— Но, Ман, я потому и хочу, чтобы ты находился там, что не исключена вероятность того, что ты будешь не в состоянии позвонить мне, — возможно, что все линии связи будут перерезаны. Поэтому я подготовил целый ряд программ, для «младшего» они могут оказаться полезными.
— Хорошо. Выведи их на принтер и свяжи меня с профом.
Майк соединил меня с профом, и, удостоверившись, что наш разговор никто не может услышать, я объяснил профу, что, по мнению Майка, мне следует сделать. Я думал, что у профа отыщется целая куча возражений, и даже надеялся, что он будет настаивать на том, чтобы я оставался здесь, пока не решится дело с бомбёжками, с возможным вторжением и со всем остальным, чего можно было ожидать от направляющихся к нам кораблей. Но вместо этого он сказал:
— Ман, необходимо, чтобы ты поехал. Я колебался, не зная, говорить тебе или нет. Ты обсуждал с Майком наши шансы?
— Нет.
— А я занимался этим постоянно. Короче говоря, даже в том случае, если Луна-Сити будет разрушен и погибну я и всё остальное правительство, даже если Майк лишится тех радаров, которые служат ему глазами, и связи с новой катапультой, — а в случае нанесения массированных бомбовых ударов произойти может всё, что угодно, — то, даже если случится всё это разом, Майк, несмотря ни на что, даёт Луне равные шансы, при условии, что «Праща Давида» будет в состоянии выполнять свою задачу — и если ты будешь там, чтобы управлять ею.
— Да, шеф, — сказал я. — Слушаю и повинуюсь. Вы с Майком оба просто мерзкие типы — решили повеселиться без меня. Я поеду.
— Очень хорошо, Мануэль.
Я ещё в течение часа оставался у Майка, пока он выводил на принтер программы, подготовленные им специально для другого компьютера, — если бы эти программы пришлось составлять мне, то такая работа отняла бы у меня месяцев шесть, даже если бы я вдруг оказался в состоянии учесть все возникающие возможности. Майк проиндексировал все программы и снабдил их перекрёстными ссылками — он просчитал даже такие жуткие варианты, о которых я не решился бы даже упомянуть. Я имею в виду, скажем, такую программу, в которой просчитывалось, какие именно действия предстоит предпринять, если возникнет необходимость уничтожить, к примеру, Париж, — какие снаряды и с каких орбит нужно будет для этого использовать и какие именно инструкции нужно будет передать «младшему», чтобы он отыскал эти снаряды и направил их к цели.
Я как раз занимался тем, что читал этот бесконечный документ, состоящий не из текстов самих программ, а лишь из их заголовков, представлявших собой описания того, для какой цели каждая из них предназначена, когда мне позвонила Вайо:
— Мани, дорогой, проф сказал тебе о том, что тебе предстоит отправиться в Океан Бурь?
— Да. И я как раз собирался звонить тебе.
— Хорошо. Я уложу всё, что нам может понадобиться. Встретимся на станции «Восточная». Когда ты сможешь быть там?
— «Нам понадобиться»? Ты что, тоже едешь?
— А разве проф тебе не сказал?
— Нет. — От мысли, что она поедет со мной, я внезапно приободрился.
— Я чувствовала себя страшно виноватой, дорогой. Мне страшно хотелось поехать с тобой… но у меня не было повода. Я же в компьютерах не разбираюсь, и пользы поэтому от меня никакой, а здесь у меня есть обязанности. Точнее, были. Но теперь меня в пожарном порядке отправили в отставку со всех должностей, и тебя тоже.
— Гм?
— Ты больше не Министр Обороны. Вместо тебя теперь Фин. А ты теперь заместитель Премьер-министра…
— Ну и дела!
— …и к тому же заместитель Министра Обороны. Я стала заместителем Спикера, а Стью назначили заместителем Министра Иностранных дел. Он тоже едет с нами.
— Что-то я ничего не понимаю.
— Может показаться, что всё это с бухты-барахты, но на самом деле это не так. Проф и Майк разработали такой план ещё несколько месяцев назад. Децентрализация, дорогой, — такая же, как та, которую Макинтайр сейчас пытается организовать во всех поселениях. Если в Л-Сити произойдёт непоправимое, то у Свободного Государства Луна всё равно будет правительство. Как сказал мне проф: «Дорогая леди Вайо, пока вы трое и хотя бы несколько членов Конгресса живы, не всё ещё потеряно. Вы сможете на равных вести переговоры и не признаваться в том, какой тяжёлый урон мы понесли».
В результате всех этих пертурбаций я отправился туда в качестве простого техника-компьютерщика. Стью и Вайо встретили меня с нашим багажом, мы надели скафандры и двинулись в путь через бесконечные туннели, в которых не было воздуха. Это путешествие мы проделали на маленькой плоской вагонетке, снабжённой шаровыми колёсами, которую раньше использовали для того, чтобы подвозить к катапульте сталь. В распоряжении Грега имелся большой вездеход, который встретил нас возле выхода из туннелей. На этом вездеходе мы преодолели тот участок пути, который проходил по поверхности, а затем, когда добрались до места и вновь спустились под землю, нас встретил и сам Грег.
Вот так и случилось, что я пропустил атаку на баллистические радары, которая произошла в субботу ночью.
Капитан крейсера ФН «Эсперанс» недостатком храбрости не страдал. В субботу поздно вечером он изменил курс и двинулся прямо к Луне. Судя по всему, ему удалось просчитать, что мы можем прибегнуть к трюку с включением и выключением радаров, и он, очевидно, решил подойти достаточно близко, чтобы получить возможность засечь наши радарные установки посредством радара самого корабля, вместо того чтобы выпускать ракеты, ориентируясь только по лучам наших локаторов.
Он, по-видимому, рассматривал самого себя, свой корабль и свой экипаж в качестве расходного материала, поскольку прежде, чем пустить ракеты, снизился до высоты менее тысячи километров и лишь тогда произвёл залп, который разом накрывал пять из шести радаров Майка, полностью игнорируя все предпринятые меры, которые должны были не позволить ему попасть по целям. Майк, ожидавший, что его с минуты на минуту ослепят, спешно отдал ребятам Броуди приказ выжечь кораблю глаза. Они занимались этим не более трёх секунд, поле чего последовал новый приказ — перенести огонь с корабля на ракеты.
Результат: один крейсер разбит вдребезги, два баллистических радара полностью выведены из строя снарядами с водородными боеголовками, три ракеты «убиты» и боевые расчёты двух артиллерийских орудий тоже — один погиб при взрыве водородного заряда, а на второй упала уже сбитая ракета. Вдобавок к этому ещё тринадцать артиллеристов получили смертельную дозу радиации — по 800 рентген каждый: частично при взрыве, а частично от того, что слишком долго находились на поверхности. Нужно добавить, что четыре девушки из «Корпуса Лисистраты» погибли вместе с артиллеристами — они предпочли надеть скафандры и выйти на поверхность вместе со своими мужчинами. Другие девушки получили сильные дозы радиации, но не смертельные, ниже, чем по 800 рентген.
