Толстяк встал в знак того, что аудиенция закончена, и всем своим видом выразил готовность проводить Юлика до двери. На прощание они пожали друг другу руки, после чего Кремовый Костюм как бы между прочим добавил:
– Кстати, дружище, если у кого-то из ваших старых друзей возникнут проблемы – вы меня понимаете? – неразрешимые проблемы, – направляйте их ко мне. Адрес у вас есть. И пусть приберегут для меня что-нибудь эдакое… о чем дьявол еще не знает. – Тут «адвокат» подмигнул. – Помогу, чем смогу, а могу я многое, вы очень скоро в этом убедитесь.
И Юлик очень скоро убедился.
* * *
Неделю спустя.
Он сидит в лучшем ресторане города, и дядюшка Тао, проходя со своей свитой мимо его столика, останавливается и пожимает ему руку. Это видят все присутствующие. Так приобретается неприкосновенность в определенных кругах. Юлику кажется, что ему снится долгий приятный сон. Он не возражает против того, чтобы такой сон продолжался вечно.
Через четверть часа в ресторане появляется Резник со своей брюнеткой, они подсаживаются за столик к Юлику и отлично проводят вечер.
Юлик не забывает, улучив момент, вернуть Лешке чек со словами:
– Ты был прав, старик. Спасибо за все.
Резник наливает ему и себе. Он действительно был прав: вокруг полно денег, бриллиантов и красной икры. Вместо тоста он говорит:
– А для чего еще нужны старые друзья?
* * *
Месяц спустя.
Юлик узнает, что его старый приятель Лешка Резник умер. Если верить официальному заключению экспертизы, скончался от передозировки наркотика, введенного насильно.
Юлик уже забыл, что значит терять близких людей, а тут вспоминает. Смерть Резника надолго выбивает его из колеи, но затем все снова входит в норму. Тем более что его норма теперь – пять-десять тысяч в день, и конца этому животворному потоку денег не видно.
Поначалу Юлик утешает брюнетку в ее горе, потом начинает спать с ней. Она – высший класс. Никогда и ни с кем он не испытывал ничего подобного.
Она вводит его в «общество». Он начинает посещать места, в которые раньше мог бы попасть разве что в качестве официанта или курьера по доставке почты. Как-то само собой получается, что он рулит финансовыми потоками в сомнительных схемах, однако благодаря своим новым полезным знакомствам ни о чем не переживает. Его задница надежно прикрыта.
Постепенно он привыкает брать от жизни лучшее. По совету новых друзей он начинает вкладывать деньги в картины и старинное оружие, и очень скоро у него образуется неплохая коллекция. В свободное от «бизнеса» время он путешествует с брюнеткой. Она повсюду чувствует себя как рыба в воде. С ней он застрахован от неудобных ситуаций. Ему начинает казаться, что она – его ангел-хранитель.
Но он не забывает и о мертвом ангеле. Вместе с брюнеткой он иногда навещает могилу Резника. В память о друге Юлик покупает точно такой белый лимузин, как тот, что когда-то свел их на перекрестке.
Несколько раз он порывается посетить толстяка «адвоката», чтобы лично поблагодарить за все, но вовремя вспоминает, что тот принимает только по рекомендации старых друзей и в качестве платы за услуги рассчитывает на «что-нибудь эдакое», а у Юлика уже закончились постыдные истории из собственного прошлого. Теперь он респектабельный бизнесмен, один из спонсоров местного симфонического оркестра, владелец картинной галереи и щедрый благотворитель. Он на короткой ноге с «отцами» города, и жизнь представляется ему если не сплошным праздником, то по крайней мере интересным процессом, сулящим что-нибудь новенькое и соблазнительное каждый божий день и чуть ли не каждую ночь.
* * *
Прошло еще два года.
Это были хорошие два года. Наверное, лучшие в его жизни. Но теперь ему кажется, что платить за удовольствие приходится слишком дорого.
