Мик снова посмотрел на Доминику. Он так хотел обнять ее, утешить. От мысли о другой жизни его, казалось, захлестнули чувства, которых он был с детства лишен. Любовь… Семья… Дети… И долгая счастливая жизнь. Окруженный любовью и заботой Доминики, он никогда больше не будет просыпаться с криком среди ночи в холодной бетонной клетке, не будет чувствовать себя таким одиноким…
Таким пустым.
Искупительная жертва…
Ты наделен свободой выбора, Майкл. Решай скорее.
Его сердце рвалось к Доминике, но он повернулся направо — и прыгнул.
* * *
Он летел по волнистому тоннелю чистой энергии и за его окрашенными во все цвета спектра стенами видел звезды, пролетающие мимо, словно трассирующие пули.
Мик оглянулся назад, на Землю: голубой шарик уже исчез из виду, оставалась лишь смыкающаяся материя червоточины. За его спиной смыкалась тьма…
Растущая пустота разрывала его душу в клочья.
— Добро пожаловать, Хун-Ахпу. Ты на месте.
— Мне будет не хватать ее, Страж.
— Она жива и здорова, в ее утробе зреет наше наследие, и ее судьба навечно связана с твоей.
Белый свет впереди мерцал и переливался.
— Шибальба…
Внезапная волна тревоги холодными, словно мертвыми пальцами коснулась его сознания.
— Что же я натворил? Страж, прошу тебя, позволь мне вернуться!
— Слишком поздно. Не бойся, Майкл, мы никогда не покинем тебя. Ты выбрал самую лучшую, самую почетную судьбу. Ты принес себя в жертву, заплатив за ошибки прошлого. Благодаря тебе человечество сможет эволюционировать. А теперь закрой глаза и отдыхай, пока мы подготовим тебя ко встрече с тем, что ждет внизу. Тебя ожидает зло, — его квинтэссенция.
3 января 2013 года Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия
Президент Эннис Чейни поднял глаза на главу администрации Кэтрин Глисон, с улыбкой поприветствовавшую его.
— Доброе утро.
Он улыбнулся в ответ.
— Доброе утро. Еще один прекрасный день нашей жизни. Все готово для пресс-конференции?
— Да, сэр. И сцена украшена двумя коврами из живых цветов — так китайцы выразили вам свою благодарность.
— Прекрасно. Остальные гости уже прибыли?
— Да, сэр, они ждут вас в коридоре.
Когда раздался сигнал видеокома, секретарь штата Пьер Борджия поправлял галстук. Взглянув на часы, он решил ответить на звонок и включил монитор.
С плоского экрана ему улыбались Джозеф Рэндольф-старший и поставщик министерства обороны Питер Мабус.
— А вот и он. Счастливчик Пьер.
— Мы очень гордимся тобой, сынок.
Борджия убавил громкость.
— Джентльмены, решение еще не принято. Официально Чейни до сих пор не предложил мне пост вице-президента, хотя перед пресс-конференцией у нас назначена встреча.
— Поверь, сынок, мои источники не ошибаются, так что решение уже принято. — Рэндольф провел ладонью по седым волосам. — Как думаешь, Пит? Стоит нам дать Пьеру несколько месяцев на обустройство нового кабинета или лучше сразу нажать на кнопочку, которая выкинет Чейни из города?
— Промежуточных выборов, думаю, будет достаточно.
Стук в дверь заставил Борджию подпрыгнуть от неожиданного выброса адреналина.
— Это наверняка Чейни. Я свяжусь с вами позже.
Борджия выключил видеоком, и в кабинет вошел президент.
— Доброе утро, Пьер. Все готово к пресс-конференции?
— Да, сэр.
— Отлично. Да, кстати, прежде чем отправиться в Розовый сад,[46] я хотел бы познакомить тебя вот с этими джентльменами. — Чейни открыл дверь, и в кабинет вошли двое мужчин в темных костюмах, а за ними — двое вооруженных полицейских.
— Это специальный агент ФБР Дэвид Тирни.
— Мистер Борджия, я прибыл с ордером на ваш арест…
Борджия только и успел открыть рот в изумлении, как двое полицейских защелкнули на его руках наручники.
— Что за чушь?
— По обвинению в подготовке заказного убийства. Вы имеете право хранить молчание…
— Но это безумие!
Запавшие черные глаза сверкнули недоброй усмешкой.
— Агент Тирни, Мика Гэбриэла продержали в заключении почти двенадцать лет. Как вы думаете, на сколько мы сможем засадить в тюрьму бывшего секретаря штата?
Тирни улыбнулся.
— О, думаю, что мы побьем этот рекорд.
Полицейские поволокли брыкающегося и вопящего Борджию прочь из кабинета.
Чейни улыбнулся и крикнул им вслед:
— А теперь проведите его мимо трибуны, так, чтобы пресса сняла его со стороны здорового глаза! Дадим им пару прекрасных снимков.
21 марта 2013 года «Бока Ратон», Флорида
Черный лимузин выехал с шоссе 441 и направился к Западному медицинскому центру «Бока Ратон». На заднем сиденье Доминика Вазкез держала за руку Эдит Акслер и смотрела сводку новостей на крошечном экране телевизора.
— Таким образом, и археологи, и астрономы не в состоянии объяснить, почему впервые за несколько тысяч лет в день весеннего равноденствия на северной грани пирамиды Кукулькана не появилась тень змеи. С вами была Элисон Кьерас, новости «Седьмого канала», репортаж из Чичен-Ицы.
Эдди выключила телевизор, когда лимузин выруливал на стоянку перед медицинским центром. Телохранитель открыл заднюю дверцу и помог Доминике и ее матери выйти из автомобиля.
— Ты сегодня какая-то уж очень довольная.
Доминика улыбнулась.
— Я его чувствую.
— Кого чувствуешь?
— Мика. Он жив. И не спрашивай меня, откуда я это знаю, просто я чувствую его присутствие.
Эдит повела ее ко входу в госпиталь, решив, что лучше ни о чем не расспрашивать.
* * *
Доминика лежала на диагностическом столе, глядя на монитор, а врач водила ультразвуковым сканером по округлившему животу. Эдди держала ее за руку, вслушиваясь в едва слышимый звук сердцебиения, который транслировал монитор.
— Вот тут у нас одна головка… а вот и вторая. Похоже, все просто замечательно. — Врач вытерла салфеткой гель с ее кожи. — Ну что, миссис Гэбриэл, хотите ли вы узнать пол будущих близнецов?
Доминика со слезами на глазах обернулась к Эдит.
— Я и так знаю, доктор. Я знаю…
«Fighting Blue Hens» — «Синие бойцовские курицы» (англ.).
Такл — блокирующий полузащитник (в американском футболе).
