Девушка заговорила совершенно спокойно:
– Дай мне себя, Динн. Мы справимся с чем угодно. Мои картины теперь станут покупать. Ты – великий книжник, а грамотеи нужны в ратуше. Но если не захочешь идти в ратушу, не беда. У нас есть лодка, мы сможем ловить рыбу. Я уверена: у нас все получится, потому что… ты хочешь знать новость?
– Какую новость?
– Самую важную на свете. Я люблю тебя.
VI. НФ – о писателях и читателях…
Дмитрий Володихин
Расставание с багровыми пятнами. «Ранний романтизм» в творчестве братьев Стругацких
В творчестве Аркадия и Бориса Стругацких есть период, который иногда называют «ранним романтизмом». Это еще не те Стругацкие, которых будет неистово любить советская интеллигенция, это еще не те Стругацкие, которые займут нишу в тонком, почти прозрачном слое ее духовных учителей. Но это уже известные писатели со своим кругом поклонников. «Ранний романтизм» – до «Трудно быть богом», до «Далекой радуги», до «Пикника на обочине», до «Улитки на склоне» – сыграл роль колыбели, в которой подрастало художественное мастерство АБС. Он занял не так уж много лет: с середины 1950-х до 1962-го – и составил литературное младенчество, а за ним и детство Стругацких…
Долгое время для советской фантастики визитной карточкой Стругацких была большая повесть «Страна багровых туч» (1957). По прошествии изрядного времени она перестала нравиться самим авторам. Однако в свое время она была для них чем-то вроде кандидатской диссертации на звание писателей-фантастов. У АБС появилась своя большая книга, а значит, они, как мыслил издатель в те времена, – «проверенные товарищи». Значит, их можно публиковать и дальше. Ни повесть «Извне», ни многочисленные рассказы, появившиеся у них во второй половине 50-х, такого значения, разумеется, иметь не могли.
«Страна багровых туч» – плоть от плоти советской приключенческо-фантастической литературы. Тот же самый романтизм первооткрывательства, «звездопроходчества», тот же самый героический энтузиазм, та же самая искренняя любовь к науке и технике.
Но вещь, что называется, «выделилась» из общего фона выходившей в те годы фантастики. Ее полюбили как издатели, так и читатели. Неплохо отозвался о ней и свой брат-писатель, что вообще случается весьма редко… Успех к повести пришел не только по той причине, что фантастической литературы тогда вообще выходило относительно немного. У «Страны багровых туч» были определенные литературные достоинства, доставившие немало приятных часов любителям НФ.
Прежде всего, и, наверное, самое главное: АБС не работали «крупными мазками». У них нет «вообще ураганов», «вообще космонавтов», «вообще трудностей», «вообще техники». Стругацкие проявили необыкновенную по тем временам цепкость к нюансам и к характерам. Они давали увидеть, как выглядит вездеход, услышать, как воет ветер, почувствовать все буйство урагана, вникнуть в тонкие обстоятельства, приводящие экспедицию к невероятно сложному положению. Читатель понимал, какие горы на Венере, какой там воздух, какие особенности психологии землян втравливают их в конфликт, а какие выводят из него. Стругацкие, не вдаваясь глубоко в психологию персонажей, позволяют почувствовать всю разницу между этими людьми и всю бытовую естественность их поведения.
Работая над фантастическим произведением, АБС оставались реалистами. Их люди ни в чем не напоминали «звездных капитанов», грудью рассекающих галактические пространства, силой воли преодолевающих скорость света и напряжением мечты перепрыгивающих через черные дыры. Их персонажи болели, унывали, делали ошибки, время от времени ругались между собой, и ругались крепко – так, что критика сделала «грубость выражений» своего рода ярлыком для ранних текстов АБС. Одним словом, это были все те же люди, что и в настоящем, с их силой и слабостями. Люди, хотелось бы подчеркнуть, а не вздрюченное лозунгами живое железо.
