Следующие тридцать семь минут прошли спокойно. Мы с Хьюзом исходили вдоль и поперек квадрат восток-десять, останавливаясь, прислушиваясь, опять переходя и не задерживаясь на одном месте дольше, чем требуется, чтобы воткнуть в грунт микрофон. Где бы я ни останавливался, всюду отчетливо слышался характерный звук. Участок шума понемногу расширялся, но его центр оставался прежним. Один раз я вызвал капитана Блэкстоуна — сообщить, что звук внезапно оборвался. И еще — через три минуты — объявить, что шум возобновился. Время от времени я переговаривался с сержантом. В отряде все было спокойно.
Истекли тридцать семь минут, и на нас обрушилась лавина событий.
Внезапно зазвучал канал связи разведчиков:
— Жареный бекон! Квадрат Альберт-два!
Я переключился на офицерский:
— Капитан! Жареный бекон в квадрате Альберт-два! — Затем вышел на связь с соседними отрядами: — Срочное сообщение! Жареный бекон — квадрат Альберт-два!
И тут же услышал голос Дю Кампо:
— Звуки жареного бекона в квадрате Адольф-три!
Едва успел передать эту новость Блэки, как по каналу разведчиков раздалось:
— Баги! Баги! Помогите!
— Где?!
Молчание. Я сменил канал.
— Сержант! Кто сообщил о багах?
Он торопливо ответил:
— Вылезли над своим городом. Около Бангкокшесть.
— Бейте их! — Я переключился на Блэки: — Баги около Бангкок-шесть. Я атакую!
— Я слышал твой приказ, — ответил он спокойно. — А что в квадрате восток-десять?
— Восток-десять…
Тут земля ушла у меня из-под ног, и я провалился в наполненную багами яму. Я никак не мог понять, что случилось. Никто не атаковал. Словно я упал на крону большого дерева с живыми ветками, которые скреблись, качали меня, как будто хотели вытолкнуть из ямы. Я упал на глубину десять-пятнадцать футов. Было сумрачно, так как свет почти не проникал сюда.
Принять вертикальное положение и прыгнуть я не мог — гироскопы пока не действовали. Но неожиданно заметил, что багов в яме не становится больше.
Довольно скоро эти ребята, словно волна морская, вытолкнули меня на твердую почву. Я снова стоял на ногах живой, невредимый, готовый драться. Сразу включил связь:
— Прорыв на восток-десять!.. Вернее, восток-одиннадцать, где я сейчас нахожусь. Здоровенная дырка и фонтан багов! Сотни!!
У меня было два ручных огнемета, и оба уже работали.
— Сматывайся оттуда, Джонни!
— Понял! — сказал я, приготовился подпрыгнуть, но остановился и еще раз хорошенько осмотрелся. Потому что внезапно понял, что давно уже должен был быть мертв. — Поправка, — сказал я, озираясь, все еще не веря глазам.
— Прорыв на восток-одиннадцать ложный! Ни одного воина.
— Повтори.
— Восток-одиннадцать. В прорыве участвуют только рабочие. Я со всех сторон окружен, баги все прибывают, но никто из них не вооружен и, судя по панцирям, это рабочие. Меня никто не атакует. Я помолчал.
— Капитан, а если это отвлекающий маневр? Тогда где-то готовится настоящий прорыв!
— Вероятно, — согласился он. — Твое сообщение передано прямо в штаб дивизии, так что пусть они там думают. А ты присмотрись получше и еще раз проверь информацию. Не расслабляйся — возможны сюрпризы.
— Хорошо, капитан.
Я подпрыгнул — высоко и в сторону, чтобы приземлиться за пределами широко растекающегося, безвредного, но омерзительного моря багов. Плато, насколько хватало глаз, было покрыто черными шевелящимися панцирями. Я прямо с воздуха взял еще выше и включил общий канал:
— Хьюз! Докладывай!
— Баги, мистер Рико! Просто миллион багов! Пытаюсь жечь их.
— Хьюз, посмотри повнимательней. Кто-нибудь из них пытается отстреливаться? Или все рабочие?
— Уфф… — Я тем временем приземлился и снова подпрыгнул. Хьюз продолжал: — Так и есть, сэр. Откуда вы узнали?
— Присоединяйся к своей группе, Хьюз, — я отключился. — Капитан, здесь вылезло уже несколько тысяч багов. Число нор установить трудно. Меня не атаковали. Повторяю, меня никто ни разу не атаковал. Если там и есть воины, то они не стреляют. Может быть, прячутся и используют рабочих как прикрытие.
Капитан не отвечал.
Вдали, слева от меня, полыхнула ослепительно яркая вспышка, и сразу такая же, но только справа и еще дальше, почти у горизонта. Я автоматически засек координаты и время.
— Капитан Блэкстоун, ответьте!..
Я переключился на другой канал.
— Сержант! Вы можете связаться с капитаном, чтобы…
В это мгновение сигнал сержанта на дисплее мигнул и пропал.
Определив примерное направление, я помчался туда на предельной скорости моего командирского скафандра. До этого момента я не следил за расположением отряда. Им занимался сержант, я же увлекся прослушиванием, а последние минуты, можно сказать, тесно общался с багами. Теперь медлить было нельзя, и я пригасил сигналы рядовых, чтобы увидеть, где находятся капралы и сержанты.
Несколько секунд я изучал картинку и наконец решил остановиться на Брамби, Кунха и командирах групп их отделений.
— Кунха! Где отрядный?
— Он пошел на разведку, сэр. Полез в одну из дырок, сэр.
— Передай ему, что я на пути к вам.
Не дожидаясь ответа, я переключился на другой канал:
— «Черная гвардия» Первый отряд! Ответьте Второму!
— Чего тебе нужно? — это ворчал лейтенант Корошэн.
— Я не могу найти капитана.
— Конечно, не можешь. Он вне игры.
— Убит?
— Нет. Отключилась энергия в скафандре. Так что он пока вне игры.
— Значит, теперь командир роты вы?
— Да, командир. Тебе нужна помощь?
— Э-э… нет. Нет, сэр.
— Тогда заткнись, — сказал спокойно Корошэн. — И не возникай. Мы здесь сами еле справляемся.
Не могу сказать, что запаниковал, но я вдруг ясно почувствовал, как тяжел груз, падающий на мои плечи. Разговаривая с Корошэном, я повторно включил картинку расположения отряда и вдруг увидел, как один за другим исчезают сигналы первого отделения. Первым пропал сигнал Брамби.
— Кунха! Что там с первым отделением?
— Они спустились вслед за отрядным, — голос Кунха звучал напряженно.
Может быть, в каком-то учебнике подобная ситуация и описана, только мне его читать не довелось. Мог ли Брамби действовать без приказа, на свой страх и риск? Или он получил приказ, который я не услышал? Так или иначе, Брамби в данный момент уже под землей, вне видимости и слышимости — так время ли сейчас неукоснительно следовать инструкциям? Во всем разберемся завтра. Если, конечно, оно для нас наступит…
— Ладно, — сказал я, — сейчас буду.
