Когда Тамара выбралась из машины, махнув рукой в ответ на раздраженные гудки несущихся по мосту автомобилей, и открыла дверцу со стороны пассажира, то Картазаев едва не вывалился ей под ноги. Она автоматически подхватила его и почувствовала, как он слабо дернулся. Жив. Однако было ясно, что если ему не оказать первую помощь, он истечет кровью.
Она как раз накладывала жгут, когда рядом притормозила машина, и высунувшийся седой мужчина спросил:
— Что случилось? Помощь нужна?
— Нет, не нужна, — Тамара замахала рукой, но, не обращая внимания на ее жест, он выбрался из машины и подошел.
Несмотря на жару, на нем был длинный темный плащ. Она сразу обратила внимание на необычную внешность мужчины. Лицо было так туго обтянуто кожей, что, казалось, она сейчас порвется на перекатывающихся желваках. В глазах был глубинный тревожный блеск. От незнакомца за километр несло опасностью.
— Ему плохо? — спросил подошедший.
— Он просто пьян, — солгала она и заметила, что незнакомец смотрит на ее руки, переведя следом взгляд, она увидела, что они все перепачканы в крови и произнесла извиняющимся тоном. — Вот поранилась, когда затаскивала мужа в машину.
— Да? — спросил мужчина, было видно, что он не верит не единому ее слову.
— Извините, мы торопимся, — она хотела пройти мимо него, но он неожиданно задержал ее.
— Вам действительно надо поторопиться, — сказал он, вплотную приблизив лицо, и ее охватил суеверный ужас, когда она увидела свежую кровь у него под волосами.
— Пустите! Это не ваше дело! — выкрикнула она в отчаянии.
— Он сейчас умрет. Вы этого хотите?
— Ему нужен врач.
— Врач не поможет. У него должен быть зип. Маленький чемоданчик.
Тамара промолчала. Картазаев перед тем, как потерять сознание, действительно заставил забрать небольшой чемоданчик из багажника.
— У него не больше минуты! — поторопил незнакомец.
— А это действительно ему поможет?
— Это его единственный шанс.
— В багажнике.
Не успела она это проговорить, как незнакомец метнулся к машине. Нужную вещь он нашел сразу. Разболтовав зип, достал ампулу и одноразовый инъектор.
— Что это? — забеспокоилась она.
— Витазин. Жгуты снимешь через полчаса. Пули выйдут сами в течение недели.
Он сделал укол, оттянул раненому веко.
— Успели. Быстро в машину! Поведу я.
Он привез их практически обратно в промзону, в район, расположенный на самой ее границе. На многих зданиях не было номеров, некоторые повторялись. На обшарпанных покосившихся стенах пластами отваливалась штукатурка, выбитые окна зияли ничем неприкрытыми дырами. Незнакомец остановил машину рядом с домом, около которого шныряли подозрительные лица, но стоило им увидеть, как из машины вытаскивают окровавленное тело, как они сочли за лучшее бесследно раствориться в полуденном зное.
Квартира, которую снимал мужчина, произвела на Тамару странное впечатление. Во-первых, запах. Пахло химикалиями: в изрядно отсыревшем воздухе витало сразу несколько резких ароматов. Запах был явно не жилой, характерный скорее для производственной лаборатории, но, несмотря на это, в комнате жили. Одеяло на кровати имела продавленность от многочасовой лежки, им и не думали укрываться, а убрать не догадались. На столе громоздились пакеты из-под еды быстрого приготовления.
— Положи его вещи рядом с ним! — велел мужчина, уложив раненного на диван.
— Я не понимаю, зачем вы нас сюда привезли? — попробовала возмутиться она. — Я вас ни о чем не просила!
— Тебе не надо ничего понимать, убогая! — он взял ее за шею и повернул к себе.
Она захрипела, чувство было такое, что она попала в стальной капкан. К тому же мужчина носил огромный перстень, который не замедлил больно вдавиться в кожу. И еще она поняла, что насторожило ее в незнакомце. В глазах его был блеск безумного.
— Не вздумай никуда сообщать, где вы находитесь, — предупредил мужчина. — Я вернусь.
Поняв, что имеет дело с сумасшедшим, она согласно кивнула, но едва мужчина переступил порог комнаты, выхватила мобильник и связалась со старым знакомым доктором, носящим довольно смешную фамилию Дятлов. Он частенько выручал ее в темных делах, когда нельзя было обращаться в больницу. Не отказал он ей и в этот раз.
— Приезжай срочно! — почти кричала она. — Сейчас этот псих вернется. Он нас всех убьет, я знаю!
Змей, Волчок и Хохол ехали весело. В машине грохотали "Продиджи", бандиты хохотали.
— А я думал, куда эта проститутка подевалась? — восклицал Змей, получивший свое прозвище из-за длинной косички. Правда, некоторые злопыхатели считали, что он получил ее за несусветную вонь давно не мытого тела. — Вовремя узнали.
— Узнал бы ты, если б не Дятел, — возразил Волчок, парень с серым невыразительным лицом и крошащимися зубами.
— А еще говорили за роман у Дятла с Томкой, — заметил Хохол.
— Дятел Диего боится до смерти, так что он мать родную заложит, если понадобится, — возразил Волчок. — А тут подумаешь, поставил бабу пару раз в позицию, что ж теперь ее и закладывать нельзя? Ее многие ставили.
Однако в процессе дальнейшего разговора выяснилось, что в число многих троица, едущая в машине, не попала.
— Нехай, зараз оторвемся, — убежденно заявил Хохол. — А як же? Ржавому до парапету, в каком виде она к нему приехает.
Воспаленно возбужденные, они подъехали к нужному дому. К машине приблизилась длинная унылая фигура на полусогнутых ногах.
— Ну что поговорим за Томку, Дятел, — начал Хохол. — В какой говоришь она хате?
— Третий этаж, восьмая квартира.
— Ну, смотри, Дятел, если что намулил, мы тебе перья то повыдергаем.
Велев идти доктору впереди, бандиты поднялись на третий этаж. Дятел постучал и сказал:
— Открывай, Томка. Это я.
После чего его оставили в сторону. Едва Тамара отворила дверь, как ее впихнули в комнату. Двое сразу пробежали в комнату к Картазаеву, а Волчок прилепился к женщине. Делая вид, что сдерживает ее на месте, он вдоволь нашарился по ее телу. Она с усилием отворачивала голову, но Волчок упрямо лез ей перед ней, он хотел видеть ее глаза. Страх женщины вызывал в нем почти сексуальное удовольствие.
Видя состояние Картазаева, бандиты успокоились:
— Почти дохлый. Дятел, сделай что-нибудь, чтобы он не сдох раньше, чем его увидит Диего.
Тамара ненавидяще посмотрела на него.
— Иуда! — сказала она.
— Ну, зачем же вы так? — устало равнодушно проговорил Дятлов, осматривая раненого. — Одна пуля на вылет, другая почти на выходе застряла. Я ее сейчас вырежу.
