Не стесняясь в выражениях, он заявил ей о том, что спектральный анализ атмосферы, проведенный с расстояния в два световых года, ни в коем случае не дает представления об ее истинном составе. Не были забыты и трудно распознаваемые яды, соединения металлов, пыли, органические взвеси и микроорганизмы, которые даже в малых дозах могут отравить вроде бы пригодную для дыхания атмосферу и которые можно обнаружить только во взятой на месте пробе воздуха. Особых слов удостоились заслуживающая наказания неосторожность, невероятная глупость, а также безответственность тех, чьим единственным притязанием является роль морской свинки.
Говорящий спустился по веревке и сделал несколько осторожных шагов, словно танцор, изучающий натертый паркет. Несс воспользовался вместо рук обоими ртами, после чего замер в безопасной стойке на трех ногах. Если кто-то из них и заметил подавленность Тилы, то не подал виду.
Они находились в широкой, но неглубокой борозде с идеально гладким дном сероватого цвета. По обе стороны от корабля, на расстоянии каких-нибудь ста ярдов, поднимались ее края, образованные грудами грязно-красной лавы. Луису казалось, что лава движется, стекая неисчислимыми ручейками: наверняка она еще не успела остыть, разогретая падением «Лгуна» до чудовищной температуры. Борозда тянулась далеко, и конца ее не было видно.
Луис в очередной раз попробовал встать. Из всех четверых только у него были проблемы с сохранением равновесия. Очередная попытка увенчалась успехом; теперь он стоял, но не мог сделать ни одного шага.
Кзин вынул из кобуры бластер, прицелился в точку недалеко от своих ног и нажал на спуск. В ответ не раздалось ни единого щелчка растапливаемого или хотя бы лопающегося материала, не поднялась ни одна струйка дыма, на стеклянистой поверхности не осталось ни малейшего следа.
— Мы находимся в борозде, пропаханной при посадке корпусом «Лгуна», — сделал вывод Говорящий с Животными. — Наше падение остановил слой материала, из которого сделана основная конструкция Кольца. Несс, что ты можешь нам о нем сказать?
— Это нечто совершенно новое, — ответил кукольник. — Похоже, оно вообще не проводит тепла, но это наверняка не разновидность корпуса «Дженерал Продактс» или статического поля Славера.
— При подъеме на эти стены нам потребуется какая-то защита, — заметил Луис. Что касается рассуждений о конструкции Кольца, то сейчас они мало его интересовали. — Подождите здесь, а я попытаюсь забраться наверх.
— Я помогу! — Тила подошла к нему, и они вместе направились в сторону пологого склона лавы.
— Спасибо, — Луис начал подъем и через минуту обнаружил, что Тила идет следом. Пускай — чем скорее она научится осторожности, тем лучше…
Они прошли ярдов двенадцать, и Тила все-таки не выдержала. Подскакивая так высоко, как только было возможно, она повернула назад и побежала вниз, а, добравшись до скользкой поверхности Кольца, поехала, как на лыжах. Уже у корабля она повернулась к Луису и бросила на него удивленный, яростный и одновременно испуганный взгляд.
«Могло быть и хуже, — подумал Луис. — Она могла упасть и сильно обжечься». Он продолжил подъем, глуша в себе неприятное чувство вины.
Стена лавы, оказавшаяся около сорока футов высоты, на вершине сменилась чистым, белым песком. Итак, они приземлились в пустыне. Оглядываясь по сторонам, Луис не заметил ни следа растительности или воды. Им повезло — с тем же успехом «Лгун» мог пропахать и целый город! Или даже несколько городов.
Борозда тянулась через белую пустыню на целые мили. Вдали виднелся ее конец, но сразу же за ним начиналась следующая. Очевидно, при посадке корабль несколько раз отскакивал от поверхности, оставляя за собой прерывистый след своего падения. Взгляд Луиса следовал за этой колеей все дальше и дальше… в бесконечность.
У Кольца не было горизонта. Земля и небо, казалось, смешивались между собой на таком расстоянии, что целые континенты превращались в точки, а цвета теряли свою интенсивность, приобретая голубой оттенок неба. Зрелище действовало почти гипнотически: когда он наконец решил отвести взгляд, на это понадобилось немалое усилие. Это было как туманные пропасти у подножия Маунт Лукиткет, увиденные им десятки лет назад в сотнях световых лет отсюда… Как незамутненные бездны космоса — привычное зрелище одинокого пилота… Необыкновенный горизонт Кольца мог поглотить душу человека быстрее, чем тот понял бы грозящую опасность.
— Мы пропахали приличную колею! — крикнул он вниз, в борозду. — Впрочем, нам повезло: похоже, вокруг нет ничего живого. Если посмотреть в другую сторону… — Он повернулся и замер.
— Луис?
— …! Это самая большая гора, какую я видел в своей жизни!
— Луис!
— Гора! — рыкнул он. — Сами увидите! Видимо, им хотелось иметь одну гору, настолько большую, чтобы от нее не было никакой пользы. Потрясающее!
Действительно, она была великолепна. Основание почти идеального конуса тонуло в густом тумане, склоны были видны отчетливо благодаря разреженному воздуху, а вершина сверкала снежной белизной. Ее контур вырисовывался с невероятной отчетливостью. Неужели она торчала над атмосферой? Настоящая гора такой высоты тут же рухнула бы под своей тяжестью, но эта наверняка была лишь пустой внутри скорлупой, созданной из таинственного конструктивного материала Кольца.
— Мне определенно начинают нравиться те, кто это строил, — буркнул Луис себе под нос.
Не было ни малейшей логической причины, по которой в мире, сделанном «на заказ», должна быть такая гора. Но каждый мир должен иметь неприступную гору.
Едва только Луис спустился, его встретил единственный вопрос, в который наверняка объединились все остальные:
— Есть ли какие-нибудь следы цивилизации?
— Нет.
Они заставили его описать все, что он увидел, для начала определив направления: «по вращению» вдоль пропаханной «Лгуном» борозды было назад, «против вращения» было вперед, в направлении горы; левая и правая стороны отвечали рукам человека, стоящего лицом в направлении вращения.
— Ты заметил справа или слева какую-нибудь из стен?
— Нет, хотя не знаю почему. Они должны там быть.
— Это плохо.
— Но их нет. Там, наверху, можно видеть на тысячи миль.
— Это плохо, — повторил Несс. И снова: — Ты видел что-нибудь кроме пустыни и горы?
— Нет. Далеко слева маячило что-то голубое. Может, океан, а может, просто дымка.
— И никаких зданий?
— Никаких.
— Какие-нибудь коммуникационные трассы?
— Ничего.
— Совсем ничего?
