Алексей, пока ещё не съехавший с основной дороги, с грустью обвёл взглядом это бесконечное поле, подумав, что ему придётся трястись по ухабам не столько на пути к разрешённому месту парковки, сколько при обратном выезде, когда все эти десятки тысяч автомобилей вдруг как один засобираются в дорогу. Как долго продлится стояние в огромной бесконечной очереди -- час, два, три?
"Жаль, выходит, что ночлег в Братиславе -- под большим вопросом. Надо было ехать с Каплицким, он бы что-нибудь придумал," -- пронеслось в голове.
Неожиданно впереди вспыхнули тормозные огни: огромный автобус из опередившей их колонны не вписался в узкий съезд на парковочное поле, из-за чего остановился и начал сдавать назад, перекрыв собой дорогу. Видимо, за рулём там был водитель неопытный, поскольку с завидным постоянством он промахивался, упирался в придорожные кусты и, надсадно ревя мотором, предпринимал одну за другой безуспешные попытки исправить злополучный манёвр. Все юные регулировщицы, оказавшиеся поблизости, побросали свои посты и столпились возле автобуса, пытаясь помочь ему развернуться.
В этот момент к машине Алексея со стороны опустевшей дороги подбежала немолодая взволнованная женщина и заглянув в кабину через опущенное стекло, негромким сбитым голосом обратилась по-испански:
-- Mi hija se desmayС! Ayudenme por Dios llevarla al mИdico! El mИdico estА en el Recinto administrativo a un kilСmetro de aquМ!
Алексей, когда-то сдававший в ИФЛИ зачёт по диахронии романских языков, немного понимал по-испански, а женщина могла изъясняться на ломаном французском, поэтому с горем пополам он уяснил, что именно стряслось и как следует действовать. Усадив внезапную гостью на заднее сидение, он, никем не остановленный, принял левее, объехал застрявший автобус и остановившись через указанные пятьсот метров, помог затащить в машину из-под дерева худую и бледную, словно смерть, девицу. Она имела вид несчастный и нездоровый, едва дышала, и с этой мертвенностью контрастировали лишь её роскошные чёрные волосы, сведённые на затылке в тугой узел, схваченный гребнем с огромным пурпурным цветком. Мария попыталась выяснить у девушки, что именно случилось, однако та только твердила, не разжимая полузакрытых глаз: "Santa VerСnica, salva mi corazСn..."
Через километр, как и говорила её мать, располагался целый городок из автофургонов и тентов, на самом въезде в который стоял автобус с надписью "Ambulance". Алексей вышел из машины и помог матери довести молодую испанку до дверей автобуса, где её передали в руки двух неразговорчивых врачей. Сказав женщине несколько успокаивающих фраз, он оставил её на скамейке неподалёку дожидаться разрешения ситуации с дочерью, и убедившись, что они приехали в искомую "Recinto administrativo", решил приступить к поискам Каплицкого и Эммы.
Неприятной неожиданностью для Алексея явилось открытие, что он не удосужился узнать титулы и должности своих maitres du bal, в результате чего теперь предстояло обходить с расспросами о них весьма обширную территорию Ставки. Поскольку Мария не захотела коротать время в машине и также вызвалась идти на поиски, Алексей счёл за благо отогнать их зелёный "Ситроен" на обращённый к лесу участок поля. Оставленный под раскидистыми и низкими ветвями одиноко растущей старой ольхи, он был практически незаметен.
Прежде чем углубиться в служебную зону на розыски своих гидов, Алексей с Марией отошли немного в сторону от Ставки к протяжённому краю небольшой, но достаточно круто ниспадающей гряды. Вид, открывавшийся из этого места, поражал воображение. Всё огромное пространство Паннонского луга, край которого терялся за висевшей в воздухе сине-серой пылевой дымкой, было чрезвычайно плотно занято людьми. Можно было различить несколько десятков помостов-трибун, вокруг которых огромными полуовалами собиралась пёстрая людская масса, внемлющая, по-видимому, каким-то речам; были видны неподвижные и неровные линии разной длины очередей, сходящихся к узловым точкам, где-то устанавливали шатры и натягивали тенты, а ещё откуда-то доносились рваные куски далёкой мелодии... И между всеми видимыми неподвижными объектами, огибая, пересекая, местами соприкасаясь и сливаясь в примыканиях, медленно и монотонно перемещались потоки из сотен и тысяч человек.
Алексей никогда прежде не видел такого людского скопления и не предполагал, что подобное возможно. Когда улеглись первые эмоции от созерцания этой исполинской толпы, неведомой волей собранной в одном месте, он неожиданно остро почувствовал неестественность схождения в почти единое целое столь огромного числа человеческих тел, в каждом из которых продолжали биться отдельное сердце и трепетать живая, не похожая ни на одну другую, душа. Картина человеческого моря завораживала молчаливой предсказуемостью потоков и постоянством неторопливых колебаний, наблюдая за которыми трудно было отделаться от мысли, что эти тысячи людей, зачем-то собранных на Паннонском Лугу, на глазах теряли персональность и сливались необратимо в какой-то неведомый и пугающий единый организм.
Мария первой высказалась об увиденном:
-- Какая-то бессмысленная карусель! Столько людей -- зачем? Словно батальная сцена в кино... Но в кино -- взрывы, дым, напряжение борьбы, а здесь -- пустота. Даже закат -- и тот в облаках поднятой пыли...
-- Да, ты права... Я тоже не вижу в этом смысла. Хотя, возможно, мы этого смысла просто пока не понимаем. Не забывай, что мы с тобой -- не в Азии, и чтобы собрать в одном месте столько европейцев, нужны веские причины. И у нас есть возможность во всём этом разобраться. Пойдём!
С этими словами, слегка дотронувшись пальцами до запястья Марии, Алексей сделал шаг в направлении спуска.
-- Стойте, друзья мои! -- вдруг раздался сзади знакомый голос Каплицкого. -- С трудом разыскал вас!
-- А мы решили спуститься, чтобы искать вас внизу, -- ответила ему Мария.
-- Хорошо, что не сделали этого. Внизу мы могли бы и не найти друг друга. Взгляните, что творится!
Алексей недоумённо пожал плечами.
-- Вы говорите так, Гельмут, будто там, внизу, -- происходит что-то ненормальное. Но это ведь только на первый взгляд. Я прекрасно понимаю, что толпа хорошо организована и подчиняется какому-то особому порядку и закону. Ведь это ваша работа?
-- Вы мне льстите, герр Алексей! Конечно же, в том, что мы сейчас видим на этой равнине, есть и мой скромный вклад. Однако мы с Эммой -- лишь одни из многих, весьма многих организаторов этого священнодействия.
-- А всё-таки объясните, Гельмут, что всё это значит? -- обернувшись к Каплицкому, спросила Мария.
-- С удовольствием. Эти десятки тысяч людей, которых мы сейчас видим перед собой -- подлинная элита Европы. Публика часто ограничивает понятие элиты кругом политиков, банкиров и поп-звёзд, преувеличивая их роль и значение. На самом же деле понятие элиты шире. Вот мы видим в ней всех, кто в своей повседневной деятельности принимает существенные решения и несёт ответственность за их выполнение. Это и сотрудники корпораций и банков, профессиональные служащие, учёные и художники, имеющие хотя бы минимальное признание, врачи, профессора -- одним словом, все те, без работы которых шестерёнки общества немедленно остановились бы.
