- Никуда я не поеду, - упрямо сказал он. - И я прекрасно себя чувствую.
- Ну, - говорю, - это ты загнул. Даже если ты решишь идти дальше, отлежаться тебе все равно надо. Я эти штуки знаю, они коварные - сотрясения мозга, я имею в виду.
- Ты действительно не хочешь ехать? - спрашивает Томас. - Подумай. Потом уже переиграть ты не сможешь.
- Я же сказал!
- Тогда, может, так, - говорит он. - Всем нам на шоссе тащиться смысла нет. Мы с Германом понесем ее, а вы, вдвоем, подождете нас тут, в овраге. Только постарайтесь устроиться так, чтобы вас заметно не было. И вещи мы тоже оставим тут - на шоссе нам выходить незачем, тем более что дальше мы по нему не пойдем. Опасно.
- Тогда, - сказала я, - может, мы подыщем какое-то место, куда бы мы могли зарыться и вещи туда перетащить. И костер надо бы засыпать.
- Когда автоколонна пойдет? - спрашивает Герка.
Томас поглядел на часы.
- Сейчас у нас без четверти одиннадцать. Где-то к часу. Но лучше выйти к шоссе пораньше и укрыться где-то там, неподалеку. Потому что час - это же очень приблизительное время. Хотя они скорее опоздают, чем пройдут раньше. Но все равно, лучше не рисковать.
Они отыскали нам относительно безопасное место - там, где вода подмыла корни, на склоне оврага образовалась небольшая ниша - уж слишком она была мелкая, чтобы называть ее пещерой. Хорошее место, безопасное, но уж очень сырое. Мы перетащили туда все тюки, чтобы от этой влаги как-то защититься, но вещи наши за это время тоже успели отсыреть. Костер они присыпали землей и забросали стеблями кустарников, но он все равно вонял дымом, и это особенно ощущалось потому, что поблизости больше не было запахов ни дыма, ни жилья. Но тут уж ничего не поделаешь.
Кристину они погрузили на самодельные носилки - она так и не проснулась: может, и правда, лучше, если она так и доедет, в полубеспамятстве, и все, что с ней происходило в дороге, будет потом вспоминаться как смутный сон, - и, значит, отправились. А мы, как идиоты, забились в эту яму. После аварии мы закутали Кристинку во все, что у нас было, но тут Томас сказал, что у драйверов лишние теплые вещи для нее найдутся, и вернул мне куртку и одеяло. Я расстелила все это поверх тюков, зарылась в эту груду и сразу же задремала - самый безопасный способ убить время, как я убедилась на Кристинкином опыте. Если что-нибудь случится, подумала я, я все равно узнаю об этом так или иначе, причем, с кем бы ни случилось, с нами или с теми, кто ушел. Так чего же беспокоиться заранее. Это была такая здравая мысль, что, прежде чем заснуть, я сама ей подивилась.
Меня разбудили. Сказали "эй" и ткнули в бок стволом автомата.
Это были не мародеры, не бандиты какие-нибудь, а военный патруль четверо парней в довольно разнородной форме, но у всех на рукавах одинаковые нашивки - я, правда, так и не поняла, что они означают. Вид у них был не очень злобный, просто деловой, но это ничего не значило.
- Я же чувствую, тут дымом воняет, - сказал один из них, - ну и подумал, а кто тут может быть?
Я вылезла из своего укрытия и поднялась на ноги. Игоря они уже поставили перед собой.
- А там что? - сказал патрульный и показал на тюки.
- Наши вещи.
- И откуда же вы тут взялись?
Я сказала:
- Мы курьеры. Едем из юго-западного округа. Это договорная работа.
Под этим подразумевалось, что мы - безопасные штатские единицы, и поручение у нас штатское, и с их военными играми никак не связано.
- Что-то странно вы едете, - сказал патрульный.
- У нас была машина. Джип. Но нас вчера обстреляли.
- А, - сказал второй, - это, наверное, на сороковом километре.
- Не знаю. Может и на сороковом. На шоссе, не доезжая досюда.
- Там какие-то психи засели, - говорит он. - Во всех палили. Мы их оттуда выбили вчера вечером. Документы у вас хоть какие-то есть?
- Какие-то есть. Удостоверения. Командировки.
- Ну ладно, - говорит. - В комендатуре покажете. Пошли.
Вот это влипли. Я украдкой посмотрела на часы. Полтретьего. Теоретически они должны были уже Кристину отправить и возвращаться сюда. Если мы разминемся и они не найдут ни нас, ни вещей, интересно - что они подумают. А если мы наткнемся на них по дороге - будет ли кому-то от этого лучше?
- Вы тут одни? - спросил патрульный, словно угадав мои мысли.
- Тут, - отвечаю, - одни.
- Ну, собирайте свои вещи.
Проклятые тюки были довольно тяжелые, и волочь их в гору было противно. Тем более что было ясно - все равно их у нас отберут. Для кого мы стараемся?
Мы не разговаривали. Даже если нас притащат в комендатуру, сказать больше того, что мы сказали тут, мы не можем - просто потому, что больше нечего. Я могу честно пересказать всю историю, другой вопрос - поверит ли в нее этот самый комендант. Я не верила, что он расстреляет нас как шпионов или мародеров, но с другой стороны - все может быть. Может, ему как раз нужны жертвы для какого-нибудь показательного процесса или еще что, а может, он заелся с комендантом нашего округа и расправится с нами, чтобы сделать тому пакость... К сожалению, в таких ситуациях от тебя лично ничего не зависит.
Они повели нас в сторону шоссе. Там у них, видимо, был какой-то транспорт. Мы покорно тащились следом - сначала-то они гнали нас впереди себя, но мы так спотыкались и путались под ногами, что они махнули рукой и оставили нас в покое. Было ясно, что никуда мы не денемся.
Мы уже подошли к посадкам, которые тянулись вдоль этого отрезка дороги, как тут сзади раздалось:
- Эй!
Патрульные очень быстро обернулись. Вот у них-то реакция была отличная.
- Куда вы их ведете? - спросил Томас.
Они возвращались от шоссе. В принципе, они могли бы, заметив нас, укрыться в кустарнике и переждать. По-моему, глупо, что они этого не сделали.
- А это еще кто? - спросил старший.
- Да мы все вместе ехали. - Это Герка решил свое слово сказать.
- Что же ты? - говорит. - Я же тебя спросил!
Я уныло пожала плечами.
- Ну что ж, - сказал он, - присоединяйтесь, там разберемся. На этот хоть раз мы всех подобрали?
- Да, - ответил Томас. - У нас еще раненая была, но мы ее только что с автоколонной обратно отправили.
- Благополучно все прошло? - спрашиваю.
- Да, - сказал он. - Просто долго пришлось дожидаться.
- Они говорят, что вчера вечером выбили тех, кто нас обстреливал. Так что там неприятностей не будет.
- Эй, вы, хватит болтать, - прикрикнул патрульный.
Мы уже как раз дошли до их машины. Потертый такой рафик. На крыле вмятина.
- Вперед, - говорит.
Мы покидали внутрь вещи и полезли сами. А куда денешься?
Ехали мы с час. Стыдно сказать, но я так намерзлась и намаялась за последние сутки, что сидела в относительно теплой машине с удовольствием. Никакого свободолюбия, никакого гражданского мужества - позор один! Наконец, мы добрались до этого Лазурного. Дурацкое название. На въезде у них был шлагбаум и будка с патрулем, но нас пропустили, понятное дело.
