— И они не уничтожили Землю?! — несколько даже иронично заметил Авдей.
— Ты, когда находишь что-то новое, интересное не кидаешься же сразу это уничтожить?
Авдей даже задумался несколько над словами Деша и скептически улыбнулся.
— Особенно, если оно копошится по-своему, меня не видит и не трогает, — осторожно согласился Авдей.
— То же самое! Они, очевидно, впервые обнаружили иную форму жизни. Мита сначала изучали именно вас. Уже потом они стали смотреть, что же полезного есть, собственно, на Земле. Точнее, самое главное они и так знали. Ведь привело их к вам магнитное поле Земли и редкое, хотя и не самое, во вселенной…
— Двух вселенных?!
— Если считать два носителя… Пускай двух… редкое железо. Земля холодная, и здесь железо легко взять, хотя оно и находится внутри нее.
— Но что-то, получается, их остановило от «тупо взяли, что хотели и улетели».
— Ваши технологии! Но важнейшей вашей технологией для них является то, как вы получаете знания.
— Они же превзошли нас! Сумели преодолеть такое пространство.
— Вы бы тоже, может, достигли бы их уровня, или даже превзошли, если бы у вас не было такого количества направлений развития и деятельности вообще. Вы в целом не так сосредоточены.
Вы можете пытаться что-то сделать, даже если знаете, что будет ошибка, или если просто не знаете, что получится. Отсюда появляется побочное знание, которое может послужить толчком к правильному решению или вообще к новому направлению. Они так не могут. Они рациональны. У них нет творчества как такового. Они не умеют делать что-то просто ради удовольствия, просто потому, что появилась какая-то идея. У них идеи даже не возникают так, как у людей. Так легко, иногда случайно, из ниоткуда.
— А они на самом деле из ниоткуда? — спросил Авдей.
— Вы думаете, что да. Но на самом деле нет. Есть несколько механизмов формирования идей. А у Мита есть задачи.
— Хорошо. Задача, например, добычи железа, я не знаю, что именно они еще ценного нашли на Земле. С неприкосновенностью уже как-то не сочетается.
— Железо можно найти в других местах, а знания и ваш способ их добычи уникальны. Ведь вы для них уникальны во Вселенной! Поэтому задача сохранения этого источника для них оказалась приоритетней. Все логично!
39.
Тим отдал Милене фонари и попробовал приподнять крышку колодца. Но пальцами зацепиться было не так-то просто. Пришлось Захару нагрузить Милену еще и канатом. Не с первой попытки, но вдвоем им удалось крышку одолеть.
— Не скрипите так вы этой крышкой, — умничала Милена.
— Не урони фонари, — отмахивался Тим.
— Да сейчас раньше времени грифы слетятся, — продолжила пугать Милена.
— Раньше времени нам не нужно, — бурчал себе под нос Захар, приподняв, наконец, с Тимом за один край нормально крышку и переложив ее в сторону.
— Ты первая? — предложил ехидно Тим Милене, как даме, право первой спуститься в колодец.
— Не умничай. Полезай, — Милена протянула ему канат и один из фонарей.
Тим посветил вниз и полез. Канат не пригодился, была лестница. Снизу он стал светить Милене, она полезла второй, так как оставаться на улице последней тоже не захотела.
Как только она и Захар спустились, Тим поставил один фонарь так, чтобы тот светил из колодца вверх.
— Нам не нужно, чтобы сюда кто-то свалился случайно, — сказал он. — Свет сильный, ночь почти наступила, водители и пидестрианы должны, думаю, заметить.
— Ты че ругаешься? — изображая шепот, сказал Захар, словно намека на присутствие дамы.
— Я в рамках.
— Чёсе в рамках! Пидес…, че ты там такого и сказал-то, язык не поворачивается.
— Да это просто пешеходы у англикосов так называются.
— Только кроме англикосов об этом никто не знает. Так что не ругайся.
Тоннель под дорогой в обе стороны шел далеко без изгибов, неплохо проглядывался в свете фонарей.
— Жутковато, — проговорила Милена.
— Немного! — ответил Тим. Потом он расположил фонари на полу, чтобы один освещал тоннель вправо, а другой влево. — Так лучше?
— Немного.
— А здесь внизу прохладнее, чем на улице, — отметил Захар, глядя на осуслившихся Милену и Тима.
Он обратил внимание, что и свои плечи он тоже втянул.
Они разговаривали не громко, но и эти звуки, возвращаясь эхом к ним, создавали тоннельный тембр.
Осмотрелись. Через каждые пару десятков метров в стенах тоннеля напротив друг друга были ниши приблизительно полуметровой глубины и такой же ширины. В некоторых из них были смонтированы какие-то короба.
— Возможно, какие-то коммуникации разводятся по домам, — предположил Тим.
— Как на схемах, — проговорил Захар, подсвечивая фонариком развернутую навису прокламацию.
— Выбирай, с какой стороны тебе будет удобней? — предложил Тим, понимая, что это не имеет значения.
— Без разницы, — ответила Милена, забравшись в одну из ниш.
Тим вернулся к фонарям и перевел их в режим SOS. Потом занял место в нише напротив Милены, Захар расположился дальше по тоннелю. Они посидели так немного, периодически выглядывая в сторону люка.
— Не весело, — разбавил тишину Тим.
Милена закопошилась, полезла по карманам и достала зеркальце.
— Скучновато, согласна, — сказала она.
— Ты боишься, что не соответствующе ситуации выглядишь? — поинтересовался Тим.
— Спокойно, не сбивай с толку, — ответила Милена и стала пристраивать зеркальце на полу так, чтобы ей из ниши было видно тоннель.
— Ааа, — прокряхтел Тим. — Ведь жешь бывают моменты, когда пожалеешь, что не женщиной родился.
Он снова осторожно выглянул из ниши в сторону люка.
— Зато ты смог первым спуститься в тоннель. Так что один-один — приободрила его Милена.
Тим полез рыться в своих карманах.
— У тебя тоже что ли есть? — удивилась Милена.
— Не. Мне скучно. Музыку хочу включить.
Он достал старенький мобильник и стал что-то вытыкивать по кнопкам.
— Ты таскаешь его с собой? — с сарказмом проговорила Милена. — Связи же черти сколько уже нет.
— Да понятно, что нет. Кроме связи здесь же еще много чего. Вот видишь, пригодился.
Тим включил музыку и вылез из ниши. Он вернулся к фонарям, небрежно бросил мобильник у стены и побежал обратно в нишу, по пути успокоив выглянувшего на звуки Захара.
— Голова, — отметил Захар. — И нас не так слышно, и сидеть не так скучно.
Время не засекали, но то, что успели заскучать, пока дождались, это факт.
А когда дождались, сердце ёкнуло, призналась уже потом Милена. Тим иногда выглядывал, а Милена не сводила глаз с зеркала. Каково там было Захару без дружеского взгляда, они не знали.
