Я бросил консервные банки и побежал кустами за суровым полковником. Сейчас я ему покажу,
как опасно такого диверсанта недооценивать и за дурака держать. Он отключил с пульта
сигнализацию, проходя, и не заметил, как я прокрался за ним следом. Полковник допустил ошибку,
обрекшую его на бессонницу, и не проверил угол, где я решил поджидать его громогласного
сонного рева. Я притаился возле двери, припал спиной к стене и стал смотреть, как широко зевает
и глубоко вздыхает полковник. Он что-то проворчал, покачал головой и завалился в
разворошенную постель. А я остался стоять в темноте возле стены, стараясь не повиноваться
21
зеркальному рефлексу и не зевать вслед за ним. Порадовался, что он захрапел и заревел, считай,
сразу – а то и я засыпать стал, неуклонно сползая на пол по стенке. Я протер глаза и окинул
привыкшем ко мраку взглядом комнату. Подошел к полковнику, посмотрел на него – во сне он
вроде еще мрачнее стал. Надо же… Не видел никогда раньше никого, спящего с настолько
напряженным и нахмуренным видом. А он точно спит? Точно. Не притворяется. О ровном
дыхании, свойственном спящим, речи не идет, но рокочет он достаточно убедительно – на вдохе
зверским рыком заходится, на выдохе – всхлипом. Жутковато – кажется, что еще чуть и задохнется.
Откупорил бутылку самогона, стоящую у него под рукой, – на вид чистый спирт. Понюхал,
проверил. Вроде все в порядке – спирт этиловый, очищенный. Глотнул. Черт! Чуть глотку не сжег!
Крепкая дрянь! Нет, вовсе не дрянь… Такой штукой точно не отравишься… А в голову как ударило
с голодухи… Так сильно ударило, что сразу стало ясно, какое веселье над ним в отместку учинить!
Будет знать, как меня недооценивать! Недооценил меня – недосмотрел за мной! А такие ошибки в
нашем деле недопустимы! Я ему, как добрый друг, на его неосмотрительность глаза открою –
покажу ему, что про врага всегда помнить надо, что на моем месте мог бы быть и враг… а главное,
– что мог бы с ним из-за его неосмотрительности враг вытворить!
Вынул из-за голенища писчую ручку, выковырял стержень, достал из него головку, подставил
палец к трубке с черным гелем с одной стороны и дунул в трубку с другой – гель потек на палец.
Товарищ полковник и не заметит, как над двумя его закрытыми глазами откроется третий! Надо
быть бдительнее! Будет у него во лбу звезда гореть на месте пулевого отверстия, оставленного
предполагаемым опытным и метким стрелком! Мой урок он изучит утром – его будет ждать
занятное отражение в зеркале!
Ха! Красота какая! Как настоящий, третий глаз получился! А главное, – такой же суровый и
пристальный, как два других! Может, мне еще что полковнику на память нарисовать, Игорь
Иванович, раз меня муза такая знатная посетила?! Искушает она меня – муза моя, искусница! Не
устоять мне, вконец захмелевшему!
– Соколов!
Я сиганул под кровать при первых раскатах громового голоса. Полковник не заметил меня в
темноте и, застегивая штаны, понесся в коридор, не отключая воющую сирену. Я выругался на
Мурку и рванул через окно к моему окну, ломясь через колючие кусты. Вот ночь выдалась! Словно
десять лет с плеч скинул и все звезды с погон!
Глава 6
Держусь твердо. Уверенно спускаюсь вниз, несмотря на то, что короб крайне тесен и руки
постоянно путаются в проводах, в пучках кабелей. Выпрямляю одну ногу, другую – сгибаю в
колене, упирая в стенку короба. Высвобождаю руку, включаю компьютер. Засвечиваю экран, задаю
настройки. Включаю декодер. Частота сигнала связи сетевой техники определена. Подключаюсь с
кода канала связи к центральной системе. Пошел поиск пароля. Взлом! Следующий пароль. Взлом!
Последняя ступень защиты. Взлом! Эх, молодчина ты, Швед! Система открыта! Отключаю
аппаратуру слежения. Передатчики на аккумуляторах – к черту! Проводные передатчики – к черту!
Защита – отключена! Замки – открыты! Прекращаю подачу электроэнергии. Центральная система
на одном аккумуляторе. Объект обесточен. Нет, остался генератор. Надо отрубить генератор. Есть!
Объект обесточен! Надо перекрыть виртуальные подходы к центральной системе. Есть! Никто и
никак не закроет замки! Объект весь подо мной, все на нем подчинено мне!
Степан Петрович шипит что-то на ухо – поправляю наушник.
– Пошел, Соколов! Пошел!
Включаю плазменную горелку. Вышибаю вырезанную стенку короба, стенную панель.
Выбираюсь в коридор, врываюсь в темноту.
Охранники посты не покинут и на меня не попрут – не получится у них, просто. Сообщат о
проникновении на объект они быстро, только ждать спецназ будут достаточно долго. И правильно –
не стоит им, подтравленным моими жесткими химикатами, на меня и на смерть нарываться. Я ведь
отравил воздух скверными веществами – в низкой концентрации вредоносными, а в высокой –
22
смертельными. Пока охранники меня не трогают, отрава не столь опасна, но стоит им встать у меня
на пути или встрять в мои планы – станет смертельной. Проявят они настойчивость, попытаются
меня остановить – мне придется потравить их химикатами, как крыс… или еще что похуже.
Бегу прямо. Толкаю дверь. Направо. Блок открыт, только замок – заклинило. Черт! Снова мне
Снегирев подножку подставил! Открываю дверь силой. Захожу в хранилище.
– Время!
Хватаю контейнер, помеченный впечатанным в память кодом, поворачиваю. Несусь проч.
Начинаю восхождение. Наверх вскарабкаться труднее. Черт… Перчатка проскользнула. Чуть не
сорвался. Удержался. У меня в руке засветился экран.
Подключаюсь к системе, настраиваюсь на сигнал.
– Спецназ на объекте! Соколов, шевелись!
Снова внедряюсь в систему. Сложная структура. Тонка тропинка среди кучи данных – одни коды
встают на пути преградами, требуя верного ввода других, открывающих доступ к третьим. Черт!
Давай! Идти не так далеко! Не так долго! Давай, соображай!
Барьер взят! Подключаю подачу энергии. Осталось только…
– Бойцы на подходе! Блокируй замки!
Черт… Осталось отдать команду – одну команду. Только меня сносит, стягивает вниз. Я путаюсь
в проводах и…
– Время вышло! Тебя взяли! Уже взяли и уже допрашивают! Давай наверх!
