А может, действительно все его проблемы связаны с тем, что он совершил ошибку, поселившись в Лонг-Бич?..
Но сообщения на первой странице красноречиво свидетельствовали о том, что все шло прахом повсюду.
«Резкое сокращение расходов на оборону», — сообщал Белый дом. Вывод был однозначным — следовало ожидать очередной волны безработицы. Но основной заботой были проблемы социальной поддержки широких слоев населения, поскольку многие были просто обречены на нищенское существование. Что касается русских и китайцев, то у них военный бюджет был не самой большой головной болью. Там было еще больше проблем! К тому же все теперь знали секреты друг друга. Ну разве можно было в сложившейся ситуации готовиться к войне?
У Льюка волосы дыбом встали, когда он представил себе, что не дай бог вспыхнет война и марсиане весело и охотно примутся помогать обеим сторонам…
«Биржу продолжает лихорадить», — заявляла другая статья. Курсы всех промышленных акций лихорадочно падали. Самый низкий уровень пришелся на предыдущую неделю. Только ценные бумаги, относившиеся к развлекательному бизнесу (радио, кино, телевидение и театр), проявили тенденцию к легкому подъему, достигнув десятой части номинала (это объяснялось долгосрочной стратегией дельцов, делавших ставку на возможность ухода марсиан).
Льюк заплатил чистильщику обуви и вышел, оставив газету на стульчике.
Он обратил внимание на длинную очередь, состоявшую из мужчин, хотя имелось и несколько женщин. То было бюро по трудоустройству. Очередь загибалась за угол и тянулась еще дальше. Льюк собрался было пристроиться к ней, как в глаза ему бросилось объявление в витрине, разом охладившее его пыл: «Запись — 10 долларов». При сотнях людей, вынужденных искать работу (и все они ради этого были готовы развязать свои кошельки!), игра явно не стоила свеч.
А если он нечаянно набредет на бесплатное учреждение такого рода, то не хотелось и думать о том, какое там сейчас столпотворение…
Льюк двинулся дальше наугад, лишь бы не стоять на одном месте. Через несколько минут увидел внушительных размеров старика, со свирепым взглядом, с густой нечесанной седой бородой, который стоял на ящике из-под мыла на краю тротуара между двумя машинами и взывал ко всем проходящим мимо:
— …и почему, я вас спрашиваю, почему они никогда не врут? Почему они всегда откровенны, открыты? Почему? А я вам скажу: чтобы оболванить нас, притупить нашу бдительность, чтобы мы им поверили. Они не занимаются мелочевкой: за всем этим страшный великий обман!
И в чем же заключается этот великий обман, друзья мои? В том, что они называют себя марсианами! Но этим они водят нас за нос, обрекая наши души на вечные муки и пытаясь скрыть свою настоящую сущность!
Никакие они не марсиане! Они дьяволы, посланные сатаной из самых глубин ада. Так сказано в Евангелии!
Братья, не берите грех на душу! Откройте свое сердце правде и молитесь. Мелитесь, если хотите, чтобы силы зла навсегда покинули эту юдоль слез и скорби…
Льюк осторожно отошел в сторону и продолжил свой путь.
Он подумал, что для религиозных фанатиков во всем мире сейчас настал их звездный час. И в общем-то их невозможно было опровергнуть. Действительно, не было никаких доказательств, что марсиане — те, за кого они себя выдают. Но Льюк в демонов и дьявола не верил. А посему не был расположен подвергать сомнению заявления марсиан.
Увидел небольшую очередь. Подошел. Это было другое отделение биржи труда.
Какой-то юноша раздавал бланки. Протянул один и Льюку, который прочитал: «Большие возможности в новой профессии — становитесь консультантом по проблемам психологии».
Остальное он не стал читать, текст был напечатан мелким шрифтом. Засунул листок в карман. Наверное, одна из жульнических контор, которые в последнее время растут как грибы или как комары на болоте. Характерное для кризисных времен явление.
И снова — очередь, вроде бы еще длиннее, чем встреченные Льюком ранее. Не бесплатное ли это бюро по трудоустройству? Если оно, то ничто не мешает ему записаться за неимением лучшего выхода.
Очередь продвигалась быстро, и Льюк вскоре оказался впереди. Но то ли это было, на что он рассчитывал?
Нет, совсем иное.
Это был хвост жаждущих получить бесплатный суп, который раздавали в зале, вероятно служившем когда-то танцевальным. Сотни людей (большинство — мужчины) сидели за плошками с супом. Марсиане стаями резво носились по залу, скакали от стола к столу, играли в чехарду прямо на макушках обедавших, запуская по ходу ноги в дымящуюся жидкость (эффект, впрочем, чисто визуальный).
Запах варева, не из неприятных, напомнил Льюку, что уже наступил полдень, а он со вчерашнего дня не держал во рту ни крошки. Почему бы тогда не войти в эту бесплатную столовую? Похоже, любой и каждый имел право на порцию дарового угощения.
Но его внимание неожиданно было привлечено тем, что многие с откровенным отвращением стали отказываться от предложенной им чашки супа.
— В чем дело? — поинтересовался он у одного из тех, кто поступил так и с мрачным видом покидал зал. — Неужели так невкусно? Пахнет-то вроде неплохо.
— А вы сами взгляните, старина, — бросил на ходу этот человек.
Льюк подошел поближе. Прямо посередине большого чана, где варилась похлебка, устроился марсианин. Он регулярно наклонялся вперед и лакал жидкость нахлестами несоразмерно длинного и светло-зеленого языка. Затем высовывал его, делая вид, что вот-вот все выпитое изрыгнет обратно, сопровождая эту дикую сцену совершенно непотребными звуками.
Раздатчик супа, не обращая на того ровно никакого внимания, набирал очередную порцию черпаком, спокойно просовывая его через призрачное тело пришельца. Люди, соглашавшиеся после этого принять плошку с едой, вели себя так же невозмутимо (наверняка были завсегдатаями этого пункта).
Льюк поспешно вышел из зала. Он прекрасно знал, что присутствие марсианина никак не сказывается на вареве, но Льюк не чувствовал себя еще до такой степени голодным, чтобы вынести подобное — во всяком случае, решил потерпеть, пока не вывелись деньжата.
Льюк зашел в забегаловку, съел гамбургер и выпил чашку кофе. И, как ни странно, в помещении не было ни одного марсианина (впрочем, так же как и клиентов). Он допивал свой кофе, когда к нему подошел официант, здоровенный белокурый тип, где-то около двадцати лет, и предложил:
— Может, кусочек торта?
— Нет, спасибо.
— Зря, очень вкусный, с мирабелью. Бесплатно, за счет заведения.
— Ну если так, то, пожалуй, согласен. Простите, а в честь чего это?
