на Восточном фронте! Только не он, сын героя войны. Ему это и не нужно. Героизма его отца достаточно для них двоих – нет необходимости превращать в традицию смерть на войне.
Ойгена Леттке зашатало, когда он встал на ноги. Но только слегка. Ничего страшного. Он все еще держал себя в руках, держал все под контролем. К тому же уже отпустило.
Он направился к чемодану, который все еще стоял возле двери, там, куда его поставил паренек. В старых фильмах посыльные всегда получали чаевые за подобного рода услуги, но в нынешнее время, когда платить можно только электронными деньгами, это вышло из моды – слишком много волокиты.
Почему-то эта мысль заставила его захихикать.
Водрузил чемодан на кровать, открыл его, достал пистолет. Довольно тяжелая штука. Взвесил его в руке, сомкнул пальцы вокруг рукоятки, положил указательный на спусковой крючок, захотел куда-нибудь выстрелить, просто так. В пустую бутылку, например, стоявшую на столе. Или в зеркало. Ему почудилось, что, разбив зеркало, будет на что посмотреть.
Снял пистолет с предохранителя, прицелился, остановился.
На самом деле он планировал стрелять во что-то совершенно другое. В кого-то другого.
Повернул руку и приложил ствол ко лбу.
Своеобразная поза. В таком положении нельзя как следует нажать на курок. Как же это обычно делают? Лучше к виску, верно? Сбоку?
Так он и сидел, чувствуя, как колотилось его сердце, словно понимало происходящее лучше, чем разум. Это же очень просто. Один выстрел – и все кончено. Нельзя сейчас быть трусом.
И тут, без всякого предупреждения, сразу несколько кулаков забарабанили в дверь его номера. Скорее от испуга, чем от решимости, Ойген Леттке нажал на курок.
* * *
Хелена не ложилась спать в этот вечер, ожидая, когда Берта наконец вернется.
– Ну что? – спросила она шепотом, когда горничная бесшумно вошла в комнату.
– Я передала все именно так, как вы меня просили, – так же тихо объявила Берта.
– И что они сказали?
Берта склонила голову.
– Фрау Ашенбреннер на некоторое время исчезла, пока ее муж составлял мне компанию. Вернувшись, она сказала, что упомянутый человек согласен и сделает все в точности так, как условлено. И я должна передать вам тысячу благодарностей от упомянутого человека за всё.
От этих слов Хелена почувствовала дрожь в груди.
– Спасибо, – прошептала она. – А теперь, пожалуйста, оставь меня одну.
Берта исчезла, и Хелене захотелось дать волю слезам, но их не было, совсем, даже когда она подумала, что не сможет даже хотя бы попрощаться с Артуром.
Вместо этого ей казалось, будто ее тело вот-вот замерзнет, как озеро в самый разгар зимы. Может быть, и к лучшему. Ведь независимо от того, чем завершится эта затея, добрая часть ее жизни тем самым закончилась.
60
Затем началось долгое ожидание. Проходил день за днем, и словно весь мир замер, несмотря на новости о победах, завоеванных городах и героических достижениях. Снова и снова Хелена подкарауливала Берту и спрашивала, действительно ли она передала все в точности.
– Да, – всякий раз отвечала Берта. – Все до последнего слова.
Наконец Берта снова сходила туда, вернулась и сообщила, что все так, как и договаривались. Во вторник утром, в пять часов, упомянутого человека привезли к каменному кресту у одинокого дуба. Герр Ашенбреннер издали наблюдал, как подъехала другая машина, и упомянутый человек в нее сел. Затем машина уехала в сторону Эрфурта, завершила свой доклад Берта.
Хелена продолжала мысленно перебирать календарь, размышляя о том, с какого момента следует начать серьезно беспокоиться. От Эрфурта до Бремена можно добраться за день. Но, возможно, корабль не сразу готов к отплытию. А потом, и сама переправа… не меньше недели, насколько ей известно, в зависимости от погоды и волнения моря…
– А номер телефона? – вспомнила она. – Они передали его… упомянутому человеку?
– Наш домашний номер телефона. Да.
– Хорошо. – Хелена вздохнула. – Тогда придется нам подождать.
В один из следующих вечеров, как раз когда она настроилась ждать еще неделю, зазвонил телефон. Подошла Йоханна и сказала:
– Минутку, я позову ее. – И вздрогнула, обернувшись и увидев Хелену, которая уже стояла у нее за спиной.
– Звонок, – пробормотала она, протягивая ей телефонную трубку. – Тебе.
– Благодарю. – Хелена приложила трубку к уху. – Хелена Боденкамп.
Скучающий женский голос ответил:
– Здравствуйте, фройляйн Боденкамп. У меня для вас звонок из-за границы. Вызывающий абонент использовал пароль, для которого есть специальное разрешение. Могу я вас соединить?
– Да, пожалуйста, – поспешно сказала Хелена.
А потом… она услышала голос. Голос Артура. Далеко, сквозь шум, но это был он. Она узнала его уже по тому, как он произнес ее имя, когда сказал:
– Привет, Хелена.
Внутри у нее все сжалось, от тоски, от облегчения, от отчаяния.
– Привет, Артур, – выдохнула она. – Где ты?
– Да уж… В Рио-де-Жанейро. На самом деле.
– Все прошло хорошо?
– А как же, – ответил он. – Я до сих пор не могу поверить, что я здесь. Да, все получилось. Организовано по-немецки, вот так.
– А как… как твои дела? – с тревогой спросила она.
– Ох, – сказал он. – Хорошо. Да, да. – Засмеялся. – Хорошо. Я пока не знаю, что будет дальше, но… но девушки здесь очень красивые.
Это была та ключевая фраза, которую ждала Хелена. Она поручила Берте передать Мари и Отто, что они должны настрого приказать Артуру произнести именно эту фразу как сигнал о том, что все действительно прошло хорошо, а не какой-нибудь эсэсовец с пистолетом стоял рядом с ним и заставлял его лгать ей.
Теперь, когда она услышала эту фразу и наконец узнала, что он в безопасности, у нее камень с души свалился – и в то же время это разбило ей сердце. Внезапно у нее перед глазами снова пронеслись кадры, которые дядя Зигмунд однажды показывал им после своего путешествия по Южной Америке, все фотографии красивых девушек с соблазнительными взглядами, и Хелена спросила себя, что же заставило ее выбрать именно эту фразу в качестве условного сигнала.
Потому что, напомнила она себе, ни одному человеку не пришло бы в голову, что Артур произносит такие слова, чтобы известить ее о собственной безопасности. В тот момент это показалось ей хорошей идеей.
– Хорошо, – сказала она, чувствуя, что задыхается. – Тогда я спокойна.
– Я тоже. Да еще как. Голубое, бесконечное небо надо мной… как долго я его не видел? Солнце светит. И нет никакой войны. Никакой войны. Я… я не знаю, как тебе удалось все это устроить, но в любом случае я тебе бесконечно благодарен. Ты меня спасла.
– Всё в порядке, – ответила Хелена. – Я надеюсь, ты свыкнешься. Язык… климат…
– Все будет хорошо, – произнес он, замешкавшись. – Мне нужно идти. Было… было бы хорошо, если бы ты однажды приехала навестить меня.
У Хелены возник ком в горле.
– Я ничего не обещаю, – сказала она. – Если получится все устроить.
Затем линия оборвалась.
Хелена еще некоторое время держала трубку в руке, пока голос Артура все еще звучал
