— А тем временем… — продолжил Ник.
— А тем временем радиация сожрет нас изнутри, — горько проговорил Том. — Это безнадежно, Ник. Мы все уже покойники.
Ник неловко поменял позу, хрустнув «липучками» на подошвах.
— Я все еще дышу и в ближайшее время не собираюсь прекращать это привычное занятие, — заявил он.
Лицо Тома исказила ярость:
— А чем ты станешь дышать, когда скрубберы выработают ресурс? Что станешь делать, когда кончится вода? Или когда у нас появятся опухоли?
«Том, пожалуйста, не надо!» — мысленно взмолилась Марго, но слова умерли у нее в горле, когда она осознала, насколько они бессильны против такой вспышки гнева. Том боялся болезни, боялся слабости. Да, но разве остальные не боятся?
Главной обязанностью Пола была профилактика рака. Одной из основных опасностей продолжительного космического полета считалось длительное воздействие жесткой радиации. Магнитный парус, когда он работал, создавал зонтик, отражающий заряженные частицы, и это замедляло процесс. Медицина. уже поднялась до такого уровня, когда могла компенсировать вред, нанесенный организму быстрыми нейтронами и гамма-лучами. Пол Лак ухаживал за культурами регенеративных стволовых клеток, взятых у каждого из членов экипажа. Каждую неделю он измерял уровень предраковых индикаторов в пробах, взятых в важнейших участках тела. Если этот уровень становился слишком высоким, он отслеживал «горячие точки» и делал инъекции здоровых клеток, напоминая кости, органу или коже, какими им полагается быть.
Теперь же система, которую поддерживал Пол, окончательно отказала, и единственной их надеждой стали медицинская экспертная система компьютера и знания, полученные экипажем во время аварийных тренировок.
— У нас есть время, — спокойно произнес Ник. — Мы не сдадимся. Возьми себя в руки, Том. Что сказала бы Кэрол, если бы услышала от тебя такое? — Марго вспомнила, что Ник был на свадьбе у Тома. Они были друзьями.
— Она повторит то, что скажут ей психологи НАСА! — рявкнул Том.
— А тем временем, — он выделил эти слова интонацией, — мне предстоит наблюдать за тем, как она стареет на десять лет за каждый день, который мы проводим здесь. И долго мне еще так над ней издеваться? А ты сам — долго ли еще будешь заставлять страдать свою семью?
Впервые за все время самообладание Ника дало трещину. Его лицо окаменело, превратившись в маску ярости, но голос остался твердым и спокойным:
— Моя семья узнает, что я умер, сражаясь.
— Наконец-то и ты признал, что мы умрем, — подловил его Том.
— Нет… — начала Джин.
— Внимание, — произнес странный тихий голос.
Все обернулись. Голос исходил из терминала. Говорил Реджи.
— Поступает сигнал. Источник неизвестен. Не могу отфильтровать. Инкогерентная система отказала. Ошибка три-шесть-пять…
Что-то заскрежетало, лязгнуло. Голос Реджи оборвался.
— Проверка систем! — гаркнул Ник.
Марго оттолкнулась от стены и подлетела к своему рабочему месту — пульту управления навигацией.
— У меня на выходе бред, — выдохнул рядом Том. — Куски машинного кода, сообщения об ошибках. Реджи свихнулся.
Марго приклеила подошвы к «липучке» на полу и принялась яростно барабанить по клавиатуре, запуская диагностику.
— У меня все в порядке, — сообщила она, потом повернула голову и посмотрела в главное окно, отыскивая взглядом звезды и точечки планет. — Подтверждаю. Системы позиционирования работают.
— Аппаратура вроде бы тоже в порядке, — подтвердила Джин. — Схожу проверю генераторы, потом доложу. — Ник резко кивнул, разрешая. Джин отстегнулась от кресла и выскользнула в коридор.
— Есть хоть какой-нибудь когерентный сигнал? — Ник оттолкнулся от пола и завис над плечом Тома.
— Ничего. — Со своего места Марго различала лишь потоки случайных символов, мелькающие на терминале Тома.
— Реджи, что случилось? — прошептала она.
— Не знаю, — ответил компьютер через ее терминал. Марго вздрогнула. — Не могу получить доступ к внешней системе связи. Многочисленные сбои… Искажение программного кода… Ошибка три-четыре… — голос компьютера снова оборвался, сменившись всплеском статики. Опять статика, тишина, снова статика.
— Марго, ты видишь антенну связи? — спросил Том. Его руки все еще мелькали над клавиатурой.
Марго прижалась щекой к холодному окну, вывернула шею и прищурилась, пытаясь взглянуть вдоль корпуса корабля.
— Да, вижу. Краешек.
— А можешь рассмотреть ориентацию?
Марго снова прищурилась.
— Кажется, отклонилась от оси градусов на десять.
— Она сдвинулась, — сказал Том в паузе между импульсами статики. — Поэтому мы и услышали тот шум.
— Энергостанция в порядке. — Джин скользнула через люк и снова пристегнулась на своем рабочем месте. — Во всяком случае, новых неисправностей там нет… — она не договорила. — Что это?
Марго и остальные автоматически замолчали, вслушиваясь. Марго услышала лишь негромкое гудение корабельного оборудования и импульсы статического шума, все еще доносящиеся из терминала Реджи. Короткие и быстрые импульсы: один, один, два, один, два, один, один, один, два.
— Это код? — спросил Ник.
— Механическая неисправность, — ответил Том. — Наверняка. Реджи накрылся.
Один, один, два, один.
— А кто-нибудь слышал о том, что отказ компьютера проявляется именно так? — спросила Марго.
Один, два, один.
— Реджи? Диагностика первого уровня. Доложи, — приказал Ник.
Один, один, два.
— Может, мы сумеем получить четкую диагностику, запустив другую экспертную систему? — предложила Марго. Реджи не был компьютером с одним процессором, а представлял собой сеть из шести взаимосвязанных систем. У каждой имелась своя специализация, совсем как у членов экипажа. Терминалы в различных модулях корабля по умолчанию давали доступ к разным экспертным системам.
— Возможно, — отозвался Ник. — Пусть Том попробует отследить неисправность отсюда. Вы с Джин попытайтесь сделать то же самое из энергомодуля.
Один, один, один.
Джин и Марго перебрались по коридору в энергоблок. Как Джин и доложила, индикаторы всех приборов, которые действовали после потери магнитного паруса, светились зеленым.
— ВО всяком случае, это уже что-то новенькое, — пробормотала Джин, запуская терминал Реджи — тот самый, за которым она и Эд провели множество часов, когда отказал магнитный парус. — Люблю неожиданности.
— Напомни, чтобы я тебе потом рассказала, что делала моя бабушка на старом «Мире», — сказала Марго. — Вот там полет был настоящим приключением.
