Что-то осмысленное промелькнуло в мутных глазах Грингсона или мне это только почудилось?
– Ошибаешься, Хенриксон, – помотал головой Торвальд. – Ты втянул моего сына в свою авантюру, поэтому ты и твои друзья поплатитесь за это. Как только умрет Пророк, умрете и вы. Вот тогда я действительно сполна отомщу за сына.
Да, и впрямь почудилось… Жаль, а могли бы разойтись по-хорошему, окажись трофейный агрегат именно тем Гьяллахорном, который искали «башмачники». Возможно, довольный абсолютной победой, Вороний Коготь сменил бы гнев на милость и отпустил нас восвояси. Чем черт не шутит?
Однако, похоже, здравомыслие полностью оставило Торвальда. И пусть речь его была связной, а голос спокойным… даже чересчур спокойным, но при одном лишь взгляде в остекленевшие глаза Грингсона становилось понятно: все, что он нам только что пообещал, вскоре воплотится в реальность.
– Вам не нужны мои друзья, – заявил я. – Вам нужен только я. Это была моя идея – заключить с вами союз. Значит, мне и отвечать за смерть вашего сына…
Но Вороний Коготь уже меня не слушал.
– Полезай в кузов! – повторно скомандовал он. – И не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость! Ты меня знаешь!
Да, с этой, самой неприглядной его стороны я знал конунга Скандинавии достаточно хорошо. Покрытое побуревшей кровью, с прилипшими волосами и ошметками человеческой плоти, лезвие священной секиры служило символом зловещей натуры Вороньего Когтя. Я не сомневался, что за неподчинение приказу мне придется познакомиться со Сверкающим Хьюки – слишком ясно Торвальд давал это понять. Что ж, оставалось лишь подчиниться – незачем было зря искушать дьявола, пока он еще проявлял к тебе пусть мизерную, но благосклонность.
Подходящий по мощности генератор, к которому можно было подключить аппарат Максюты, отыскался только во дворце Апостолов. Один из грузовиков отправился туда и вскоре приволок из дворцового автопарка передвижную дизельную электростанцию, что использовалась во дворце в качестве источника резервного питания. А пока датчане протягивали кабель и цепляли тот к генератору, Торвальд привел в чувство Пророка и заставил его инструктировать меня, как обращаться с техникой из далекого прошлого.
Пророк не противился. Наоборот, задался целью непременно продемонстрировать королю язычников, ради чего тот проделал весь этот путь и положил столько жизней. Этой демонстрацией Его Наисвятейшество собирался унизить ненавистного врага. Пусть не столь откровенно, как он унизил Пророка, но Глас Господень намеревался взять хотя бы такой реванш. Пророк верил, что с этим ощущением ему будет проще принимать мученическую смерть.
Наука управления «машиной по производству мыльных пузырей» оказалась не слишком премудрой. Я не спрашивал, но надо полагать, что Пророка сей науке обучил сам Тарас Максюта. Трагичная история складывалась у находки киевского «чернокнижника»: злой рок преследовал уже второго ее владельца, вынужденного расставаться с ней не по своей воле.
Вороний Коготь назначил меня испытателем, дабы не подвергать риску дружинников. Мало ли какая неприятность могла случиться при запуске механизма, вокруг которого ходила такая зловещая слава. Поэтому лучше всего было рискнуть жизнью пленника, которого и так в скором времени ожидала казнь.
Насколько правильные советы давал Его Наисвятейшество, сказать было сложно, но, по крайней мере, я не усмотрел в его рекомендациях никакого злого умысла для себя. Все выглядело вполне логично: мне требовалось лишь в определенном порядке нажимать кнопки, глядеть на индикаторы да передвинуть несколько ползунков. Опасение вызывала только начальная процедура: для запуска процесса создания миража я должен был взять тонкий, миллиметров пять, пластиковый контейнер и засунуть его в узкую щель на приборной панели. В контейнере, квадратной прозрачной коробочке размером с портсигар, находился диск, отшлифованный с обеих сторон до зеркального блеска. Диск крепился на оси, вокруг которой он, судя по всему, и вращался.
Этих странных контейнеров с дисками в моем распоряжении имелся целый вещмешок – норманны, вывозившие оборудование из дворца, прихватили с собой все непонятные вещи, что обнаружились в секретном зале Пророка. Я вывалил содержимое мешка на пол кузова и впал в замешательство: три десятка совершенно одинаковых пластиковых штуковин, половина которых была упакована в выцветшие кейсы, тоже из пластика, но уже тонкого и мягкого, как бумага.
– Максюта называл эти диски «носителями». Но у него имелся всего один такой, – пояснил Пророк, после чего порылся в россыпи футляров и извлек оттуда ничем не отличавшийся от прочих контейнер, потертый и без чехла. – Кажется, вот он. Хотя могу и ошибаться. Носители, на которых нет упаковки, лежали у меня на подписанных полочках. Но когда язычники грабили мой зал Грёз, они все перепутали, и теперь я понятия не имею, что содержится на носителях без футляров… – Глас Господень присмотрелся получше. – Да, наверняка это носитель Максюты. Тот самый носитель, о котором наслышан весь мир. Воистину дьявольская сила заключена в этом серебристом кругляшке. Сам не знаю, почему я не уничтожил его после первого же просмотра.
– Вы хотите сказать, что, если сейчас вставить этот носитель вон в ту щель, над Ватиканом разразится такой же катаклизм, как над Киевом? – спросил я.
– Поверь, Хенриксон: то, что ты сейчас наблюдаешь в моем городе, выглядит гораздо ужаснее, поскольку все это происходит наяву, – мрачно произнес Пророк. – А монстры, драконы, великаны… Все они абсолютно нереальны. Они – лишь большая движущаяся картина, нарисованная электричеством и лучами света, пропущенными через линзы.
– Но ведь та движущаяся картина в Киеве еще и издавала звуки, – заметил я. – И притом оглушительные.
– Будет тебе и звук, – подтвердил Его Наисвятейшество. – Машина Максюты и это умеет. Если не хочешь оглохнуть, не двигай крайний правый ползунок до отказа вверх…
Насчет звуковых устройств Древних я представление имел. Мне не раз доводилось видеть и динамики на радиопередатчиках, и мощные громкоговорители, при помощи которых в Ватикане и столицах епархий проводились публичные проповеди. На агрегате киевского «чернокнижника» не было ничего, даже приблизительно похожего на такие устройства. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Тысячи свидетелей киевской трагедии подтверждали слова Гласа Господнего, поэтому я не видел причин не верить ему. Все равно очень скоро мы, так или иначе, выясним правду.
– Вы сказали, что Максюта владел только одним носителем, – напомнил я Пророку его слова. У нас оставалось несколько минут до того, как датчане закончат подключение кабеля, и я решил задать своему инструктору еще пару вопросов. Вспоминать о взаимных обидах было сейчас просто глупо, и потому я предпочел потратить время, чтобы пролить свет на кое-какие тайны. Обидно, конечно, что придется уносить их с собой в могилу, зато утешало то, что скорая старость от множества знаний мне уже не грозила. – Значит, остальными носителями вы обзавелись позже. Вам доставляли их с искательских раскопок?
