– Вы, президент Друэн, втянули нас в очень неприятную историю. Весь мир видел, как ООН была мошенническим образом одурачена. Вы выставили нас на посмешище.
– Это значит, что…
– …что бы ни произошло, в ближайшие несколько столетий тема НЛО будет закрыта.
– Я вам все объясню, достаточно лишь…
– В этом деле без расследования не обойтись. Для него потребуется некоторое время, но вам, вполне очевидно, придется покрыть убытки за разрушение мирных электростанций и возместить ущерб за каждую невинную жертву.
– Истина заключается в том, что электростанции были отнюдь не мирными, а жертвами стало не гражданское население, а военные.
Женщина в сари досадливо махнула рукой:
– Истина в данном случае не имеет никакого значения.
Здесь важно лишь то, что говорят средства массовой информации, и то, во что хотят верить люди.
– Не нужно забывать одну маленькую деталь, все дело в том, что…
– Кому они интересны, эти ваши детали? Я говорю вам об эмоциях. Вы знаете, что они выставили тела жертв на обозрение на площадях Тегерана?
– Джаффар лжет. Это студенты, брошенные в застенок и казненные, чтобы выдать их за ни в чем не повинных мучеников. У нас есть собственные источники информации, и истина…
– Опять эта ваша треклятая истина, она для вас стала какой-то навязчивой идеей. Лично я не видела ни одного человека, который говорил бы правду – все излагают лишь точки зрения, в большей или меньшей степени логичные. На данный момент в ипостаси лжеца, мошенника и интригана выступает не кто-то, а вы. Лже-НЛО, изготовленные израильтянами! Миниатюрные женщины, свободно общающиеся на французском! На что вы надеялись?
На этот раз президент Друэн не проронил ни слова, опасаясь, что его тут же перебьют. Генеральный секретарь ООН стала поигрывать светящимся глобусом, вращавшимся вокруг своей оси.
– Я не понимаю, почему вы решили поговорить со мной с глазу на глаз. Если вы думаете, что я вас поддержу, даже не надейтесь. Что до ваших лабораторных экспериментов и мерзких женщин ростом двадцать сантиметров…
– Семнадцать сантиметров.
– О том, чтобы эти ваши маленькие чудовища расползлись по всей Земле, и речи быть не может. Две из них сегодня на свободе, и вам придется их отыскать. Мэр города вчера уже предупредил санитарные подразделения, и ваши «изобретения» теперь подпадают под категорию «вредоносных биологических факторов» – сродни бактериям, тараканам или термитам. Если есть и другие, то, как я уже говорила, нужно будет их всех уничтожить. На нашей планете не должно остаться ни одной подобной лабораторной уродины. Вы меня слышите, президент Друэн? И прибегать к уверткам в этом отношении бесполезно. В противном случае я поставлю на голосование вопрос о введении против Франции, породившей этот вредоносный биологический фактор, международных санкций.
Она остановила глобус на Франции и щелкнула ногтем по Парижу.
– Дайте мне хотя бы немного вре…
– Немного времени? В этом нет смысла. Это не мое личное решение. Я говорю от имени нашей организации, а значит, и от имени всех народов мира. Я уже посоветовалась с вашими коллегами. И мне кажется, что мы пришли к согласию. Вас никто не поддержит. Я вас больше не задерживаю! Мне нужно заняться японским кризисом и электростанцией Фукусима, которая в любую минуту может взорваться.
С этими словами Авинаши Сингх снова стала крутить глобус.
Президент Друэн не сдвинулся с места. В голосе его зазвучала сталь.
– Об этом я и говорю. Наши «лабораторные уродины» отнюдь не вредоносны. Наоборот, они могут принести пользу человечеству.
Глобус, поскрипывая, вращался.
– Что вы мне тут сказки рассказываете?
– Недавно сообщили, что на Фукусиму прибыли роботы последнего поколения, созданные профессором Фридманом, но, не сумев адаптироваться к обстановке, так ничего и не сделали.
– А какое отношение к этому имеете вы?
– Думаю, мои микролюди справятся.
Женщина резко остановила глобус:
– А о том, что уровень радиации там губителен для любых форм жизни, вы не подумали?
– Эмчи из Фонтенбло прошли специальную подготовку. Их сопротивляемость к радиации выше, чем у нормальных людей.
Авинаши Сингх бросила на него недоверчивый взгляд:
– Вы собираетесь послать своих маленьких шпионок на загрязненную радиацией Фукусиму?
– Вы же сами сказали что они обречены. Я просто хочу дать им шанс оказать человечеству услугу. Помимо прочего, в отличие от роботов Фридмана, мы сможем послать не пару-тройку, а небольшую армию, способную ориентироваться по обстановке. Они очень умны и находчивы.
Генеральный секретарь ООН полистала бумаги и неодобрительно откашлялась.
– Джаффар на это никогда не пойдет, – сказала она. – А меня станут считать человеком, нарушающим данное слово. По правде говоря, за час до вас Джаффар тоже был в этом кабинете, и я пообещала ему оказать на вас давление. Если я вам не помешаю, меня станут упрекать в прозападной ориентации. Во многих странах это стало почти что оскорблением. И мой нейтралитет будет поставлен под сомнение. Что делать, я, как и вы, должна думать о переизбрании.
Президент Франции встал перед женщиной, чтобы их взгляды встретились.
– Сейчас вас в первую очередь должно заботить то, что скажет премьер-министр Японии. Кризис в Фукусиме значительно масштабнее кабинетных интриг в нью-йоркской штаб-квартире ООН. Пока мы с вами разговариваем, от радиации умирают люди, а если реактор взорвется, их судьба постигнет тысячи других. Последствия вполне могут приобрести планетарный размах, выходящий далеко за рамки прозападных или антизападных.
Авинаши Сингх вернулась к глобусу и стала медленно его вращать.
– Генеральный секретарь Сингх, чего вы боитесь?
– Не буду скрывать, что после вчерашних событий мне звонили многие. Вас все порицают. Как, впрочем, и Израиль.
– Ничего нового.
– Это так, но я не хочу, чтобы меня считали трусихой.
– Значит, вместо того чтобы попытаться спасти население Японии, вы предпочитаете наказать нас?
Женщина задумчиво молчала.
– Вы заставляете меня терять лицо, – наконец сказала она.
– Лучше подумайте, что о вас скажут потомки. В разгар кризиса, когда становится горячо, мы перестаем видеть что-либо вокруг. Представьте на минуту, что Эмчи в Фукусиме справятся с возложенными на них задачами. Мои маленькие шпионки преуспели в Ираке и доказали, что могут выполнить порученную им миссию. Если у них все получится, вы станете Генеральным секретарем ООН, который использовал последний шанс, когда все вокруг потеряли веру.
