- Ты можешь сказать мне свое имя?
- На этой неделе я Топаз, на следующей буду кем-нибудь еще. Но пока можешь называть меня Топаз.
- Благодарю, - сказал я сухо. - А в каком годы ты живешь? И в какой стране? Где я нахожусь?
- Лорд Пайнтер скажет тебе. Я не хочу, чтобы меня побили.
- Но ты говоришь по-английски. Значит я где-то недалеко от дома.
- О, английский знают все. Это язык Планеты-Матери. Во всей Галактике говорят по-английски. Это общий язык. О, меня побьют! Идем!
Она схватила меня за руку и потащила к стене, на которой виднелась кнопка. То, как она двигалась, как тянула руку к кнопке, было похоже на танец.
В стене открылся проход. Топаз обернулась ко мне и сказала:
- Это город.
Я видел зачатки таких городов и в наше время: Чикаго, Манхеттен, Детройт. Но тогда все было более уродливо и ррубо.
Этот город был городом машин, металлическим городом, по жилам которого струилась невидимая энергия.
Город был не безобразным, но каким-то пугающим.
Топаз провела меня к устройству в виде чаши, обитой изнутри подушками. Мы сели в него. Не знаю, были ли у него колеса, но он мог двигаться в трех измерениях, поднимаясь для преодоления препятствий в воздух. Мы нчались по городу, который непрерывно звучал, какой-то причудливой траекторией.
Звук был очень странным - чистый, протяжный и громкий. Это был не звук музыкального инструмента, он постоянно менял свою частоту.
Я спросил о нем Топаз. Она посмотрела на меня взглядом Летты Эссен и ответила:
- О, это для тогош чтобы переносить шум. Нельзя совсем избавиться от звука, не ослабив производственный эффект, поэтому звук преобразуется в гармоничный, приятный для слуха. Это частотная модуляция, единственная возможность совсем избавиться от шума в городе - накрыть его звуконепроницаемым колпаком. Но, как ты догадываешься, это сильно бы ослабило эффект.
- Я не знаю. Что за эффект?
Она испуганно повернулась ко мне.
- О, я вижу, ты не понимаешь. Я ничего не буду объясныть, пусть это будет для тебя неожиданностью.
Я не стал спорить с ней, так как был занят наблюдением за городом. Я даже не буду пытаться описать его. Вы можете сами представить его себе, если захотите. Исключительная точность, совершенная функциональность, одна всемогущая машина, состоящая из множества других.
Людей не было видно. Под куполом серого небо были только мы. Серый цвет дня был чистым и каким-то сгущенным. В этом серо-стальном воздухе раздавался звук Города, звук этого мира, который не был моим миром и находился не в моем времени.
Где же кроваво-красный закат этого мира? Где Лицо Эа?
Может быть, тот мир находится вне города или с осью времени произошло что-то странное? Но стоп! Если я начну думать об этом, то сойду с ума от страха. Происходящее вышло из под контроля и мне не остается ничего, кроме как плыть по течению.
Мы приблизились к зданию из стали и пластика. Топаз легко выскочила из кара, взяла меня за руку и повела прямо к низкой двери. Та пропустила нас и тут же закрылась. Мы оказались в лифте, который, судя по моим ощущениям в желудке, быстро поднимался вверх.
Панель отодвинулась, и мы оказались в маленькой комнате точному подобию той, где я проснулся.
- Ну, вот, - с облегчением произнесла Топаз, - мы и на месте. Ты вел себя хорошо и не задавал много вопросов. Так что, прежде чем покинуть тебя, я покажу кое-что.
Она коснулась кнопки на стене, и панель отодвинулась. За ней оказалось толстое стекло. Топаз нажала еще одну кнопку, и стекло скользнуло вниз. Свежий воздух пахнул нам в в лицо. Затаив дыхание, я прильнул к окну.
Мы находились высоко над Городом, передо мной раскинулись его окрестности, покрытые прекрасными зелеными лугами, на ко торых цвели желтые цвета, живописными ручьями, сверкающими в лучах солнца. Мне казалось, что я даже слышал пение птиц.
- Это мир, - сказала Топаз. - Мир, в котором мы живем. А Город - это музей.
- Музей? - переспросил я. - Какой музей?
- Город. Он только один у нас. Здесь одни машины и роботы. Разве это не ужасно? Раньше, в варварские времена, всегда строили такие города. Мы сохранили один из них. Он работает, как и раньше. Поэтому и нельзя накрыть его колпаком: пройдет весь эффект воздействия на зрителей. В Городе никто не живет. Сюда возят только студентов и экскурсии. Наш мир не здесь.
- Но где же живут люди? Не в деревнях же?
- О, нет. Мы живем не так, как в темные времена. Теперь у нас есть передача. Нам совсем не нужно всем скопляться в одном месте.
- Передача?
- Это передатчик, - она обвела рукой комнату. - А комната, где ты проснулся - приемник. к
- Приемник и передатчик чего? - я чувствовал себя Алисой в Стране Чудес.
- Материи, конечно. Гораздо проще, чем передвигаться пешком. - Она снова нажала на кнопки, панель со стеклом вернулись на место, скрыв от меня прекрасный пейзаж. - А теперь нам нужно идти. Правда, я не знаю, куда... Лорд Пайнтер...
- Знаю, старый дурак.
Топаз хихикнула.
- Приказ Лорда Пайнтера уже на пленке, сейчас мы его узнаем. - Она снова нажала на кнопку. - Идем.
В голове у меня завертелось. Звук древнего, чудесного и ужасного Города замер вдали.
11. ТРИДЦАТИСЕКУНДНАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ.
Это было немного похоже на быстрый спуск на лифте. Сознания я не терял, но физические ощущения от передачи были такими, что я полностью потерял ориентировку и не могу теперь в деталях воспроизвести все подробности передачи. Все, что я помню, это мгновенная вибрация стен комнаты, внезапное исчезновение силы тяжести и сильное головокружение.
Затем без каких-либо изменений в опущениях пространства, стены комнаты успокоились. Но они уже не были бледносерыми и эластичными, теперь они состояли из перекрывающихся металлических пластин, на которых тут и там виднелась ржавчина. Комната вказалась меньшего размера и я был один.
- Топаз, - позвал я, осматриваясь, - Топаз! Доктор Эссен, где вы?
Никакого ответа, только эхо моего голоса.
На этот раз мне труднее было прийти в себя. Не знаю, почему, видимо, такие вещи, как изумление, тоже накапливаются. Второй раз я совершил прыжок в неизвестное, и, по-видимому, меня снова перебросило не туда, куда надо.
Я смотрел на стены и не мог перебороть панического чувства, что я опять переместился но временной оси и попал в ту же комнату в Городе-музее, но уже в то время, когда этот мир умер. Остался только я один в этой ржавой клетке.
Положение мое было не из приятных.
Мне требовалось хоть что-то, чтобы разрушить эти жуткие предположения. Первое, что мне нужно сделать - выйти отсюда. Я сделал шаг к ближайшей стене...
... и едва не упал. Снова что-то случилось с силой тяжести. Я стал слишком много весить, колени мои буквально подгибались, не в состоянии удержать удвоенный вес. Я собрал все силы и двинулся к стене, отчаянно сопротивляясь силе, прижимающей меня к полу.
