- Рапорт? - удивился Скрибнер. - За что? Хотя, конечно... Ладно, махнул он рукой, - разберемся. Пошли, у меня новости.
- Если насчет тахи, так мы уже в курсе.
- Тахи - ерунда, - сказал Скрибнер. - Есть кое-что поинтереснее.
VII
- И все-таки я не могу поверить, чтобы Карпацико-тин жил больше тысячи лет, - так ведь выходит? - Винклер осмотрел всех по очереди, словно ожидая, что кто-то уточнит цифру и скажет, что командир ошибся. Но все молчали, потому что действительно из рассказа Скрибнера следовало, что колдун Карпацико-тин живет вторую тысячу лет, - иначе он просто не мог быть учеником великого знахаря Лорпи-са.
Ланской встал, прошелся по столовой, выглянул в окно, потом сказал резко:
- Мне нужны споры.
- Споры? - переспросил Тронхэйм. - Это неплохо. На что брать будем?
- На Скрибнера, на что же еще, - фыркнул Сергиенко. - Хорошая приманка.
Скрибнер даже рот раскрыл от такого нахальства.
- Саймон Корнилович, - настойчиво повторил врач, - мне нужны споры растения тодит. Необходимо исследование. Я уверен, что все дело в этих корнях.
- Тодит, то-дит, - повторил Винклер. - Это слово что-нибудь значит на местном языке?
- Нет, - сказал Скрибнер. - Название сохранилось от розовых.
- Розовые-розовые, - снова повторил командир. Что-то очень много получается розовых. Одни, вторые... да еще мы - третьи... Розарий, а не планета. Хорошо, - повернулся он к Ланскому, - Попробуем раздобыть споры. Винклер покосился на Сергиенко. - А на что брать будем - уточним позже.
"Летучка" зависла над поляной, и Ланской опустил вниз контейнер с протоплазмой. Контейнер раскрылся, бесформенный ком выпал на песок и расплылся густой лужей. Через небольшое время аппараты зафиксировали биополе, возникшее на глубине двадцати восьми метров.
- Учуяли, - прошептал Ланской.
Активность поля стремительно нарастала - стебли тодит очнулись от летаргического сна и двинулись к поверхности, но через полчаса поле исчезло.
- Что такое? - сказал Винклер. - Неужели на полпути снова заснули?
- Не думаю, - пробормотал Ланской, глядя на песок. - Подождем, посмотрим.
Еще через полчаса возле комка протоплазмы вспухли на песке несколько едва заметных бугорков, хотя, судя по индикаторам, под песком ничего живого не было. Выждав еще пять минут, Винклер пустил в ход манипулятор и поднял комок.
- Любопытно, - сказал врач, - как это у них получается? И зачем они делают вид, что их тут нет вовсе?
- Дома разберемся, - сказал командир и повел "летучку" к островам.
Когда коралловая цепь вытянулась слева по курсу, Винклер предложил:
- Пройдем над Та-Вик? Повыше, а то колдун испугается.
Ланской молча кивнул, и "летучка" пошла влево и вверх; до самого лагеря Винклер вел ее над атоллами. С такой высоты ничего нельзя было рассмотреть невооруженным глазом, но автоматы зафиксировали картины жизни на островах.
После обеда разложили на столе снимки Та-Вик. Дом, стоящий вдалеке от пальмовой рощи. Стена - темная черта, обводящая большой овал голого песка. Впрочем, часть овала отгорожена внутренней стенкой, и на небольшом дворике полтора десятка шаров.
- Значит, он там дрессирует этих... арбузов? - полувопросительно сказал Сергиенко.
- Если двор только для тахи, то почему он такой большой? - возразил Тронхэйм.
- Может быть, он их выпускает туда из маленькой загородки - погулять? предположил штурман.
Ланской молча рассматривал снимки, а Винклер ждал, что же скажет врач: у того явно были какие-то соображения. Наконец командир не выдержал:
- Эмиль Юлианович, что молчишь?
Ланской словно проснулся.
- Знаешь, Саймон, - сказал он негромко, - нужно... впрочем, я не знаю, что нужно. Мне кажется только, что там у него тодит.
- Что?.. - Тронхэйм уставился на Ланского, как на привидение. - Тодит? Зачем? И каким образом он мог бы...
- Нужно все-таки изловить этого колдуна, - сказал Винклер, - и поговорить с ним всерьез.
- Как ты его изловишь, если он распорядился помалкивать и скрывать, где он находится?
- Придется действовать грубыми средствами, - пожал плечами Винклер. Повесим наблюдатель; как только засечет знахаря в океане - перехватим.
- Может быть, попытаться еще раз поговорить с Дек-Торилой? - предложил Тронхэйм.
- Вождь точно так же в руках колдуна, как и все остальные. Начнем с Карпацико-тина. Что там со спорами? - командир повернулся к Ланскому. Проросли?
- Да, - кивнул врач, - есть что продемонстрировать.
Скрибнер тут же провозгласил, что начинается операция "Отлов колдуна", и направился на "Эксор" - запускать наблюдатель. Винклер хотел сказать что-то, но только плюнул вслед разведчику. Сергиенко поинтересовался ехидным голосом, включит ли командир этот эпизод в рапорт на Скрибнера, на что Винклер ответил, что рапорт, кажется, придется подавать на всех членов экспедиции - все хороши, и тоже ушел на "Эксор".
- Ох... - вздохнул Тронхэйм, - до чего же у нас командир грозный... Того и гляди, всех уволит без выходного пособия.
- Ага, - согласился Сергиенко. - Особенно Скрибнера. А ты знаешь, почему он все эти штучки терпит?
- Слышал краем уха, - сказал Тронхэйм, - но без подробностей.
- А подробностей никто не знает, - сказал Сергиенко. - Только Винклер скорее сам из разведкорпуса уйдет, чем на Скрибнера рапорт подаст. Они когда-то вместе в аварию попали, и в результате Адриан Антонович полгода в госпитале валялся, его из кусочков в целое состояние собирали, - Саймона спасал. Винклер тогда совсем мальчишкой был. Так-то. Ну, а у Саймона Корниловича память крепкая, он помнит, кому жизнью обязан.
Ланской сказал:
- Я тоже обязан... и не в первый раз.
Утром, в шесть часов двадцать минут, автомат-наблюдатель сообщил, что лодка Карпацико-тина отчалила от Та-Вик, направляясь к острову вождя. Тронхэйм и Скрибнер бросились на перехват.
Они опустились на волны перед лодкой, и Карпацико-тин поневоле бросил весла - нос лодки оказался в трех метрах от "летучки". Тронхэйм открыл дверцу и поздоровался.
- Здравствуй, Карпацико-тин. Желаю тебе иметь много детей, рыбы и орехов. Куда направляешься, если не секрет?
Карпацико-тин потряс головой и пробормотал:
- Здороваться умеешь, слова знаешь... Что тебе от меня нужно?
- Поговорить с тобой хотим, - сказал Тронхэйм, - а тебя все никак дома не застать.
- О чем говорить? - зло спросил Карпацико-тин. - Опять хочешь истории слушать? Все уже слышал, других нет.
- Есть история, которую твой ученик забыл рассказать.
- Какая?
- История про тодит.
Колдун вскочил резко, лодка вильнула от толчка, и Карпацико-тин упал на скамейку. Одно весло вырвалось из уключины и, отплыв в сторону, закачалось на волнах, но Карпацико-тин не обратил на него внимания. Он смотрел на Тронхэйма так, словно хотел прочитать мысли розового и понять, чем грозит ему, колдуну, новый оборот дела.
