если положение мяча не соответствует расчетам, точность утрачивается, вместе с ней упускается возможность, а игра, соответственно, проигрывается. Все ясно?
— Ну, в общих чертах.
— Тогда вы не станете спорить с тем, что смещение мяча на сотые доли дюйма в самый критически важный момент игры может привести к совершенно иным результатам, — и при этом мы избегаем любых нарушений правил и прочих грязных делишек. Исход игры может быть решен так, что никто ничего и не заподозрит. Все, что нам понадобится, — это послать в нужный момент в нужное место одного из тех чертенят, которые выполняют для вас мелкие поручения. А это, как мне кажется, не должно составить особого труда.
— Нет, — согласился Батраэль. — Все будет довольно просто. Но я не совсем понимаю…
— Старина, ваша беда в том, что вы безнадежно отстали от современной жизни, несмотря на все ваши информационные буклеты, — объяснил Стивен. — Дилис, где там была форма регистрации для участия в футбольном тотализаторе?
Уже через полчаса Батраэль довольно неплохо ориентировался в открывающихся перед ними возможностях.
— Да, понимаю, — приговаривал он. — Если немного изучить технические особенности, не вижу ничего сложного в том, чтобы свести матч к поражению, ничьей или даже выигрышу, в зависимости от исходных потребностей.
— Точно! — кивнул Стивен. — Ну, вот все и готово. Я заполняю купон, ставлю несколько шиллингов, чтобы ни у кого не возникло никаких вопросов. Вы организуете игру в соответствии со ставками. Я снимаю сливки, а у всяких там налоговых не возникает на сей счет странных вопросов.
— Все это, несомненно, очень выгодно для вас, — заметил Батраэль, — но я не понимаю, как вы добудете нужный мне договор, если только не…
— Ага, сейчас. Тут мы переходим на качественно новый уровень, — сказал Стивен. — В обмен на ваши услуги я обязуюсь найти лицо, желающее подписать договор, скажем, в течение шести недель. В обмен на мой выигрыш. Пойдет? Хорошо. Тогда давайте составим соглашение. Дилис, принеси, пожалуйста, лист писчей бумаги и немного крови… Ах да, что это я, с кровью все понятно…
Пять недель спустя Стивен припарковал свой «Бентли» перед гостиницей «Нортпарк», откуда вскоре вышел Батраэль. От варианта «гость» пришлось отказаться уже через несколько дней — позыв к искушениям настолько укоренился в его природе, что его невозможно было сдерживать, и это страшно нарушало общественный порядок. Поэтому Батраэля пришлось переселить в гостиницу, где он не доставлял особых неудобств окружающим, при этом наслаждаясь комфортом.
Батраэль, вышедший из вращающейся двери, выглядел совершенно иначе, нежели при своем первом появлении в комнате Стивена. Бакенбарды исчезли без следа, но усы по-прежнему радовали стороннего наблюдателя. На смену сюртуку пришел ладно скроенный серый костюм, голову украшала элегантная шляпа из серого фетра, шейный платок был заменен на галстук в полоску, который, однако, ничуть не походил на те галстуки, что носят гвардейцы. Сейчас он смотрелся как уверенно занимающий свое место, хорошо выглядящий мужчина сорока лет, истинный представитель высшего общества второй половины двадцатого века. [21]
— Садитесь, — сказал Стивен. — Бланк договора у вас с собой?
Батраэль похлопал себя по карману.
— У меня он всегда с собой. Никогда ведь не знаешь наверняка, когда он может понадобиться, — добавил он, когда они отправились в путь.
Несмотря на все надежды сохранить анонимность, свой первый выигрыш в Тройном шансе Стивен получил при помпезном освещении в средствах массовой информации. Это сделало сокрытие неожиданной удачи в 220 тысяч фунтов стерлингов более трудной задачей, чем могло показаться. Они с Дилис сделали все возможное, чтобы затаиться, прежде чем получить второй выигрыш, на сей раз в 210 тысяч фунтов стерлингов. Когда пришло время получать третий чек на 225 тысяч фунтов стерлингов, у организаторов возникли некоторые сомнения. Нельзя сказать, что они решили уклониться от выплаты денег, — уклониться от этого было невозможно: прогнозы были записаны на бумаге задолго до матчей, однако кропотливое расследование организаторов игр привело к тому, что их представители попытались договориться о личной встрече. Один из них, серьезный молодой человек в очках, долго разглагольствовал о законах вероятности, а затем показал число с длинной вереницей нулей, которое, по его утверждению, и являлось вероятностью, свидетельствующей против того, что индивидуум способен три раза подряд выиграть в Тройном шансе. [22]
Стивен выглядел заинтересованным. Его система, по его мнению, очевидно, была гораздо лучше, чем он предполагал, раз уж он умудрился выиграть вопреки такой астрономической маловероятности.
Молодой человек захотел узнать об этой системе. Однако Стивен отказался говорить об этом, намекнув, что был бы не прочь обсудить некоторые аспекты с главой футбольного тотализатора Грипшоу. Туда они сейчас и направлялись, на беседу с самим Сэмом Грипшоу.
Головная контора футбольного тотализатора находилась на одной из кольцевых дорог. От проезжей части ее отделяла опрятная лужайка, украшенная порослью шалфея. Когда Стивен припарковал свою машину, к нему вышел портье в мундире, украшенном изысканной узорной тесьмой. Через несколько мгновений их провели в просторный личный кабинет, где Сэм Грипшоу поспешил встать из-за стола, чтобы поприветствовать гостей. Стивен пожал его руку и представил своего спутника.
— Это мистер Батраэль, мой советник, — объяснил он.
Мимолетный взгляд, которым Сэм Грипшоу окинул Батраэля, внезапно стал осторожным и пытливым. Казалось, что на некоторое время он погрузился в свои мысли. Затем повернулся к Стивену.
— Что ж, прежде всего, молодой человек, примите мои поздравления. Вы являетесь единственным крупнейшим победителем за всю историю нашего футбольного тотализатора. Шестьсот пятьдесят пять тысяч фунтов, так мне доложили. Изрядно! Изрядно, что сказать. Однако, — он покачал головой, — это не может продолжаться дальше, вы же понимаете. Просто не может…
— О, я не был бы столь категоричен, — дружелюбно сказал Стивен, когда они рассаживались по своим креслам.
И снова Сэм Грипшоу покачал головой.
— Один раз — большая удача; два раза — очень большая удача; три раза — а тут уже попахивает чем-то подозрительным; четыре раза встряхнут всю игровую отрасль; пять раз — и отрасль рухнет. Никто не поставит ни пенни, если не будет никаких шансов. И это предсказуемо. Вы говорите, что у вас есть система?
— У нас есть система, — поправил его Стивен. — Мой друг, мистер Батраэль…
— Ах да, мистер Батраэль, — сказал Сэм Грипшоу, вновь глядя на Батраэля с искренним интересом. — Думаю, что вы сможете поведать кое-что об этой вашей системе?
— Вряд ли стоит от нас этого ожидать, — возразил Стивен.
— Нет, предполагаю, что не сможете, — признал Сэм Грипшоу. — Однако какая разница? Вы все равно не сможете ею больше пользоваться…
— Потому что в противном случае ваше дело потерпит крах? Разумеется, мы в этом нисколько не заинтересованы. Именно поэтому мы
