Я вовремя засекла эту психологическую ловушку и не дала себе забраться в нее основательно и позволить ей захлопнуться; и тут как раз начали просыпаться остальные - кроме Кристинки, которую, видимо, крепко уложило вчерашнее сочетание снотворного с коньяком. Томас тоже подошел к костру и занялся котелком, в котором мы кипятили воду, - он уже сходил к ручью и теперь устанавливал котелок над огнем.
- Хоть попьем чего-нибудь горячего, - сказал он.
- Слушай, она до сих пор спит. Сколько ты ей вкатил?
- Ты понимаешь, - сказал он, - я так рассчитал, что лучше бы ей поспать. Первый шок за это время пройдет, а значит, меньше шансов, что возникнут какие-то осложнения.
- Ну не может же она проспать всю дорогу?
- Почему? - говорит он. - Я перед отправкой ее еще накачаю. Конечно, какие-то неприятные ощущения у нее будут, но она их не будет осознавать так уж четко, да и забудет все скорее.
- Ты действительно полагаешь, что ее довезут обратно?
- Что значит - полагаю? - сказал он. - Если сегодня мимо нас эта автоколонна пройдет и там будут те люди, на которых я рассчитываю, ее довезут наверняка.
- Томас, - говорю, - зря ты так уверен. Ведь она им - обуза. Лишний груз. Так же, как и для нас, собственно, но у нас есть по отношению к ней какие-то обязательства, а у них ничего такого нету. Они с ней возиться не станут.
- Я могу дать тебе слово, - сказал он, - но какой в этом толк? Ты что тогда, больше поверишь?
- Не знаю, - говорю. - Ума не приложу. Понимаешь, мне очень бы хотелось надеяться, что все будет в порядке, но ведь я просто не могу не думать о других возможностях.
Он сказал:
- Ты же сама понимаешь: она благополучно доберется, если вся колонна благополучно доберется, конечно, и за второе я уже не могу поручиться. Но, по крайней мере, в том, что с ней будет все в порядке, у меня больше уверенности. Если честно, то у меня не слишком утешительные прогнозы в другой области.
- Ты что имеешь в виду? - спросила я для порядка, потому что отлично знала, что он на самом деле имел в виду.
- Нас, конечно. - Он вздохнул. - Я имею в виду нас. Потому что мы сейчас болтаемся примерно на границе двух округов, и нам еще надо отсюда как-то выбираться. А у нас нет машины и оружия тоже нет.
- Может, не стоит зарекаться, потому что Герка мог с собой что-то прихватить, или Игорь. Просто на всякий случай.
- В принципе - да, - говорит он. - А ты?
- Нет. Я - нет.
- А почему, интересно?
- Томас, - говорю. - Я не охотник, а жертва. Заяц. Зайца ведь спасает то, что он отовсюду все время ожидает опасности. А если у меня было бы оружие, это чувство опасности притупилось бы. И я могла бы по неосторожности попасть в такую ситуацию, которой иначе постаралась бы просто избежать. Потому что, когда у человека оружие, он начинает вести себя увереннее - наглее, во всяком случае, - и оттого больше шансов, что он нарвется на какую-нибудь неприятность. Я любую систему самозащиты имею в виду - каратэ там, кунг-фу какое-нибудь. Да и без толку все это. У меня еще и реакция замедленная.
- Да, - сказал он, - про это я уже слышал. Что ты с ней так носишься, с этой твоей замедленной реакцией?
- Да ничего я не ношусь. По-моему, лучше заранее предупредить. А то, что я так прямо и мужественно говорю о своих недостатках, - так это я просто изживаю свои комплексы.
- Господи, как мне надоели все эти сложности, - говорит он.
- Попей лучше чаю, пока горячий.
Тут проснулись Герка с Игорем. Герка был в порядке - просто злой и встрепанный, а Игорь до сих пор выглядел так, словно он двигался во сне. Взгляд у него был мутный и какой-то расфокусированный. Может, потому, что во время этого катаклизма он расколотил свои очки.
