Кричащая роскошь, богатство и довольство. Он знал, что это тоже внесло свою лепту в хаос.
На Геликоне он видел нищету, он жил среди нее. Когда он был мальчиком, его бабушка заставляла покупать ребенку курточку на несколько размеров больше, «на вырост, чтоб на дольше хватило». Его мать ругалась, когда он играл в футбол, потому что он быстро разбивал ботинки.
Здесь, на Сарке, как и на Геликоне, настоящие бедняки работали на полях. Иногда им даже не хватало денег на топливо для машин. И тогда люди запрягали осликов, которые волокли механические плуги.
Кое-кто из его родственников умудрялся выбраться из страшной нищеты. За два поколения рабочие сбросились и купили коммерческую водительскую лицензию. Гэри вспомнил, что его тети и дяди были такими же болезненными, как и отец. Много лет спустя бедность сказалась и на нем, наградив его целой кучей болячек, которые на Тренторе вызывали изумление у врачей.
Бедные геликонцы работали на своих фермах с такой мощной, опасной и дорогостоящей техникой, за которую они за всю жизнь не смогли бы расплатиться. Их жизни ничего не стоили, а Империя богатела и расцветала. Когда они умирали, то ничего не оставляли после себя, кроме воспоминаний, светлого пепла сгоревшей в огне бабочки.
В стабильном обществе их жизнь была бы не так тяжка. Его отец умер, надорвавшись.
Неквалифицированная медицина и тяжелая работа убили его отца так же верно, как кинжал ночного убийцы. Колебания цен на далеком рынке сбыта тоже убийственны — и Гэри знал, что ему предстоит сделать. Он преодолеет эту неопределенность, отыщет гарантию порядка в хаосе. С помощью психоистории.
Его отец…
— Профессор! — Пронзительный голос Буты Фирникс вырвал его из задумчивости.
— А, поездка по округу. Я, я даже не знаю…
— О, к сожалению, она откладывается. Беспорядки, знаете ли. — И тут же добавила:
— Я хочу, чтобы вы встретились с нашими инженерами по тиктакам. Они спроектировали новых, автономных тиктаков. И объявили, что машины могут работать, опираясь всего лишь на три базовых закона, только представьте себе!
Дорс не смогла скрыть удивления. Она открыла рот, помедлила и снова закрыла его. Гэри тоже казался встревоженным, но Бута Фирникс уже продолжила расписывать новые достижения саркианской науки и техники. Потом ее брови взлетели вверх, и она радостно воскликнула:
— А, да! У меня есть еще пара свежих новостей. Прибыла имперская эскадра!
— Да? — немедленно подключилась Дорс. — И кто ее ведет?
— Рагант Дивнекс, командующий сектором. Я как раз говорила с ним…
— Проклятье! — вырвалось у Дорс. — Это правая рука Ламерка.
— Это точно? — спросил Гэри. Он знал, что Дорс слегка промедлила, потому что сверялась со своей базой данных.
Дорс кивнула. Бута Фирникс спокойно произнесла:
— Ну, я уверена, что он почел бы за честь доставить вас обратно на Трентор, когда вы закончите свою работу. Надеемся, что это случится не скоро…
— Он говорил о нас? — спросила Дорс.
— Он спросил, не будете ли вы так любезны…
— Черт! — сказал Гэри.
— Командующий сектором может контролировать все сообщения, если пожелает… так? — поинтересовалась Дорс.
— Ну, думаю, что да, — удивленно ответила Фирникс.
— Мы в ловушке, — прошептал Гэри.
У Фирникс чуть глаза не вылезли из орбит.
— Но разве вы, кандидат в премьер-министры, можете опасаться…
— Спокойно, — Дорс одним взглядом заткнула болтливую даму. — В лучшем случае Дивнекс блокирует нас здесь.
— А в худшем мы погибнем от несчастного случая, — добавил Гэри.
— Можно ли выбраться из Сарка каким-нибудь другим путем? — обратилась Дорс к Фирникс.
— Нет, я не могу припомнить…
— Так припоминай!
— Ну, — испуганно ответила Фирникс, — конечно, у нас есть капитаны, которые работают частным образом и в крайнем случае используют дикие пространственные тоннели, но…
Во время социологических исследований Гэри обнаружил одну маленькую забавную закономерность. Теперь он обратил ее в свою пользу.
Бюрократия разрасталась путем дублирования функций, используя дополнительные резервы. На практике это значило, что самый даже завалящий менеджер стремился нанять себе хотя бы одного внештатного помощника для выполнения работы, возложенной на него самого. И получалось, что временная переменная увеличивается до бесконечности.
Разбухшее Имперское бюро Сарка — махина неповоротливая. Эскадра генерала Дивнекса вынуждена болтаться на орбите планеты, делая вид, что этот визит сугубо формален и никаких особых целей не преследует. Показная вежливость еще соблюдается. Дивнексу незачем переть грубой силой, когда лучшая стратегия — выжидание.
— Понятно. Значит, у нас есть несколько дней, — заключила Дорс.
Гэри кивнул. Ему пришлось много разговаривать, интриговать, уворачиваться, разбрасываться обещаниями и заверениями — то есть заниматься делами, которых он терпеть не мог. Всю грязную работу выполняла Дорс.
— И куда мы отправимся?..
— В пространственно-временное метро.
Пространственные тоннели представляют собой, строго говоря, вовсе не тоннели с одним входом и одним выходом, а сущие лабиринты. Самые большие из них держатся несколько миллиардов лет; ни один тоннель шире сотни метров в поперечнике на памяти человечества еще не схлопнулся. Маленькие тоннели могут просуществовать несколько часов, дней, в крайнем случае год. В самых мелких случалось, что вход схлопывался еще до того, как корабль достигал выхода.
Перед схлопыванием тоннели выпускали новые, недолговечные отростки — так называемые дикие тоннели. Из-за деформаций во времени-пространстве, производимой двигателями корабля, эти тоннели изначально были ущербны и неустойчивы. Когда они схлопывались, волна деформаций катилась во все стороны дальше.
У Сарка сходилось семь пространственных тоннелей. Один из них находился при смерти. Он тянулся на один световой час и породил уже множество диких тоннелей, шириной от полуметра до нескольких метров.
Несколько месяцев назад появился довольно крупный дикий отросток. Естественно, Имперская эскадра ни сном ни духом о нем не ведала. Все тоннели были учтены и обложены налогом, а потому свободный переход считался золотым дном. И частенько планеты не спешили докладывать о новом тоннеле, пока он благополучно не разлетался в атомном вихре.
А до того пилоты спешили выжать из него все возможное и контрабандой водили торговые корабли. Дикие тоннели могли схлопнуться в считанные секунды, а потому перелеты по ним был опасными, высокооплачиваемыми и слыли легендой.
