Пока в личных покоях герцогини собирался двор, графа Оксфордского снова окружили бургундские лорды: обменивались приветствиями, расспрашивали. Капитан янычар следовал за графом с выражением вежливого недоумения на лице.
Аш с изумлением заметила, что все турки одеты одинаково: в желто-коричневую накидку на кольчугу с широкими свисающими рукавами, на поясе кривой меч, щит, лук; на головах шлемы, обернутые длинными ниспадающими на спину полосами ткани. Единообразие одежды и схожесть бородатых лиц создавала впечатление, что в комнате рядом с Аш не двадцать разных людей, а один человек, повторенный двадцать раз. Особенно заметно это было в сравнении с пестротой ее собственного эскорта - копья Тома Рочестера, - одетого в самый невероятный набор шлемов, кольчуг и лат, в разноцветных, по вкусу владельца, штанах. Пожалуй, единственное, что объединяло их всех, - это протертые до дыр колени.
- Кормить их нечем, - сухо сказала Флора, подходя к Аш, и пояснила, перехватив ее взгляд: - Я говорила с Генри Брантом, и с кастеляном Дижона. У нас и для своих продовольствия не хватает.
- Попробуй взглянуть на это дело по-другому: пятьсот лошадей - это двести пятьдесят тонн мяса.
- Господь милосердный! Девочка моя, ты думаешь, они согласятся?
- Турки-то? Ни за что на свете. Но давай не будем раньше времени создавать себе проблемы, - задумчиво проговорила Аш. - Сперва послушаем, зачем он их сюда притащил.
Застекленные окна герцогских покоев не пропускали внутрь ледяной ветер, но он врывался в каминную трубу и завывал там, едва не заглушая негромкий говор собравшихся. Над кроватью здесь еще висел шелковый балдахин, а кресла не отправились пока в камин, где, тем не менее, ярко горел огонь.
Флора вызывающе глянула на Джин Шалон:
- Вина со специями, тетушка.
- Да, герцогиня-племянница, разумеется! Сию минуту! Если на кухне что-нибудь осталось...
- Если это ворье не заныкало где-нибудь хоть один бочонок, - заметила бургундская герцогиня, - значит, пора сдаваться визиготам...
Аш фыркнула. Флора повернулась к ней спиной и вышла на середину комнаты. Люди бессознательно расступались, давая ей дорогу. Аш закусила губу, поймала себя на этом и насмешливо тряхнула головой. Не завидует же она, в самом деле!
Флора приказала пажам:
- Придвиньте кресла к очагу. Незачем вымерзать во время совета.
Дыхание замерзало даже в помещении, и хотя Аш заняла место у самого огня, у нее стучали зубы. Она прижалась спиной к каменной резьбе каминной стенки, под изображением Христа в затейливом переплетении ветвей.
Флора расположилась в резном дубовом кресле, столь тяжелом, что к огню его перетаскивали сразу двое юных пажей. Бургундские рыцари, владетели и епископы постепенно замолкали, обращая лица к своей чумазой, ясноглазой и блистательно самоуверенной герцогине.
Граф Оксфордский предложил:
- Мадам, нельзя ли немного расчистить место? Чем меньше споров, тем скорее дело пойдет.
Флора мгновенно отозвалась, назвав дюжину имен. Одна-две минуты - и все, кроме названных ею, разошлись (без малейших признаков недовольства, с удивлением отметила Аш); подали подогретое вино, и герцогиня взглянула на английского графа через край золотого кубка.
- Рассказывайте, - приказала она.
- Все, мадам? Прошло не меньше трех месяцев с тех пор, как мы расстались на карфагенском берегу.
Флора пробормотала скороговоркой:
- Господи, дай мне сил или, на худой конец, терпения!
Джон де Вир расхохотался и, не дожидаясь приглашения, устроился в кресле поближе к горящим поленьям. В тепле от него резко запахло конским потом. Глядя на него и на стоящих рядом Бомона с младшими де Вирами, Аш припомнила обед под стенами Дижона в жаркий августовский день. Даже присутствие Оливера де Ла Марша и турецкого капитана не мешало почувствовать себя снова в кругу друзей.
- Начните с него, мастер де Вир. - Флора чуть наклонила кубок в сторону янычарского офицера.
- Начните с того, почему вы здесь, а не там, да еще живой, потребовала Аш. - Да еще с целым батальоном в придачу.
Граф Оксфорд протянул ноги к огню:
- Значит, прикажете начинать с конца? Ладно. Я здесь и жив, потому что привел с собой этого человека и его кавалеристов. Конечно, пять сотен не ровня шести тысячам визиготов, однако... я сообщил Фарис, вполне правдиво и честно, что если хоть один из его людей погибнет, султан Османли Мехмет Второй* [В европейском произношении: Оттоманский. От имени основателя турецкой империи Осман Бей.] будет с той самой минуты почитать себя в состоянии войны с империей визиготов.
Повисла пауза. Тишина нарушалась только потрескиванием поленьев да воем ветра в трубе.
Джон де Вир добавил:
- Она знала, что это не пустые слова. Разведка должна была сообщить ей о том, что на западной границе империи собрано сильное войско.
Аш негромко присвистнула:
- Ну что ж, он может позволить себе подобные угрозы. * [Мехмет Второй (прав. 1451-1481) был в действительности правителем Османской, или Оттоманской, империи в период завоевания турками Константинополя и, следовательно, был известен, как человек, ответственный за падение Византии, Восточной христианской империи.]
- Это не пустая угроза.
- Слава Христу и всем его милым святым, - Аш поерзала: ребра под кирасой ныли. - Так, если я правильно поняла, вы просто проехали через все земли от Далмации досюда...
- Пятьсот человек - отряд достаточно крупный, чтоб его не донимали мелкие шайки, - невозмутимо вставил граф Оксфорд, - и в то же время он не представляет угрозы для армии короля-калифа.
- ...и подъехав к Дижону, вежливо попросили пропустить вас в осажденный город со свежими силами, и визиготы вздохнули, но согласились?
Джон де Вир вспыхнул и с горячностью выкрикнул:
- Мы рисковали головами, а вам все смешки!
- Потише, мой мальчик, - твердо остановил его граф и улыбнулся Aш. Ты еще не пробовал на своей шкуре, что такое пять недель в осажденном городе. Позволь капитан-генералу Аш задавать вопросы в той форме, которая ей удобнее.
Аш чуть смутилась и уже серьезно произнесла:
- Это ведь не столько свежие силы, сколько новые заложники.
Оттоманский офицер произнес на ломаном германском:* [Текст Сибл Хедингем отражает здесь потрясающую смесь используемых языков. Бургундцы с севера говорят на немецком, южане - на французском. В отряде Аш, вероятно, использовался английский (несколько диалектов), итальянский, немецкий, французский (двух разновидностей), собственный жаргон наемников; а также, возможно, вставлялись словечки на греческом, латыни и готском. Подозреваю, что турецкий офицер использует несколько немецких слов просто потому, что Германия для него представляет "крайний Запад". Я предпочел давать перевод, а не вставлять в текст иноязычные слова, как это делается в манускрипте.]
