— Приехали, — с порога сказал он. — Пойдем.
И, не дожидаясь ответа, вышел. В голове заметались мысли: «что делать?». Давать задний ход и заявить, что передумал? Или пойти следом, а там попросту побежать к проходной, проскочить и мчаться со всех ног? А может вызвать полицию? Что делать?
— Идешь? — заглянул в комнату немного удивленный Петр Николаевич.
— Да-да, иду, — поплелся я следом.
Вновь темный коридор со старыми обоями в цветочек, лестница, выход на улицу. Вновь по глазам ударил солнечный свет. Что делать так и не решил. Бежать почему-то страшно. А вдруг стрелять начнут? Откуда взялись подобные страхи — не знаю. Но от этого не легче.
Слева от входа, в нескольких метрах, стоял черный GelДndewagen. Из него вышли двое. Если бы они были кавказской внешности, точно бы припустил так, что ни одна собака не догнала бы. Два здоровенных мужика в строгих костюмах подошли к нам. Оба лысые, в узких солнцезащитных очках на каменных лицах.
— Он? — показал на меня один из них.
— Он, — подтвердил Петр Николаевич. — Вы ребята полегче, а то у него на лице написано недоверие. Сбежит, вам потом со своим боссом объясняться. А глядишь, так и вообще со своим будущим боссом общаетесь.
— Ясно, — кивнул второй и добавил обращаясь ко мне. — Забирайся на заднее сидение. И ничего не бойся. Похищать не будем. Передумаешь дело твое.
Я, словно телок, поплелся к черному джипу. В любой другой ситуации визжал бы от радости, что поеду сейчас на этой машине. Тоскливо было на душе. И муторно, словно меня кастрировать везли. Хотя приблизительно так и выглядело.
Мордовороты перекинулись парой слов с Петром Николаевичем и вернулись в автомобиль.
— Ну что, — спросил водитель. — Удобно?
— Вполне, — поерзал я пятой точкой на просторном сидении.
— Меня Димой зовут, — представился он. — Это Костя, — кивнул на второго. — Вообще нам приказано сразу везти тебя к Сергею Владиславовичу, но…
— … мы голодны, — закончил за него напарник. — Хочешь позавтракать?
— У меня денег нет, — я смотрел на эти две рожи и думал, что вряд ли это похищение. Лишено смысла — у них костюмы стоят больше, чем мои родители собрать смогут. Они — охрана. Лично я бы именно их на охрану и взял. Огромные, словно скалы, мышцы даже из-под костюмов видны, рожи решительные. Такие не станут раздумывать стрелять или нет.
— Не беспокойся, заплатим, — сказал Дима. — Если все выгорит, ты станешь новым Сергеем Владиславовичем. Кому-то же надо будет тебя охранять? Вот мы и сгодимся.
— Взаимовыгодное сотрудничество, — добавил Костик.
— А что, вы тоже в курсе?! — удивился их познаниям. Петр Николаевич говорил, что информация секретна, а тут охранники ею владеют.
— Абы кого не поставят охранять Сергея Владиславовича, — неискренне хмыкнул Дима. Повернул ключ зажигания, машина затарахтела как трактор. — Я, блин, этим мастерам пальцы повыдергиваю, — стукнул по рулю. — «Геленд» сделать не могут! Четыре раза уже к ним катались!
Мотор заработал ровно и почти бесшумно. Однако какой-то посвист был слышен.
— Да они по ходу нас на бабки, как лохов, разводят, — хмуро добавил Костик.
А мне всерьез стало жаль автослесарей, ремонтировавших Mercedes.
Обедать мы приехали в «Макдональдс» на Тверской. Места на первом этаже заняты, и нам пришлось подняться на второй, который тоже первый, но с другого входа. Но и там мы ничего подходящего не нашли. Лишь на третьем этаже, взобравшись по крутой лестнице, мы отыскали просторный столик с двумя диванами.
— Ну ты и заведение выбрал! — Дима присел, огляделся. — Давно я в таких местах не бывал.
— Нормальное заведение… — пожал я плечами. Когда меня спросили, где бы хотел поесть, то ничего кроме этого и в голову не пришло.
— А вы меня не в Кремль везете? — спросил у Димы, когда Костик ушел за едой.
— Сергей Владиславович здесь, неподалеку живет, — охранник развалился на диванчике, раскинул руки на спинке, словно шейх на тахте. Даже не вязался его строгий облик в костюме с такой вальяжной позой, сразу чувствовалось, что такую одежду носить заставляют, а будь воля, спортивный костюм бы нацепил. — Точнее у него здесь есть квартира и сейчас он в ней.
Очки он снял и бросил на стол. Потер кулаками глаза. Без них выглядел не так внушительно, но все равно дорогу такому я бы переходить не стал.
