И вот, уже не видя, не чувствуя ни своих напряженных поз, ни судорожно сжатых рук, они слушали друг друга, будто следя за самими собой на кадрах фильма, впервые воспроизводившего жизнь без ошибок, без искажений…
Ганс Риккерт сидел между Анной и Риданом. То один из них, то другой, как могли, тихонько передавали ему смысл рассказов.
Теперь очередь дошла до него.
У Ганса был свой, особый стиль рассказа: факты, лаконичные, сдержанные сообщения, будто вырезанные из газетных заметок. После живых, ярко окрашенных личными настроениями, переживаниями рассказов ридановцев его речь показалась сначала сухой, скучноватой.
Но уже через несколько минут стало ясно, что это только манера рассказчика: факты связывались, рождали все более оживающие образы людей — Гросса, Мюленберга, нацистов, самого Ганса; как бы между строк нарастал и уже психологически окрашивался в цвета трагедии смысл таинственного «мюнхенского взрыва».
Теперь ридановцы узнали, наконец, как в голове вот этого молодого рабочего возник отчаянный план связи по радио с неизвестным, только «почувствованным» и угаданным советским другом, как родились эти удивительные буквы — LMRWWAT, сыгравшие такую значительную роль во всех событиях их жизни за последние годы.
В самом деле! Ведь если бы Ганс не придумал этого «ключа» и не передал его Николаю, возможно, Ридан не получил бы «Генератора чудес». А тогда не было бы ни ридановских научных побед, ни преступления Виклинга, ни его разоблачения, ни гибели и спасения Анны. Ничего не было бы!
— Расскажите еще, как вы проникли к нам в Союз, — подсказал нарком.
Ганс говорит, Анна переводит…
Прошло почти два месяца с того момента, когда, сидя за столом в кают-компании «Эрваллы», он понял, что провалился, погиб, отравлен, и, теряя сознание, опустил голову, чтобы не поднять ее уже никогда. Потом поднял голову, убедился, что он жив, здоров и спасен друзьями.
Никто не объяснил ему, что тут произошло: это была государственная тайна. Но пытливый ум его не мог успокоиться; некоторые наблюдения, сделанные тотчас после возвращения сознания, убеждали его, что это был сон, что ему подверглись все, кто находился тогда на «Эрвалле», что сон этот вызван был искусственно, на расстоянии, и, следовательно, имел целью захват советскими пограничниками шпионского судна. Но как, чем можно усыплять людей на расстоянии!?
Придя сегодня сюда, он узнал в профессоре того, кто был тогда среди друзей. А теперь из прослушанных только что рассказов он уловил, что существует генератор излучений, действующих на мозг, что он создан этими замечательными советскими учеными, победившими даже смерть…
Ридан теперь вспомнил, где он видел это лицо, эти глубоко сидящие глаза. И вспомнил фразу, сказанную там майором: «Вы спасли жизнь этому хорошему парню…» Теперь об этом узнал и Николай, сидевший тогда на маяке…
Ганс Риккерт, закончив свой рассказ, встал, обернулся к Ридану и сидевшему за ним Николаю и сказал:
— Я понимаю, что ваш аппарат, вызывающий сон, — большая тайна Советского государства. Я догадался о его существовании по сегодняшним разговорам. Но прошу вас не тревожиться. Поверьте, ни один человек никогда ничего не узнает от меня. А теперь позвольте от всего сердца, — он приложил руку к груди, — поблагодарить вас. Если бы не вы, я не смог бы выполнить то, что считал своим долгом. И меня можно было бы найти сейчас только где-нибудь на дне Балтийского моря… с грузом на ногах. А жизнь… все-таки очень хорошая вещь!
— Позвольте… — как бы с трудом осваивая мысль, внезапно поразившую его, сказал Николай, обращаясь к Гансу. — Два месяца тому назад вы уже были у нас и передали властям то, что завещал вам товарищ Мюленберг. А знаете, что произошло через… две недели после этого, когда мы были уже на Уфе. Мы получили от вас радиограмму с текстом изобретения Гросса! Зачем это? И откуда вы передавали.
Ганс задумался.
— Вы получили весь текст расчетов Гросса? — спросил он.
— Нет. Только начало. Потом передачу забили.
— Как хорошо, что вы мне это сказали! Теперь я спокоен. Значит, его не поймали. Дело в том, что я поручил одному верному товарищу продолжать без меня эти попытки передать текст. На всякий случай. Ведь я мог и не добраться до вас!.. Но как же вы, путешествуя в лодке, получили его сообщение? Неужели брали с собой рацию?
— Нет, — рассмеялся Николай, — я тоже уехал, оставил товарища за своим передатчиком… Он и переслал нам текст…
— Знаете, — сказал нарком неожиданно. — Вы и не представляете, как чиста атмосфера тут, как приятно быть среди вас, чувствовать эту крепкую дружбу…
— И не только дружбу, — подсказал Ридан.
— Да?! — нарком протянул руки, указывая сразу на Анну и Николая. — Они? Признаться, я это заметил… Что же, давайте наполним бокалы… Итак…
— За любовь! — тихо, но твердо, без улыбки, произнесла Наташа. Нарком, прищурившись, взглянул на нее и опустил бокал.
— Постойте-ка, тут что-то неладно.
— Не совсем ладно, — подтвердил Ридан. — Видите ли, за нашим столом не хватает Федора Ивановича. Вот приедет в отпуск, тогда будет все ладно.
— Кто это?
— Инженер Решетков, вы его знаете, инициатор «сушилки», помните?
— Как же. Одобряю, Наташа! Где же он?
— В Приморье. Лейтенант пограничных войск. Уехал сразу после Уфы.
— Что ж, Наташа. Не огорчайтесь, все в свое время. И в наших силах это время приблизить, — сказал нарком. — А дружба — самое главное… даже в любви… Поэтому, — за любовь и дружбу!.. Ну, а теперь позвольте мне слово для небольшого сообщения. Сегодня состоялось заседание Президиума Верховного Совета, на котором принято несколько интересных для вас решений. Первое — такое.
Нарком вынул из верхнего кармана френча сложенную пополам бумажку и прочитал:
«За важнейшие научные открытия в области физиологии и исключительные заслуги в деле обороны страны наградить профессора Ридана Константина Александровича и руководимый им Институт экспериментальной физиологии орденом Ленина…»
Ридан вскочил с места. Вскочили все, и грохот рукоплесканий смахнул напряженную тишину. Нарком поднял руку.
— Погодите, друзья, теперь второе: «За научные открытия и изобретения в области радиотехники, имеющие крупное промышленное и оборонное значение, наградить инженера Тунгусова Николая Арсентьевича орденом Ленина…» Есть и еще награжденные по институту. Позвольте мне поздравить вас с заслуженной наградой!..
Молодежь собралась в комнате Тунгусова; Ганс с любопытством знакомился с некоторыми усовершенствованиями коротковолновой техники, придуманными Николаем.
