Бася вспомнил детонатор в своей руке, ужасный щелчок нажатой кнопки, передавшийся в ладонь. Он снова ощутил удар взрывной волны от объятого пламенем челнока. Еще раз пережил ужас, сменившийся страхом, когда злосчастное совпадение подвело челнок слишком близко к взрыву и сбило с неба. Он чувствовал все так ясно, словно это происходило сейчас. И больше того: он чувствовал печаль. Кто-то только что пытался поступить так же с его малышкой. Пытался убить ее — не из ненависти, а потому, что она оказалась на пути его политических устремлений. Каждый погибший на челноке был для кого-то Фелисией. Он убил их нажатием кнопки.
Он не хотел. Он пытался их спасти. Эту маленькую ложь он не первый месяц носил у сердца. Правда была куда хуже. Какая-то потаенная часть его желала челноку гибели. Хотела наказать людей, задумавших отобрать у Баси его мир.
Только вот и это было ложью.
Настоящей правдой, самой глубокой, оказалось его желание распространить свою боль на других. Наказать вселенную за то, что в ней гибнут маленькие мальчики. Наказать других людей за то, что они живы, тогда как Катоа умер. Эта часть Баси, глядя на горящий челнок, думала: «Теперь вы знаете, каково мне!»
Но те, кому он причинил зло, спасли его дочь, потому что были такими людьми, которые не оставят на смерть беспомощного врага.
Первый всхлип застал его врасплох и чуть не согнул вдвое. Потом он ослеп, потому что глаза наполнились водой, а горло сжалось, словно его душили. Бася глотал воздух, и каждый глоток превращался в громкое рыдание.
— Бася, — встревоженно позвала Наоми. Только что он истерически хохотал, а теперь разрыдался… Должно быть, показался ей безумным. — Бася, возвращайся на корабль!
Он хотел ответить, заверить ее, что все в порядке, но, когда заговорил, сумел произнести только: «Я их убил».
— Нет, — сказала она, — ты их спас. Ты всех спас.
— Я их убил, — повторил он, думая о губернаторе, и о Купе с Кейт, и о безопасниках РЧЭ, но больше всего — о Катоа. Он убивал своего малыша снова и снова каждый раз, когда допускал чужую смерть в отместку за гибель сына. — Я убил их…
— Но теперь-то спас, — ответила Наоми так, будто поняла. — Этих ты спас.
Хэвлок ждал его в шлюзе. Бася понимал, что сотрудник РЧЭ не мог не слышать, как он сорвался, и под взглядом Хэвлока ощутил только стыд. Но на сведенном болью лице Хэвлока не было насмешки. Безопасник пожал ему плечо и сказал:
— Хорошая работа.
Бася, не доверяя голосу, молча кивнул.
— Смотри.
Хэвлок указал за дверь шлюза.
Обернувшись, Бася увидел, что за «Барбапикколой» тянется длинная узкая полоса. Корабль вошел в атмосферу Илоса. Носовая его часть начала светиться.
Хэвлок закрыл люк, но, дожидаясь конца шлюзования и снимая скафандры, они продолжали следить за гибелью грузовоза на мониторе. Алекс держал его под обзором телескопов. Еще некоторое время корабль продолжал движение, окутываясь белым облаком дыма вокруг черного ядра.
Конец был внезапным и ужасным. В мгновение ока твердый корпус разлетелся в мелкие огненные брызги. Бася переключился на таймер, проверяя, сколько времени он выиграл для Фелисии.
Четыре дня. «Израэлю» осталось четыре дня.
Элви сидела в темноте, положив терминал на колени. Она дрожала: нынешние страх, ярость и грусть сравнялись с худшим из того, что она пережила в шторм. Сейчас чувства мешали. На них не осталось времени. Надо было думать. Экран, конечно, не давал карты. По этому участку не существовало данных разведки, а если б они и имелись, то все равно связь с «Израэлем» отсутствовала. Если «Израэль» вообще еще держался на орбите, а не сгорел в атмосфере вместе с людьми и…
Сейчас на чувства не осталось времени. Надо было думать… Строения или руины, чем бы они ни являлись, протянулись самое малое на восемь квадратных километров. Их отряд вошел в точке, откуда поступил последний сигнал Холдена, и все равно Элви предстояло обыскать огромную площадь. Локатор на экране ручного терминала отмечал только локальные узлы. Два из них означали Фаиза и Мартри — они потускнели. Все линии обзора были перекрыты, это представлялось Элви удачей, потому что и Мартри, значит, ее не видит, — и одновременно неудачей, потому что Элви не понимала, где находится. Работала диагностика низшего уровня, предназначенная для местного ориентирования в сети коридоров во время рейса. Элви настроила ее на обновления маршрута при каждом соединении и на подачу сигнала при каждом обновлении. Это мало что давало, но все же система предупредит о приближении Мартри. Когда он появится в поле зрения. Когда он сможет выстрелить в нее, так же, как стрелял в Амоса и, наверное, в Фаиза, которые теперь были мертвы. Ей некогда о них горевать. Ей надо думать. Как найти Холдена. Его необходимо найти. Предупредить. Не дать Мартри ему помешать. Она глубоко вздохнула и подняла голову. С полем зрения здесь было плохо, но ее окружало большое открытое пространство. Если найти подходящее место, ручной терминал покажет ей Мартри. Друга не найти, но можно хотя бы узнать, где находится враг. Базовый алгоритм решения задач: если не хватает нужных данных, покрути те, что есть, и посмотри, что это даст. За ее спиной были три семестра комбинаторики. Вот и хорошо…
Ее все еще трясло, ее одолевала слабость. Мысли мутились. Адреналин, голод, и Фаиз, наверное, погиб, но горевать о нем нельзя. Элви спрятала терминал в карман и поискала взглядом выход. Все здесь было выстроено не под человека. Ни трапов, ни мостков, ни лесов с удобными перильцами. Все походило на огромное тело. Вернее, на огромное тело, наполовину превращенное в механизм. Элви побежала, тихо, стараясь бесшумно ставить ноги. Направо вверх уходила сеть проводов, и она полезла по ней, вклинивая руки и ступни в узкие проемы между трубами, подтягиваясь выше, выше и выше. Многие на ее месте справились бы лучше. Фаиз был сильнее, Садьям на Земле занималась альпинизмом. Элви даже по деревьям не слишком любила лазать, а тем более по неизвестно чьим трубам. Она карабкалась, не глядя ни вверх, ни вниз.
Структура была громадна, а от пронизывавшего все мягкого свечения выглядела особенно странной. Как во сне. Элви пристроилась на стыке двух труб или артерий, вбила ступни в проем и достала ручной терминал. За время ее подъема локатор дважды выдавал предупреждение, а она и не заметила. Мартри два раза появлялся в зоне прямой видимости. У нее перехватило горло. Она посмотрела время возврата сигнала. Две тысячные секунды? Не может быть. Радиоволны движутся со скоростью света, они находятся в воздушной среде и… что из этого следует? Трижды десять на восемь?.. Что-то типа того. Погрешность при такой близости не важна. Получается, он примерно в полумиллионе метров от нее. В программе был какой-то алгоритм расчета временного лага… на экран выскочило новое сообщение, и сердце у нее застряло в горле. Отказ соединения. Элви моргнула. Почему терминал Мартри принимает соединение, когда она лезет вверх, и отказывает, когда она сидит на месте? Бессмыслица какая-то. Еще запрос. Отказ. В ней шевельнулось подобие надежды. Это не Мартри! Кто-то другой. Кто-то, не входящий в заколдованный круг доверенных сотрудников РЧЭ.
