Он успел повторить всё это несколько раз, когда внезапно резко прервал сам себя:
— Сообщение с пометкой «молния»! Радары засекли вражеский крейсер, двигающийся быстро и на небольшой высоте. Возможно, он совершает манёвр захода на Луна-Сити. Ещё одно срочное сообщение! Произведён пуск ракет, которые нацелены на финиш катапульты…
Звук и изображение пропали.
Сейчас, пожалуй, самое время рассказать о том, о чём нам, находящимся на площадке у «Пращи Давида», стало известно гораздо позже. Второй крейсер, шедший по самой низкой из орбит, которую допускало гравитационное поле, обогнул Луну и вышел на позицию, с которой он смог начать наносить бомбовые удары по выбрасывающему концу старой катапульты, находящемуся в сотне километров от её головы и от позиций, занимаемых артиллеристами Броуди. Ему понадобилось не больше минуты, чтобы вдребезги разнести несколько статорных колец катапульты, а затем он оказался в зоне видимости и эффективного поражения наших пушек-буров, сгруппированных вокруг радаров, находящихся возле головы катапульты. Я думаю, на корабле полагали, что находятся в полной безопасности, до тех пор, пока парни Броуди не выжгли ему глаза и уши. После этого он сделал ещё один оборот вокруг Луны и разбился около кратера Торричелли. Было совершенно ясно, что, перед тем как разбиться, он попытался сесть, поскольку перед самым крушением из его дюз вырвалось пламя.
Следующие новости, которые достигли площадки у новой катапульты, пришли с Земной стороны. Станция, вещавшая на частоте ФН, бесстыдно заявила, что с угрозой, которую представляет Луна, покончено, и призвала всех селенитов взять под арест своих самозваных вождей, а самим сдаться на милость Федерации Наций.
Я выслушал всё это, затем ещё разок проверил программу и ушёл в радарный пост, внутри которого было темно. Если всё пойдёт так, как планировалось, то уже в самое ближайшее время нам предстояло снести яичко в реку Гудзон, а затем, в течение трёх последующих часов, мы будем в строгом соответствии с выработанной нами последовательностью наносить удары по целям, рассыпанным по всему континенту, — а в строгом соответствии с последовательностью делать мы это будем потому, что «младший» был не в состоянии справиться с задачей одновременного нанесения ударов, в связи с чем Майк и разработал для него соответствующий план.
Удар по реке Гудзон был нанесён точно по расписанию. Хотелось бы мне знать, сколько жителей Нью-Йорка слушали при этом заявление Федерации Наций.
Двумя часами позже станция ФН сообщила, что в распоряжении мятежников Луны имелись снаряды, выведенные на орбиту ещё до того, как катапульта была уничтожена, но после того, как эти немногие снаряды рухнут на Землю, ударов больше не будет. Когда третий раунд бомбёжек Северной Америки был завершён, я выключил радар, который и до этого не работал непрерывно, — «младший» был запрограммирован таким образом, чтобы украдкой выглядывать лишь тогда, когда это было необходимо, и не дольше, чем на несколько секунд за раз.
После этого у меня в запасе оставалось ещё девять часов до начала очередного раунда бомбардировок Великого Китая.
Но задолго до истечения этих девяти часов мне предстояло принять крайне важное решение — подвергать ли Великий Китай ещё одной бомбардировке. Не располагая никакой информацией, если, конечно, не принимать в расчёт те новости, которые поступали по информационным каналам с Терры. А они вполне могли оказаться ложными. Дьявольщина. У меня нет информации даже о том, были или не были подвергнуты бомбардировке наши поселения. Или о том, жив проф или мёртв. Дважды дьявольщина. Был ли я в настоящий момент действующим Премьер-министром? Мне был нужен проф. Быть главой правительства — это не та задача, с которой я могу справиться. И прежде всего мне был нужен Майк, который взвесил бы факты, оценил неопределённости и рассчитал вероятные последствия той или иной линии поведения.
Честное слово, я не имел никакого представления даже о том, направляются к нам корабли или нет, а ещё хуже было то, что я даже взглянуть не смел, так это или не так. Если бы я включил радар и использовал «младшего» для того, чтобы обшарить лучом небо, то любой корабль, на который наткнулся бы этот луч, засёк бы наш радар быстрее, чем мы его, — военные корабли, как мне доводилось слышать, специально строят таким образом, чтобы они были в состоянии засекать радары, ведущие за ними наблюдение. Но, чёрт побери, я ведь не военный, а компьютерный техник, который совершенно не разбирается в этой области.
Кто-то позвонил в дверь. Я поднялся и отпер её. Это была Вайо, которая принесла мне кофе. Она не сказала ни слова, а просто протянула мне чашку и ушла.
Я принялся прихлёбывать кофе. Вот такие дела, мальчик мой, тебя оставили в одиночестве, и к тому же ожидают, что ты им сейчас сотворишь чудо — возьмёшь и вынешь кролика из кармана. А я чудес творить не обучен.
Откуда-то издалека, из давно ушедших времён моей юности, я услыхал слова профа, говорящего мне: «Мануэль, когда перед тобой возникает проблема, к которой ты не знаешь как подступиться, реши сначала ту её часть, которую способен решить, а потом ещё разок внимательно посмотри на всю проблему в целом». Он учил меня тому, чего сам до конца не понимал — кое-каким разделам математики, а научил гораздо более важному — основным принципам бытия.
И внезапно я понял, что именно мне нужно сделать в первую очередь.
Я подошёл к «младшему» и велел ему распечатать ожидаемые параметры ударов для всех снарядов, находящихся на орбите, — ему это было несложно, поскольку доступ к этим данным можно было получить при помощи вспомогательной программы, которую можно было запустить в любой момент, даже не выходя из режима работы в реальном времени. Пока он занимался этим, я просматривал длинный рулон, содержащий список подготовленных Майком программ, в поисках некоторых определённых альтернативных вариантов.
Затем ввёл в машину некоторые из этих альтернативных программ — нужно было просто сосредоточиться, правильно прочитать их и не наделать ошибок, загоняя их в компьютер. Перед тем как дать команду «выполнить», я заставил «младшего» распечатать введённые мной программы для того, чтобы проверить их правильность.
На это у меня ушло сорок минут, и когда я закончил, все грузы, траектории которых выводили снаряд к цели, находящейся в глубине континента, были переориентированы на города, лежащие на побережье, хотя я и перестраховался, сделав исключение для тех снарядов, которые находились на наибольшем удалении от целей — для них изменение курса было отложено. Но если бы отмены выполнения этой программы не произошло, «младший» сам в нужный момент изменил бы их курс.