- Попей чаю, - говорю. - Ты, сомнамбула.
- Что-то мне паршиво, - ответил он вяло.
- Тебе, по крайней мере, сегодня надо весь день лежать. До вечера.
- Да, - ответил он, - но лежать так холодно...
- Слушай, Томас, - говорит Герка, - а если он так и не оклемается? Что нам тогда делать? Как идти?
- Да я вам говорю, все в порядке, - беспокойно сказал Игорь.
- Нам тут героев не нужно, - говорит Герка.
- Действительно, - говорю. - Зачем нам герои? По крайней мере, несколько.
- А ты не лезь, - это Герка уже мне.
- Герка, - я старалась говорить спокойно, потому что спорить и пререкаться мне, при моей патологической трусости, было противно. - Это не спортивный маршрут. Мы тут не идем ни на какую категорию и ни на какую скорость - мы тащимся все вместе, как идиоты, потому что все вместе, как идиоты, на это согласились. Но мы не договаривались, что кто-то один будет решать за всех.
А на самом деле я всегда мечтала, чтобы за всех, во всяком случае за меня, решал кто-то один. Я имею в виду - не я сама. Но Герка, похоже, из тех лидеров, для которых цель важнее процесса. А вот как раз для этого время сейчас неподходящее.
- Что ты предлагаешь? - говорит Томас.
- Почему бы его не отправить обратно с твоими драйверами? Вместе с Кристиной? Он за ней, заодно, и присмотрит.
- Пусть он сам решит, - ответил Томас.
- И решать нечего, - уперся Игорь. - Никуда я не поеду.
- Решение за тобой, - говорю, - но ты все-таки подумай хорошенько. Может, тебе действительно очень плохо, а тебе неудобно нас оставлять? Видишь, никто на тебя обижаться не будет, он, Герка, сам предлагает.
- Он это предлагает просто потому, что я его раздражаю, - ответил Игорь.
К сожалению, боюсь, что это правда. Игорь раздражает Герку постоянно, а сейчас - еще больше - своей беспомощностью. Его вообще раздражает все, что задерживает, все, что становится обузой, сбивает с цели и путается под ногами. Я его тоже раздражаю. Но сейчас я здорова. Кристина его тоже раздражает, но в данный момент на нее срываться не по-людски. Остался Игорь, который не настолько пострадал, чтобы Герка сдерживался, щадя его чувства. Он не стайер, Герман, он спринтер, и ему нужно, чтобы все получалось быстро - пусть с трудностями, с которыми он мог и умел справляться, но быстро. Ему нужно видеть цель. А тут эта цель расплылась и отодвинулась в какое-то неопределенное будущее.
- Что делать, - говорю. - Уж такие мы с тобой неумехи. Пользы от нас и в самом деле никакой, а он полевик, и в походы ходил, и даже разряд у него какой-то. Им нужно было не нас набирать - что, с первого взгляда не видно, что мы собой представляем?
- Никуда я не поеду, - упрямо сказал он. - И я прекрасно себя чувствую.
- Ну, - говорю, - это ты загнул. Даже если ты решишь идти дальше, отлежаться тебе все равно надо. Я эти штуки знаю, они коварные - сотрясения мозга, я имею в виду.
- Ты действительно не хочешь ехать? - спрашивает Томас. - Подумай. Потом уже переиграть ты не сможешь.
- Я же сказал!
- Тогда, может, так, - говорит он. - Всем нам на шоссе тащиться смысла нет. Мы с Германом понесем ее, а вы, вдвоем, подождете нас тут, в овраге. Только постарайтесь устроиться так, чтобы вас заметно не было. И вещи мы тоже оставим тут - на шоссе нам выходить незачем, тем более что дальше мы по нему не пойдем. Опасно.