Дело происходит в одном из подземных помещений городской тюрьмы. Юлик, избитый и раздетый догола, стоит на коленях. Двое уголовников держат его за руки и за уши. Кричать и звать на помощь бесполезно, но он все-таки пытался, несмотря на несколько сломанных ребер и разорванную нижнюю губу. Действительно, оказалось бесполезно. Эти двое – в сговоре с тюремной охраной. Здесь же присутствует еще один заключенный, которому они подчиняются беспрекословно.
Для Юлика этот третий – воплощение кошмара. Но не потому, что он безобразен внешне или чересчур груб в выражениях. Совсем нет. На чей-то вкус он, вероятно, даже красив, а также вежлив и временами вкрадчив.
Причина того, что для Юлика пребывание в одном помещении с этим человеком подобно кошмару, заключается в другом, и, на посторонний взгляд, она незначительна. Этот самый третий неуловимо напоминает Юлику кого-то из старых друзей. Он даже не может понять – чем именно напоминает. Своим поведением? Своими манерами?
Наверное, все-таки своими методами.
Сначала он методично выбил Юлику зубы, а теперь расстегивает штаны, чтобы вытащить на свет свой член и запихнуть его в окровавленный рот жертвы. Но прежде он нагибается к Юлику и доверительно шепчет:
– У меня к тебе только один вопрос, мой маленький сладенький петушок, – обладатель неуловимо знакомого лица подмигивает. – Ты что, действительно думал, что дьявол ничего не узнает?
Дмитрий Володихин
Анна Харфагра
Старый город лежал у моря, словно каменный краб-переросток, опустивший клешни в воду. Он был свидетелем ста эпох. Огни в окнах его домов наблюдали за райским садом, видели войны Изначалья, пугались от зрелища варварских нашествий, успокаивались, поглядывая на людей, вновь возводящих храмы на тех же самых улицах, да и харчевни у тех же самых дорог…
Здесь все крошится – здания, мостовая, дряхлые иссохшие фонтаны. В крепостной стене вот уже два столетия зияют бреши, и нет денег, чтобы заделать их. Из крыш растут большие деревья, половина булыжников на главной площади прячется под травяными ежиками. Травы много, трава повсюду, особенно там, где старые дома давным-давно покинуты и на их месте нагло щерятся пустыри. Иные переулки превратились в сплошные огороды.
Тут все бедны.
Бургомистр ходит в штанах деда, который тоже был бургомистром и донашивал шляпу прадеда. Каждую серебряную монетку в городе успели одолжить не менее десяти раз. Городская стража состоит из трех бойцов, вооруженных одним шлемом, одним щитом и одним копьем.
Зато в Старом городе существует множество приятного и красивого, чего в больших и не столь древних городах нет. А если и есть, то все равно никто не заметит.
Море здесь никогда не делается холодным. На побережье растут высокие сосны – светлые, прямые, в зеленых смолистых перчатках и шапочках с зеленой выпушкой. А головным уборам сосен вторят палевые береты островов, стоящих по пояс в морской воде на расстоянии тысячи гребков от берега. На тех островах, говорят, находили старинные вещи, причудливые раковины и золотые монеты давних эпох.
Улицы города по ночам наполняются песнями морских ветров, а днем по ним плавает запах жареной рыбы, оливкового масла и пышных цветов полуденной земли…
Только здесь, на окраине, в единственном богатом квартале, раз в год устраивают Магическую ярмарку.
Под ярмарочное время город всегда отдавал три недели, и на доходы, полученные от нее, потом жил большую часть года. Ярмарку много раз пытались перенести из Старого города в другое место. Например, в Великий город. Или в Город торговцев. Или в Город семи дорог. Но всякий раз она неотвратимо возвращалась домой. Некоторые события так прирастают к местам, где они регулярно случаются, что не пожелают уйти оттуда ни за какие коврижки. Их уносят за тридевять земель, а они, будто охотничьи собаки, по едва уловимым запахам находят родные края. Вот так и Магическая ярмарка – нигде не желала пускать корни, возлюбив один только Старый город. Она столько раз сбегала из других городов именно сюда, в великую тишь, к теплому морю, что на нее в конце концов махнули рукой: «А, живи, где хочешь, упрямица!» И она, положив хвост кренделем вокруг лап, спокойно зажмурила очи.
