Рядом с Мартином расположилась Роза — грузная, с рыжими перепутанными волосами и большими руками. Она была почти такого же роста, как и Ганс.
Где-то в средних рядах мелькало лицо Терезы. Короткие темные волосы и маленькая сильная фигурка притягивали взгляд Мартина. Внезапно его охватило страстное желание.
Когда же он видел ее в последний раз? В семь часов… Сейчас она была сдержанной, замкнутой. Ее глаза лишь слегка расширились, когда Мартин взглянул на нее в упор, в них не появилось никакого намека на страсть, их объединяющую.
Других в толпе Мартин, случалось, не замечал и неделями.
У каждого из детей в памяти сохранился облик мертвой Земли. Они видели ее гибель — агонию, длившуюся часы, обломки, летающие по орбите. Однако некоторым в то время было всего пять-шесть лет, и эта трагедия нашла отклик больше в кошмарных снах, чем в сознательных образах. Мартину тогда исполнилось уже девять.
Теперь же они говорили о Работе, и все воспринималось всерьез.
Мартин вызвал на трибуну Хакима. Тот, воспользовавшись жезлом, показал группу из трех близ расположенных звезд и пояснил, какой информацией об этих звездах они на данный момент располагают. Закончил он анализом причин гибели планет, расположенных неподалеку от названной группы.
— Мы должны решить, полетим мы туда или нет, — обратился к собравшимся Мартин. — Приблизившись к звездам, мы можем собрать намного больше информации. Но, с другой стороны, мы станем более заметны для потенциального противника. Поэтому в первую очередь, мы должны решить, следует ли нам рисковать.
— Пусть момы выскажут свое мнение, — из глубины зала выкрикнула Ариэль Боярышник. — Нам до сих пор не сказали всего. Мы не можем принять окончательного решения, пока не узнаем… — Ариэль не проявляла симпатии к Мартину. Ему вообще казалось, что ей не нравится ни один из Потерянных Мальчиков. Впрочем, он не имел ни малейшего представления о ее сексуальных вкусах. Ариэль была раздражительной и самоуверенной. Однако ей нельзя было отказать в остром уме.
— Стоит ли опять терять время на бесплодные разговоры? — перебивая ее, мрачно поинтересовался Мартин.
— Если мы собираемся принять решение, которое включает долю риска, мы не можем позволить себе ошибиться, — упорствовала Ариэль.
— Давайте все же не будем… — еще раз попытался остановить ее Мартин.
— Ты ведешь себя так, будто бы не сомневаешься в том, что будешь Пэном и в момент подхода к звездам, — резко бросила ему Ариэль. — Может, позволишь высказаться и тем, кто, возможно, будет Пэном после тебя?
— Если разведка пройдет успешно, Мартин останется Пэном до окончания Работы, — твердо сказал Ганс.
Ариэль, немного смешавшись, быстро взглянула на Ганса:
— Но мы можем выбрать и нового Пэна. Это наше право.
— Да. Но мы сейчас не для этого собрались. Давайте не будем терять время, — спокойно сказал Ганс.
— Да пошел ты… , холуй! — взорвалась Ариэль.
— Вон! — не выдержал и Мартин. Затем он спросил уже более спокойным голосом, — Меня поддерживает хотя бы одна девушка?
— Я поддерживаю тебя, — взглянув на Мартина большими, безмятежными глазами, отозвалась Паола Птичья Трель.
— А ты проведи-ка часок в коридоре, — приказал Мартин Ариэли. Та пожала плечами и покинула учебную комнату.
— Ты ведь поговоришь с ней после, правда? — мягко, без нажима, поинтересовалась у Мартина Паола.
Он ответил не сразу — ему было стыдно. Пэн должен быть спокоен, не должен управлять в гневе.
— Я перескажу ей все, что мы решим, — сказал он после непродолжительной паузы.
— Но она тоже должна участвовать в принятии решении. Если голосование будет спорным, ты учтешь и ее мнение, не так ли?
— Да, конечно, — подтвердил Мартин. Но он не думал, что возникнут споры. Все они были очень нетерпеливы, и это могло оказаться решающим фактором.
— Ты смягчишь ваши разногласия, — не отставала Паола. — Ты Пэн и не должен игнорировать Ариэль. Ведь это очень ранит.
— Да, конечно, я непременно поговорю с ней, — успокоил девушку Мартин. Затем он поднял жезл. — Теперь у вас достаточно информации для того, чтобы принять решение — высылать нам разведчиков или нет. Пусть каждый из вас проведет самостоятельный анализ ситуации.
Но математические расчеты в данном случае представлялись сложными, к тому же, не гарантировали абсолютно точного ответа. Вероятность обнаружения искомых звезд при отправке исследовательских зондов на такое расстояние казалась незначительной. И все-таки шанс был.
Мартин закрыл глаза и снова мысленно пробежался по цифрам, используя метод, которому научился у момов — основанный на изначальной способности правильно оценивать дистанцию и скорость. Для этого метода не требовались какие-то особые умственные способности, он состоял в быстром здравом математическом расчете. Этот метод в свое время был разработан Левисом Кэроллом и был назван им арифметической обработкой данных момов . Дети окрестили его «момерафом».
Закончив вычисления, Мартин окунулся в простое созерцание сходимости пространств и плоскостей, седловин и холмов, крутящихся шаров и цветных разводов. Вскоре он представлял их себе так четко, как будто они были нарисованы жезлом. Перед его мысленным взором возникла группа из трех звезд. Он обозревал наиболее важные точки. Системы, эксплуатируемые пришельцами, светились ярко-красным; те, что, скорее всего были исследованы, но не переделаны — насыщенно розовым; а те, что не носили никаких признаков внешнего вторжения — зеленым. Но в этой мысленной картине не было место Кораблям Правосудия. Они не появлялись в подобных построениях — момы не могли знать, где находятся другие защитники справедливости.
Один за другим дети заканчивали свои вычисления. Дженнифер Гиацинт и Джакомо Сицилиец первыми открыли глаза и взглянули на Мартина. Они всегда были самыми способными в использовании момерафа, как, впрочем, и в иных видах применения физико-математических теорий. Вслед за ними закончили Стефания Перо Крыла, Гарпал Опережающий Время, Чэм Акула, а позже и все остальные. Последней была Роза Секвойа. Но радовал уже тот факт, что она вообще смогла завершить работу.
У пятерых возникли трудности, кое-что им было не ясно, и они воздержались от участия в голосовании.
Ганс, не изменяя своей роли Кристофера Робина, считал голоса, зорко следя и выводя на чистую воду тех, кто поднял обе руки, и тех, кто — ни одной. Он довольно быстро справился с заданием. Все опустили руки.
— Пятьдесят два человека — за, двадцать два — против, пятеро воздержалось, — отчитался Ганс. — Пэн может подводить итоги.