Приключения, выписанные Стругацкими, всегда оставляли впечатление настоящих, поскольку от них исходила явственная опасность. Экспедиция, штурмовавшая Венеру, понесла тяжелые потери. Двое погибли, почти все остальные получили ранения, пострадали от болезней. Притом один из участников экспедиции, Богдан Спицын, погиб, в сущности, из-за ерунды – неисправность скафандра, да еще передвижение по очень своеобразной местности – «лесу каменных столбов». Эта потеря придала обстоятельствам штурма планеты оттенок аутентичности. Убери эпизод со смертью Спицына, и текст очень многого лишится в читательском доверии. «Потери в живой силе и технике» – то, чего весьма часто не хватает посредственному сюжету для выхода на более высокий уровень. Когда «наши» изо всех передряг выходят с легкостью, в лучшем случае слегка запачкав костюмчики и поцарапав пальчики, грош цена таким передрягам: кто их назовет достоверными! Персонажам АБС доставалось крепко. Зато и достоверность рискованных обстоятельств у Стругацких неизменно получалась на высоте.
Аркадий Натанович требовал при создании «Страны багровых туч» хорошего авторского языка и «разнообразного языка героев».
С этим вышло… пятьдесят на пятьдесят. Язык «Страны багровых туч» – спокойный, гладкий, прозрачный, без особых стилистических красот. Эта прозрачность и литературная правильность отличает его в лучшую сторону от большинства текстов, созданных советскими фантастами 50-х. Но обилие причастных оборотов, наречий, прилагательных, немалое количество сложносочиненных и сложноподчиненных конструкций придает тексту солидную неспешность, а это далеко не лучшее качество для приключенческой вещи.
«Разнообразным языком» разговаривают лишь трое экспеционеров: стальной начальник экспедиции Ермаков, романтик Юрковский и сверхвежливый Крутиков. Остальным досталась одна и та же лексика, один и тот же ритм речи. Очень быстро АБС научатся словесным играм, тонкой лексической профилировке персонажей, подбору темпа и прочих особенностей речи, по которым их героев легко различить, даже если в длинном диалоге отсутствуют имена. Но в «Стране багровых туч» все перечисленные достоинства присутствуют лишь в зачаточном состоянии.
Сюжет повести не сбалансирован: на главное – собственно «штурм» Венеры плюс исследования Урановой Голконды – отведено менее половины от общего объема книги. «Подготовительная» часть неоправданно велика. Действие развивается весьма медленно, тягуче. Художественная ткань отягощена многочисленными научно-техническими отступлениями, которые интересны тем, кто любит покопаться в научпоповских брошюрках, но не нужны колоссальному количеству читателей, с нетерпением ждущих развития сюжета. Всякий новый шаг экспедиционеров получает солидное обоснование: так надо было поступить, потому что… далее абзац, два или три неспешных рассуждения. Несколько страниц текста отданы под выдуманную историю венерианских экспедиций, несколько страниц под описание космического корабля «Хиус», две страницы – под устройство вездехода «Мальчик»…
Подобная писательская манера напоминала не любимую самими АБС «жюльверновщину».
Ни язык, ни способ построения сюжета не давали АБС драйва, и его в тексте не сыскать днем с огнем.
Психология главного героя – водители вездехода Быкова – показывается (а в значительной степени «рассказывается») изнутри. «Он почувствовал…», «он подумал…», «ему представилось…». Характер главного героя вырос из нескольких удачно подобранных мелочей; он выглядит правдоподобно, живо; но когда Стругацкие пытаются углубить его, пускаются в психологизирование, то это не дает никакой глубины, лишь утяжеляя текст.
Что такое психологизм? Составляющая писательского стиля, которая предполагает усиленное внимание к психологии персонажа, к статике и динамике глубинных основ его личности, темперамента, эмоциональности. Как правило, психологизм появляется в тех случаях, когда писатель всей этой сфере придает особо важное значение, когда она обретает самостоятельную ценность в его текстах. Так вот, АБС – не-психологичны. Ни в одном тексте. И никогда «психологические раскопки» не получали у них особой ценности сами по себе.
