Слова Флориан падали в холодный воздух часовни с ледяной бравадой, хорошо знакомой Аш. "Мы все так говорим. После боя".
- Тетушка преследовала меня с тех пор, как я вернулась, - договорила Флориан. - Сказала ли она вам, епископ, что последнее, что я сделала, когда была здесь в августе - дала ей такого тумака, что она растянулась посреди людной улицы. Не удивительно, что она пролезла к вам у меня за спиной. А сказала она вам, что могла заплатить выкуп и за Эстер? Но не захотела.
- Возможно... - с трудом проговорил епископ, старательно разглядывая мозаики, - возможно, у нее хватило средств только на выкуп члена семьи?
- Эстер была "членом семьи"! - Флориан сдержалась. - Мой отец был еще жив. Если у нее не хватало денег, она могла бы написать ему.
- А римский аббат, - продолжал Джон, - возможно, все равно искал случая сжечь еврейку... если я правильно припоминаю то время, в Риме вспыхивали тогда голодные бунты? Обвинить в недороде евреев - приемлемый способ успокоить толпу. Но он должен был с большей осторожностью отнестись женщине из знатной бургундской семьи, родственники которой, по-видимому, были еще живы. Независимо от того, в чем она обвинялась.
Глядя на епископа, который словно разрывался между желанием протянуть к Флоре руки и попятиться подальше от нее, Аш поняла: мужчина, который гоняется за женщинами. Но за Флорой гоняться нечего - она мужчинами не интересуется. Похоже, его милость епископ де Камбре волнует вовсе не взгляд церкви на это дело.
Словно подтверждая ее догадку, Джон де Камбре послал ей заговорщицкий взгляд. Мгновенный взгляд, в котором ясно сквозила самая что ни на есть гетеросексуальная фривольность и приглашение к пониманию: "Мы-то не такие, как эта женщина. Мы - нормальные!"
Аш с отвращением отвела взгляд.
Годфри никогда бы так не сказал. Сутана еще не делает священника.
Она высвободила руку из складок плаща и обняла плечи Флориан.
- Ну, наговорила эта ядовитая старая корова гадостей, и что из этого? Я сама видела, как Флориан загнала Оленя. Она герцогиня. Если Джин Шалон это не нравится, она может пойти и повеситься.
- Она разболтает... - начала Флориан.
- Ну и пусть болтает.
- Прошлым летом в отряде...
- Там были солдаты! И те уже принимают тебя как должное, - Аш выпутала из плаща и вторую руку, за плечи развернула Флориан к себе лицом, и заговорила, вбивая ей в голову каждое слово:
- Пойми, Оливер де Ла Марш сделает все, что ты прикажешь. И его капитаны тоже. За стенами Дижона армия. В такое время допустить внутренние волнения - самоубийство! Скорее всего, ничего и не случится, людям не до того. А если найдутся такие, кто станет мутить воду - можешь кинуть их в тюрьму или повесить на крепостной стене. Быть герцогиней - это не значит добиваться одобрения народа. Это значит - держать всех в строю и равнять в одну сторону. Поняла?
То ли Аш удалось ее убедить, то ли Флора заметила растерянную физиономию епископа, только она неуверенно улыбнулась.
- В бургундской армии есть провосты, - добавила Аш, - а у вице-мэра констебли. Их ведь не ради забавы кормят. Используй их. Если на то пошло, этот епископ может "удалиться" под домашний арест в монастырь северо-восточных кварталах.
Епископ Джон подался к ним:
- Поймите меня правильно.
Аш, заподозрив, что его порыв продиктован упоминания о военных властях, отступила.
Епископ тронул Флориан за руку.
- Мадам дорогая герцогиня, я понимаю ваши... духовные проблемы, но я и сам не безгрешен. Чем бы вы ни были, я ваш отец в вере... и слуга герцогини в миру.
Яркие цвета мозаики вспыхнули в отблеске свечи. Только теперь, увидев их рядом, Аш заметила, что епископ на пару дюймов ниже Флоры.
- В первую очередь вы наша герцогиня, - он сжал обе ее руки и встряхнул, подчеркивая свою мысль. - Спаси нас Бог, Флора дель Гиз, вы преемница моего брата. Если Господь позволил вам принять герцогскую корону, нам ли его судить?
- Корону? Дело не в короне. Что значит этот кусок резного рога, Флориан отняла руки и отступила назад. - Я знаю, что я такое, но не понимаю, почему и каким образом? Может быть, вы мне скажете? Вы ждете, что я вернусь в город, которого не видела с детства? Ждете, что я сделаю что-то ради чужих мне людей? Что? Объясните мне, что происходит!
Ее задыхающийся крик заглох, не отразившись от покрытых мозаикой стен. Тихий отзвук взлетел вверх, вырвавшись на волю через почерневшую решетку. Епископ Камбре молчал, и в голосе Флориан зазвенел лед.
- Я не принимала причастия со времен Пустого Трона. Не собираюсь и теперь. Мессы сегодня не будет, и вы можете отослать прислужников по домам, пусть хоть они выспятся, - Флора дернула плечом: - Если вам так нужно это бдение, объясните мне, почему герцоги Бургундии есть то, что они есть. Объясните, во что я влипла. Не то я просто свернусь в уголке и посплю. Мне случалось спать и в худших местах.
- Но только спьяну, - вырвалось у Аш, прежде чем она успела подумать, что говорит.
- Мадам герцогиня! - опешил возмущенный епископ. Флора что-то сказала ему, но Аш уже не слушала. Ее взгляд привлек отблеск света на раке, стоявшей под барельефом на стене, и глаза, привыкшие к зыбкому полумраку, наконец увидели, что изображала раскрашенная резьба.
Аш отвернулась от Флоры и епископа, напрямик шагнула мимо алтаря к дальней стене. Раскрашенная и позолоченная мраморная рака сияла под огнями толстых восковых свечей.
- Зеленый Христос! - вырвалось у нее. И, увидев устремленные на нее две пары глаз, Аш указала пальцем: - Это же пророк Гундобад!
- Да, - в неверном свете не разобрать было, дрогнуло ли что-то в серьезном взгляде епископа. - Это он.
- Вы храните мощи еретика? - поразилась Флора.
- Это не мощи Гундобада, - ответил епископ, шагнув вперед и указывая на одну из меньших фигур. - Это мощи Хейто. Сир Хейто - один из предков герцога Карла. И, как теперь очевидно, ваш предок, ваша милость.
- Не ожидала увидеть его здесь, - Аш привстала на цыпочки, чтобы коснуться пальцами мраморных сандалий Гундобада. - Флориан, герцог собирался сказать мне перед смертью. Пусть теперь скажет епископ... "Почему Бургундия?"
Обернувшись, она успела заметить волнение, почти восторг, мелькнувшее на изношенном страстями лице епископа. Но начал он сдержанно:
- Герцогиня взяла вас с собой, мадам, но она сама решит, как провести ночь Бдения. Не забывайте об этом, и проявляйте должное уважение.
- О, я очень уважаю Флориан, - Аш уперла в бока сжатые кулаки, привычно изготовившись к обороне. - Я видела, как ее выворачивало наизнанку за стеной госпитальной палатки, а через минуту она вернулась, и извлекла стрелу длинного лука, пробившую солдату легкое... - "Конечно, лучше бы ей вообще не напиваться..." - И не каким-то там бургундцам рассказывать мне о Флориан!
