Кристо очень хотелось посмотреть цвет кожи Ихтиандра на теле, плотно прикрытом чешуеобразным костюмом, сделанным из неизвестного материала.
— Почему ты не снимешь на ночь свою «рубашку»? — обращался он к юноше,
— Зачем? Моя «чешуя» не мешает мне, — отвечал юноша. — Она не задерживает дыхания кожи, и, вместе с тем, прекрасно защищает: ни зубы акулы, ни острый нож не прорежут этой брони, — отвечал Ихтиандр, укладываясь в постель.
Кристо подсаживался к нему.
— А очки и перчатки ты зачем надеваешь? — спросил он, рассматривая диковинные перчатки, лежавшие около кровати.
Они были сделаны из зеленоватой резины, пальцы удлинены суставчатыми тростинками, вделанными в резину, и снабжены перепонками. Для ног эти пальцы были удлиннены еще больше.
— Перчатки помогают мне быстрее плавать. А очки предохраняют глаза, когда бури поднимают со дна залива песок. Я не всегда надеваю их. — И, улыбнувшись, Ихтиандр продолжал:
— Когда я был маленький, отец разрешал мне иногда играть с детьми, которые живут в смежном саду. Я очень удивился, что они плавают в бассейне без перчаток. «Разве можно плавать без перчаток?» — спросил я их. А они не могли понять, о каких перчатках говорю я, так как при них я не плавал. Теперь я часто плаваю без перчаток и очков — так свободней. Но без очков под водой видишь гораздо хуже: все делается туманней, теряет очертания…
— Ты и сейчас выплываешь в залив? — поинтересовался Кристо.
— Разумеется. Только выплываю боковым, подводным каналом. Какие то злые люди едва не поймали меня в сеть, и я теперь очень осторожен.
— Значит, есть и другом подводный канал, который ведет в залив?
— Даже несколько. Как жаль, что ты не можешь плавать со мною под водой. Я бы показал тебе изумительные вещи. Почему не все люди могут жить под водой? Мы покатались бы: с тобой на моей морской лошади.
— На морской лошади? Что это такое?
— Дельфин. Я приручил его. Бедный Лидинг! — я так зову его: Лидинг. Буря однажды выбросила его на берег и он сильно разбил плавник. Он задыхался. Я понимаю его…
— Почему понимаешь? Ведь ты же не задыхаешься на воздухе?
— Нет, задыхаюсь, если нахожусь на воздухе больше двух суток… И у меня тогда начинают ужасно болеть бока. Это так неприятно…
— А в воде?
— В воде я могу пробыть хоть неделю, но отец не позволяет быть под водой так долго… Так о дельфине. Я стащил его в воду. Это была трудная работа. Хорошо еще, что тогда он был меньше. Теперь он вырос большой. Дельфины на суше гораздо тяжелее, чем в воде. Вообще у вас тут все тяжелее. Даже собственное тело. В воде легче живется… Ну вот, стащил я дельфина, а плавать он не может, значит не может и питаться. И я кормил его рыбой, долго, месяц. За это время он не только привык, но привязался ко мне. Мы сделались с ним неразлучными друзьями. Другие дельфины также знают меня. И, если бы ты знал, как это весело — резвиться на поверхности моря с дельфинами! Вот это жизнь! Волны, брызги, солнце, ветер, шум, плеск, ныряние… А опустишься на дно, — тоже хорошо. Как будто, плаваешь в густом, голубом воздухе. Тихо. Не ощущаешь своего тела. Оно становится свободным, легким, покорным каждому твоему движению… У меня много друзей в море. Я кормлю маленьких рыбок, — как вы птиц, — они всюду следуют за мной стайками.
— А враги?
— Есть и враги. Акулы, осьминоги. Но я не боюсь их. У меня есть нож.
— А если они подкрадутся незаметно.
— Как же они могут подкрасться незаметно? — удивился Ихтиандр, — Ведь я же издали слышу их.
На этот раз удивился Кристо:
— Слышишь под водой! Даже когда они подплывают тихо?
— Ну, да. Что же тут непонятного! Слышу и ушами, и всем телом. Когда они плывут, вода дрожит, колеблется… Эти колебания, как звуковые волны, идут впереди их. Я чувствую малейшее изменение в движении воды и оглядываюсь.
— Даже когда спишь?
— Разумеется.
— Но рыбы?..
— Рыбы гибнут не от внезапного нападения, а потому, что не могут защищаться от более сильного врага. А я — я сильнее их всех. Я властвую в океане. И морские хищники знают это. Они больше не осмеливаются приплывать ко мне, кроме какого-нибудь пришельца. Да, ни один человек на земле не имеет такой силы и власти, какою обладаю я в океане!
— Хорошо иметь у себя на службе такого «морского царя», — подумал Кристо. — Зурита прав, из-за этого следует поработать.
— А красота подводного мира! — не переставал восхищаться Ихтиандр своими подводными владениями. — Разве здесь, на земле найдешь столько красоты? Все деревья в саду одинаково зеленые…
— Но цветы, птицы?..
— Но кораллы, подводные растения, раковины, рыбки! А закаты и восходы солнца! Ты никогда не видал, что делается под водой, когда солнце опустится за горизонт океана и просвечивает толщу воды? Как загораются яркими красками морские анемоны, красные, пурпуровые, оранжевые и желтые кораллы, морские собачки, бабочки, уточки, блюдечки, гребешки, драконы, — весь животный и растительный мир, яркий, пестрый, неисчислимо богатый… Этого нельзя объяснить. Потом встречаешь ночь, лежа на изумрудной траве. Над головой, в зеркале поверхности океана, видишь звезды, а вокруг тебя загораются звезды моря, — светящиеся кораллы, змеевидные тела ската, лилии, морские звезды… Нет, никогда я не променяю моря на вашу душную, пыльную землю…
— Почему нашу землю? Разве ты сам не сын земли? — спросил- Кри-сто. — Кто был твоей матерью?
По лицу Ихтиандра прошла тень:
— Я не знаю… Отец говорит, что моя мать умерла, когда я родился.
— Но она была, конечно, женщина, человек, а не рыба.
— Может быть, — неуверенно сказал Ихтиандр.
Кристо рассмеялся.
— Теперь скажи мне, зачем ты шалил, обижал рыбаков, резал их сети и выбрасывал рыбу из лодок?
— Потому, что они ловили рыбы больше, чем могли съесть.
— Но они ловили рыбу на продажу…
Ихтиандр не понял.
— Чтобы и другие люди могли есть, — пояснил индеец.
— Людей так много? — удивился Ихтиандр. — И разве им не хватает земных животных? Зачем они являются в океан?
— Это сразу тебе не объяснишь — и, зевнув, Кристо сказал: — пора спать. Смотри же, не залезай в свою ванну, отец будет гневаться, — и Кристо ушел.
А придя рано утром, он уже не застал Ихтиандра. Каменный пол был мокрый.
— Опять в ванне спал! ворчливо сказал индеец. — И, наверно, уплыл в море!
К завтраку Ихтиандр явился с большим опозданием. Он был чем то видимо расстроен. Поковыряв вилкой кусок бифштекса, он капризно, как ребенок, сказал:
— Опять жареное мясо…
