лёд. - Ты понял. Ну что ж, хорошо. Ты прав, мой добрый гном. Если хирд поможет задержать врага на Суолле, я на самом деле смогу вывести весной в поле не разномастную толпу, смазку для семандрийских клинков, а пять настоящих легионов...
- Но для этого мы должны остановить их сейчас, - медленно проговорил Баламут.
- Ты совершенно прав. Мы должны остановить их сейчас. А теперь разрешаю идти, Баламут. Тебе, мне кажется, есть над чем подумать. А именно - как преподнести мои слова твоим сородичам.
