— Бей сознание, борись, сопротивляйся! Тебя пытаются чем-то облучить!
— Я уже тут, — ответил Виктор, постепенно приходя в себя и отмечая, как звуки — весьма затянувшаяся речь Мейерхольда — возвращаются к нему.
— Не знаю, чем это они тебя, но штука мощная. Я из последних сил до тебя дозвалась.
— Откуда исходит угроза?
— Понятия не имею. Откуда-то… отовсюду, моего потенциала не хватает. Сказать по правде, я его даже не сразу заметила. Совершенно чужое и очень опасное.
— Значит наш Агрессор никак не хочет сдаваться.
— Похоже на то.
— Тогда попытаемся отыскать среди этих достопочтимых господ его выкормышей.
Весь этот диалог занял от силы пол секунды, и за это время Виктор совершенно не поменял своего положения. Все также он смотрел в одну точку пола пред собой, замерев, оцепенев и совершенно не двигаясь, однако, когда он резко, пошевелил головой, обводя собравшихся здесь людей своим взглядом, то практически мгновенно обнаружил двух человек, чьи выражения лиц обозначали крайнюю степень удивления и даже страха. Но, самое главное, он узнал их. Это был первый заместитель Виктора Баренца и глава ЧНК, Рене Гинзбург.
Для пущего эффекта Гагарин задержал на них свой взгляд и ехидно улыбнулся, глядя прямо им в глаза.
— Не стоило этого делать, — пожурила его секретарь.
— Знаю, — согласился с ней Гагарин, — но пусть знаю, пусть боятся меня так же, как и Его. Когда человек находится между молотом и наковальней, он способен ошибиться, он будет нервничать и допускать ошибки за ошибками.
— И к чему ты относишь себя? К молоту или к наковальне?
Виктор хмыкнул:
— К кузнецу…
— Ха, — засмеялась Влада, — слушай, а ты не думал, что Враг их вообще в скором времени ликвидирует?
— Не думаю, что это произойдет так уж скоро. Агрессор не наблюдает за ними непосредственно, а Гаспарян с Гинзбургом не самоубийцы, чтобы докладывать своему Хозяину о том, что их раскрыли. Скорее всего, в них внедрена страховочная программа, на случай допроса с пристрастием, о которой, даю руку на отсечение, ее носители даже не догадываются.
Влада сделала паузу, обдумывая услышанное.
— Знаешь, в твоих речах есть резон.
— А то как же. Мы еще повоюем…
Спустя пять минут на груди у Виктора красовалась большая звезда героя, а рука запомнила неожиданно твердое и уверенное рукопожатия председателя ВКС.
Уходя из зала совета под общие несмолкаемые аплодисменты, Виктор чувствовал на себе два нервных, испуганных взгляда, и подумал, что очень скоро нужно будет обязательно переведаться с их обладателями.
А поскольку Виктор всегда и везде обладал привычкой хватать быка за рога, он ни стал откладывать это мероприятие ни на секунду. Помня о том, что Нефедов обещал ему всяческое содействие в деле об утраченных останках черных пришельцев, Гагарин тотчас наведался к нему на крейсер, и предложил провести операцию по захвату этих самых останков.
— Ох, под монастырь ты меня подведешь своими идеями, — вздохнул Нефедов, изображая своим лицом бурную мыслительную деятельность. Он, конечно, уже все давным-давно взвесил и принял решение, но разумно сомневаться — было у него в крови.
— Ну, а что делать, — отшутился Виктор, — наши противники не собираются сидеть на месте, вот и мы должны действовать.
— Конечно, — кивнул Александр Игоревич. — Как все прошло?
Виктор натянуто улыбнулся.
— Как и должно было пройти… Обсыпали комплиментами, вручили медаль…
— Так уж и ничего не произошло? — лукаво прищурился полковник.
— Ну… почему же… Видел наших заочных знакомых, Гаспаряна с Гинзбургом. В общем, хотели они что-то на мне там испытать.
— Прямо в зале? При всех? — ошалел Нефедов.
Гагарин медленно кивнул, потом добавил:
— Меня мой пси-защитник спас. Если бы не он, скорее всего не выбрался бы. Параметры излучения мне не знакомы, что-то очень чужое и действительно мощное. — Виктор кратко рассказал полковнику о своих ощущения в зале, потом заметил: — Скорее всего, эту штуку они получили извне. Это не человеческая разработка.
— Что меня и пугает, — пробубнил Нефедов, делая очень мрачное лицо.
Несколько минут он неспешно расхаживал по каюте, бормоча что-то себе под нос, потом, неожиданно спросил:
— Как ты думаешь, почему эта пара взялась за изучение останков?
Гагарин и сам часто задавался этим вопросом и в результате внутреннего диалога, а также некоторой помощи Влады, пришел к вполне логичному выводу.
— Мне кажется, — поспешил он поделиться своими идеями с Нефедовым, — что Гаспарян и Гинзбург ищут элементарную страховку от их Нового Знакомого. Они отнюдь не дураки, что прискорбно, ведь с умным и интеллектуальным противником сложнее справиться. Скорее всего, они также как и мы, только в тайне, разрабатывают средство ограничения деятельности Агрессора в Домене. Не понятно только, чем Он их купил.
— Думаешь, они работают добровольно?
— Уверен. Осталось только узнать, почему. Но это позже. Сейчас необходимо заполучить останки.
— Знать бы еще, где их искать.
— Я сейчас постараюсь это выяснить.
— То есть? — ошалел Нефедов.
— Доступа к БКС у меня нет, хотя, признаюсь, от помощи Чекиста или Александра я бы не отказался, поэтому придется использовать свои способности, что не желательно. Агрессор, скорее всего, именно так запеленговал меня в тот раз и устроил засаду в Москве, поэтому мне понадобитесь Вы.
— Я? — удивился полковник. — И что от меня потребуется?
— Только пси-подстраховка. Параллельную задачу будет решать мой секретарь.
Нефедов, не очень веря в услышанное, спросил скептическим тоном:
— А удастся?
— Признаюсь, ни разу не пробовал, но попытка не пытка.
— Ладно, — вздохнул Александр Игоревич, — начинаем.
Виктор сел поудобней, позвал Владу, которая моментально откликнулась на его сигнал, соединилась с пси-сферой Гагарина.
— Присоединяюсь, — мысленно предупредил Нефедов, и в следующее мгновение чуть не охнул от подхватившего его мысле-сферу настоящего потока, мощного и неодолимого, которым представлялась мысле-сфера Виктора.
— Не ныряйте в меня, — предупредил Виктор, — держитесь позади.
Энергоинформационный сгусток Нефедова слегка приотстал, закрепился в кильватере, сразу за мысле-сферой Влады.
