— Туран не умер. Или вы отказываетесь верить своим глазам? — она должна вести себя очень осторожно: Зуха, как показалось девушке, охваченная страхом и гневом, стоит на грани нервного срыва и может наброситься на неё.
— Своим глазам, говоришь ты? Да, так же, как и эти вопящие о божьей милости Вута жрецы: если они даже и посчитают, что тут замешано колдовство, они промолчат, если это выгодно их божеству. Туран умер, но теперь он жив — или, может, это только его тело ходит, разговаривает… — рука её воспроизвела тот же самый салют, что и солдат. — Это не Туран, — последняя фраза была брошена с такой силой, словно объявлялась война.
— Но если он не Туран, — возразила девушка, — тогда кто же он?
— Скорее, что он такое, колдунья? Что призвала ты себе на помощь из Тёмных Глубин, чтобы вызволить вас из гробницы Турана? Не сомневаюсь, это мы узнаем, и ничто, никакое колдовство вам не поможет: смерть вместе с Тураном тебе покажется блаженством по сравнению с мучительным концом, который ждёт тебя после вызова тёмных колдовских сил.
— Так что, о высокородная Первая Леди, лишь благодаря колдовству мы вернулись из мира мёртвых?
Зианта была так поглощена жаркой схваткой с Зухой, что также, как и та, не заметила, как в комнату вошел Туран, бросивший последнюю фразу, и в ярком свете ламп ясно выделялся оставшийся после последнего сражения шрам на его мертвенно–бледном лице, и он не скрывал своего недовольства: глаза его пылали огнём, и то, что его тело ещё подчиняется ему, показалось Зианте просто чудом.
— Ты говорила о колдовстве, — Зуха ничего не ответила, и он подошёл поближе. — Однако ты ничего не сказала о беспредельной милости Вута, который услышал мольбы тысяч и тысяч людей, просивших о том, чтобы я вернулся в добром здравии. Что случилось с тобой, моя дорогая супруга, чем вызвано это изменение в тебе? Разве не ты многократно клялась, что последуешь вслед за мной в мир мёртвых после моей смерти — воскрешая древний обычай нашего народа, если Вут выберет так, что первым отправлюсь дорогой мёртвых я? Но кто же остался со мной на этом мрачном пути? Увы, не ты, моя дорогая Первая Леди, как клятвенно заверяла меня раньше. Нет, вместе со мной ты отправила в последний путь ту, кто отнюдь не по любви должен был сопровождать меня, облегчая дорогу, — моего смертельного врага, чья ненависть должна была притягивать ужасных призраков и всякую нечисть. Вот чем обернулись твои обещания в последний час прощания, разве не так, Зуха–сладкоречивая, Зуха–лгунья?
Женщина пятилась при его приближении. И теперь её лицо задёргалось, наконец–то проявляя эмоции, при этом часть косметики свалилась, когда она крепко сжала губы, словно чтобы сдержать готовый сорваться пронзительный вопль ужаса.
— Нет! Не подходи ко мне, ты, мертвец! Назад! Убирайся обратно в Глубины Тьмы, откуда ты выбрался с помощью колдовства!
— Из Глубин Тьмы? Так вот чего ты хотела, Зуха! Ты мне желала зла, так? Может, именно твоё лицемерие и вернуло меня назад: нельзя насмехаться над Вутом, давая ему пустые обещания, вот он и вернул меня к жизни, чтобы напомнить о себе и своём могуществе. И это послужит доказательством…
Зуха упёрлась спиной в стену и, протянув руку, провела ладонью по её поверхности: открылась скрытая дверь, и женщина вывалилась в нес, а затем дверь вернулась на прежнее место, и Зианта осталась одна с Тураном.
— Ощущение вины порождает страх, — прокомментировал он как бы самому себе. — Как же сильно, должно быть, она ненавидит меня. Интересно, что причиной тому?
— Туран, — обратилась к нему Зианта, — что ты узнал?
— Совсем немного — меня ни на минуту не оставляли в покос. Мне понадобилось проявить максимум изобретательности, чтобы вырваться из лап жрецов, просто мечтавших обследовать меня: моё воскрешение они обставят как чудо для восхваления их божества. Однако мне всё же удалось выпроводить их, и я узнал, что несмотря на сеть интриг, которой пронизан этот дворец, у Турана есть преданные сторонники. От одного из них я и узнал об их существовании, — Туран запустил руку под тунику и извлёк хрустальный шар. — Перед восстанием горных мятежников Туран совершил путешествие на юг, где отправился охотиться на гигантских крабов на рыбацком корабле. Внезапно налетел шторм, совсем не похожий на обычный: как я понял из данного мне описания, он по всей видимости был вызван извержением подводного вулкана, вслед за которым последовала огромная приливная волна. Во всяком случае, рыбакам повезло: их лодка не перевернулась — но двигатель был повреждён. Океан бурлил, и на поверхность моря всплыло множество погибших обитателей его глубин.
А вскоре показалась земля, которая не была обозначена на картах, — каменный островок, покрытый водорослями — в доказательство его недавнего появления из морской пучины. По требованию Турана капитан отправил к берегу небольшую лодку, и они обнаружили две странные вещи. Первая — кусок стенной кладки, ни в коей мере не являвшейся природным образованием.
Туран хотел продолжить исследования, когда этому помешали последовавшие два новых подземных толчка, испугавшие капитана, который отдал приказ, чтобы все поскорее вернулись на корабль, чтобы покинуть опасный берег, где он мог легко затонуть. Все с такой поспешностью бросились выполнять приказ, что сразу не заметили, что Туран задержался. Когда он вернулся, то ничего не говорил, что вызвало его задержку — лишь одежда была испачкана морским илом. Он только сказал, что видел какую–то высеченную из камня фигуру, но было очевидно, что находка привела его в страшное возбуждение, и он попытался принудить капитана бросить якорь поблизости от острова и поутру послать новый отряд людей. Однако капитан был неумолим: буря по–прежнему угрожала им.
И она действительно разразилась, и их корабль увело далеко в сторону, окончательно повредив их двигатель, так что пришлось завернуть в ближайший по пути порт. И хотя Туран только и говорил о возвращении на тот каменный остров, последовавшее вскоре восстание горцев помешало его планам.
— Какое всё это имеет отношение к хрустальному шару? — спросила Зианта.
— Эти люди не используют сенситивов так, как это делаем мы. Но в Храмах Вута есть девушки, обладающие подобным даром, которые могут входить в транс и отвечать на вопросы жрецов. По всей видимости, их способности очень ограничены, и они очень быстро истощают свой дар — после одного–двух сеансов. Вот поэтому психическая сила, являясь монополией жрецов, тщательно оберегается и используется только во времена всенародных потрясений.
Туран, заручившись поддержкой одного из жрецов Третьего Ранга, имевшего доступ к девушкам, передал ему самоцвет и попросил, чтобы ему рассказали его историю. Что сообщил ему жрец, неизвестно; но сразу после этого Туран приказал вставить камень в корону, сделанную для Первой Леди, которая будет надета на неё в её последнем путешествии вместе с ним. И камень пребывал в короне, пока Зуха не приказала возложить её на твою голову, отведя для тебя роль, которую клялась исполнить, преисполненная любви и лояльности к мужу.
