— Кому?
— Ну мне — в другом времени. Или измерении — надеюсь, нам это сегодня объяснят. Короче. Я вчера заявила маман, что аборт делать не собираюсь. Я сказала: родить ребенка — это не позор. Позор — избавиться от него. И не моя вина, что в стране совершенно нет культуры секса. Да-да, я так и сказала. Маман чуть в обморок не грохнулась. А Наташка эта — полная дура. Приколитесь, она даже презерватив стеснялась купить. Я нарочно заставила ее это сделать.
— Ну, это, пожалуй, запоздалое приобретение, — осторожно съязвила Ульяна. Лиза махнула рукой. — А! Пригодится. Слушайте, между прочим уже двадцать минут девятого. Я замерзла, как цуцик. Наберите-ка нашего друга!
Поколебавшись немного, Ульяна набрала номер Малаганова.
— Абонент недоступен, — сообщила она.
— Выключил, зараза, — заявила Лиза. — Что-то мне все это перестает нравиться, Ульяна Николаевна. Не пора ли нам пора? Вечер, народу никого… Жутковато! Пойдемте отсюда, а?
Ульяна неуверенно огляделась.
— Действительно, как-то неуютно… Но если Малаганов не явится, то кто нам тогда объяснит?..
— Я!
Молодцеватый мужской голос прозвучал так неожиданно, что Ульяна схватилась за сердце, а Лиза ойкнула. На аллее показался высокий, коротко стриженный блондин с аккуратными усиками на продолговатом породистом лице.
На фоне серого унылого сада его распахнутый черный пиджак и белая рубашка смотрелись ярким пятном.
— Добрый вечер, барышни. Вы ждете Аркадия Евгеньевича?
Лиза взглянула на Ульяну. Та, сжав руки в кармане пальто, ответила:
— Да.
— Он, к сожалению, не смог подойти. Но все объяснения вы услышите от меня. Пройдемте? У меня на выходе машина.
— А вы, собственно, кто? — нервно спросила Лиза.
— Простите.
Незнакомец снисходительно улыбнулся, достал из внутреннего кармана какие-то документы и, развернув, показал их сначала Ульяне, потом Лизе. На фоне бледного триколора значилось: Шелест Адольф Иванович, майор ФСБ.
— Ого! — оценила Лиза.
Блондин улыбнулся еще шире.
— Слово разведчика, дамы, бояться вам нечего. Не буду больше вас уговаривать. В конце концов, это в ваших интересах…
Он повернулся и быстро зашагал к выходу.
Женщины переглянулись.
— И галстук у него от Кардена, — задумчиво сказала Лиза. — Вы думаете, он в самом деле фээсбэшник? А вдруг корочки липовые?
— Да какая разница, — вздохнула Ульяна. — Знаете, Лиза, я, пожалуй, пойду за ним. Он прав, нам нужны его объяснения. А вы и в самом деле поезжайте домой. Мы с вами потом созвонимся.
— Да прямо! — возмутилась Лиза. — Я вас одну не оставлю. Пойдемте скорей. А то упустим его из виду.
Майор Шелест широким шагом шел по аллее. Женщины догнали его уже у пруда, покрытого темной рябью. Он так и не оглянулся, уверенный, что они следуют за ним.
За воротами Шелест сел за руль черного "вольво", оставив открытой заднюю дверь. Он демонстративно вел себя как хозяин положения. Ульяну это покоробило, но… Назвался груздем — полезай в кузов? Она и полезла — неуклюже, так как не имела привычки садиться в машину. За ней изящно юркнула Лиза. Дверь закрылась, тихо щелкнул замок.
На радиоволне ожесточенно спорили двое участников какой-то политической передачи. Ведущий тщетно пытался вклиниться между ними:
— Господа, а вот вопрос с пейджера: каким будет лицо России после саммита "большой восьмерки"?
— Помятым! — тут же отозвался один из участников.
Шелест выключил радио и развернулся к притихшим пассажиркам.
— Итак, седьмого апреля, в пятницу, в районе нуля часов вы ехали в метро по второй линии. Сколько человек осталось в вагоне на станции "Сенная площадь"?
— Да что за допрос? — возмутилась Лиза. — Это вы обещали нам что-то объяснить, а не мы. Вот и объясняйте.
Шелест ленивым аристократичным жестом потер подбородок.
— Хотите, чтобы я начал с объяснения? Да ради бога, барышни. У вас синдром Бриловича.
— Что это значит?!
— Это значит — у вас очень, очень, очень большие проблемы. Просто огромные. Но решаемые — разумеется, при условии сотрудничества. Итак. Сколько человек, кроме вас, осталось в вагоне на станции "Сенная площадь"?
— Трое, — нехотя ответила Лиза. Фээсбэшник молчал — видно, ждал продолжения. Девушка вздохнула. — Эх, знать бы еще, к чему вы спрашиваете… Ладно. Один — пацаненок, я его не разглядела. Один — пожилой такой дядька…
— Малаганов Аркадий Евгеньевич, который назначил вам встречу, — кивнул Шелест. — И…
— Да что я рассказываю, раз вы и так все знаете! — снова возмутилась Лиза, но продолжила: — И молодой человек, симпатичный такой… На меня все время пялился.
— Его можно понять, — галантно вставил фээсбэшник.
Лиза тихо хмыкнула. А Ульяна вздрогнула, вспомнив оскорбительно равнодушный взгляд парня напротив.
— Итак, кроме вас и Малаганова — еще двое, — уточнил Шелест. — И оба вам незнакомы?
— Да абсолютно!
— Тем хуже для них. Вот что, барышни. Сейчас я поделюсь с вами секретной информацией…
— Может, не надо?.. — буркнула Лиза.
— Надо, Федя, надо, — совершенно серьезно ответил Шелест. — Дело, собственно, в том…
В объяснениях майора Шелеста сам черт сломил бы ногу. Речь шла о каком-то вирусе, вызывающем редкое психическое заболевание — синдром Бриловича. Заболевание это проявляется только в одном — человека преследуют сложные галлюцинации о некой второй жизни, которую он якобы ведет.
— Бред, — недоверчиво нахмурилась Лиза. — Никогда не слышала ничего подобного.
— И не услышали бы, — кивнул Шелест, — если бы не заболели. Все исследования, связанные с синдромом Бриловича, строго засекречены. Согласитесь, пустить в массы идею о том, что психические болезни заразны, чревато как минимум беспорядками в обществе. Кстати, я надеюсь и на вашу гражданскую сознательность. Вы никому не говорили из здоровых людей?
— Нет, — замотала головой Лиза.
Ульяна промолчала. Она пыталась понять: какую долю правды сейчас ей сообщили? И почему все-таки не пришел Малаганов?
— А почему Аркадий Евгеньевич послал вас вместо себя? — напряженным голосом спросила она.
— Дело в том… — лицо фээсбэшника стало смущенным, — что ему было неловко. Аркадий Евгеньевич сам того не желая стал причиной вашей беды. Вы подцепили вирус именно от него. Но он, конечно, не знал, что болен, иначе бы не поехал на метро, а принял меры. Аркадий Евгеньевич уже давно занимается этой проблемой в лабораторных условиях. Видимо, он был недостаточно осторожен. Он почувствовал себя нехорошо уже в дороге и пытался вас предупредить, по возможности не нарушая секретности. Это просто удача, что вас было в вагоне всего четверо! Представляете…