На третьем этаже спокойней. Однако шум и гам с первого все же долетал. А еще люди, постоянно ходившие в туалет, надоедали мельтешением. Хотелось уединения и спокойствия. А это место никак не вязалось с такими понятиями.
— И что, он нас ждет? — спросил откровенную глупость только бы не молчать.
Дима посмотрел на меня голубыми глазами, широко зевнул.
— Ждет. Еще как ждет. Ему сейчас даже если орден за заслуги перед отечеством вручать будут, все равно останется ждать.
— Слушай, а почему при такой секретности вы с Костиком все знаете? — этот вопрос не давал покоя всю дорогу, но в машине спрашивать не хотелось. Доехали мы, кстати, вообще молча, лишь Дима один раз буркнул гадость в сторону блондинки, развернувшейся через двойную сплошную прямо у нас перед капотом.
Дима вяло улыбнулся, но пояснил:
— Помнишь такого человека, как Степан Пальша? У него еще когда-то первая по величине яхта в мире была.
— Не помню, — честно сказал я. — Даже больше. И не знал такого.
— Ну и ладно. Работали мы у этого человека. Богатый, кстати, был мужичок. Хотя он и до сих пор есть. Так вот, все у этого мужичка было хорошо. И дела шли в гору год от года и жена красавица и детей хоть целый детский сад открывай. И все смышленые. Один умнее другого. Но незадача. Чем лучше у него шли дела, тем больше он прикладывался к бутылке, а курил с самой молодости по паре пачек в день. Короче, лучше сначала расскажу. Не знаю, кем он был раньше, но в девяностых в политику ударился. Занимал такие посты в нашем государстве, что обзавидуешься. Воровал естественно, но потом прижали и пришлось ему из политики по-тихому уйти. В то время мы с Костяном с ним и познакомились. В органах тогда работали. В СОБРе. Открыл он свое дело, такси, и начал планомерно монополизировать московский рынок. Кого мог — убирал, кого не мог, покупал, а с кем и вовсе тяжко было, оставлял до тех пор, пока сможет или убрать, или купить. В этом ему и без всякого воровства так фартило, что мы с Костяном лишь диву давались. Видел бы ты сколько у него денег было… — мечтательно прищурился. — Там всю Москву несколько лет кормить можно было лишь на месячную выручку. Но, как я уже говорил, он начал прикладывать к бутылке. В итоге дошло до того, что начал пить по многу и с самого утра. С собой постоянно таскал пол-литровую «Хенеси». Думаешь, алкоголь его жизнь разрушил?
Я кивнул, наблюдая как из туалета вышел мужик с длинными дредами и в обтягивающей белой майке. Лицо показалось знакомым.
— У меня вообще такое чувство, что его ничто не могло подломить. — Проследил за моим взглядом Дима. — Он словно из стали был. И чем больше бухал, тем лучше шли дела, тем больше он заключал контрактов, тем более грамотных людей набирал, и тем на более красивых телках женился. Но в один из дней случилась незадача. Пошел он к врачу из-за того, что бок болел и в груди ломило. Да так, что даже алкоголь не помогал. Доктор провел исследования и сказал, что цирроз печени и рак легких. Не апперируемые. И прогноз выдал неутешительный — шесть месяцев. А Степану этому, Пальше, всего-то пятьдесят пять на тот момент исполнилось. Сел он и пригорюнился. Но тут появился один из друзей, присоветовал кое к кому обратиться, и кое-что сделать. Смекаешь?
Я кивнул. Этот рассказ нравился все меньше и меньше. А в особенности то, что сам готовился к подобному.
— Хорошо, что смекаешь. И Степан Пальша, а точнее твой знакомый, Петр, нашли ему мальчика, который согласился поменяться с ним телами и жизнями. Поменялись. Мальчик весело дожил остаток дней. Мы, кстати, так при нем и остались, все распутство видели. Не догадаться о том, что человека подменили было невозможно. К тому же и сам мальчик нам перед смертью признался. Жалел, кстати. А Степана Пальшу сейчас иначе зовут. И, насколько доходили сведения, не пьет, не курит. Открыл какой-то бизнес, помаленьку развивается. Вот… собственно и вся история. После того как тело Степана Пальши умерло, Сергей Владиславович пригласил нас к себе. Об этой операции от нас и узнал. Естественно не поверил, но потом навел справки, поднял все имеющиеся связи и вот… мы здесь. Сидим, с тобой разговариваем.
— А ему тоже осталось жить шесть месяцев?
По лестнице поднялся Костик. В руке по подносу, на каждом столько еды, что весь Кот-Д'Ивуар накормить можно. Нес он их легко, будто и вовсе не замечал, как слон человека. Дима посмотрел на друга, подвинулся. Костик поставил подносы на стол, один пододвинул ко мне. Но аппетит после рассказа, словно испарился.
