— Не отвлекайся!
— А?
— Ты можешь пройти сквозь стену?
— Ох… Это…
— Попробуй.
— Послушайте…
— Пробуй, пробуй. Просто пройди сквозь стену.
— Я не могу пройти сквозь стену.
— Почему?
— Нет, все-таки…
— Ты когда-нибудь пробовала пройти сквозь стену?
Маруся ощутила настоящее отчаяние.
— Как можно пройти сквозь стену?!
— Иногда предмет дает очень странные способности. Мы еще не научились их объяснять.
— Мы?
— Давай!
Бунин взял Марусю за локоть и подвел к стене.
— Иди.
Маруся посмотрела на стену, находящуюся прямо перед ее глазами. Более идиотскую ситуацию сложно себе придумать. Маруся расстроилась и разозлилась и разочаровалась в этом Бунине, а ведь сначала он ей даже понравился.
— Давай. Иди.
Может, просто развернуться и уйти? Человек явно не в себе. Похоже, это настоящий сумасшедший…
Безумный профессор слегка подтолкнул Марусю в спину, так, что она покачнулась и ударилась в стену лбом.
— Хм… Не проходит… — тихо сказал профессор сам себе.
Маруся развернулась и посмотрела в глаза Бунину.
— Я…
— Хорошо! А видеть ты можешь?
— Степан Борисович…
— Закрой глаза.
— Степан Борисович.
— Просто закрой глаза и скажи, что я сейчас делаю.
— Давайте…
— Ну?
Маруся закрыла глаза. В памяти возникла цитата из какой-то журнальной статьи про маньяков. Там было написано, что в случае столкновения надо вести себя спокойно и хотя бы делать вид, что подчиняешься, пока не придет помощь… Помощь. Нос до сих пор на улице, можно было бы закричать…
— Что я делаю?
Маруся автоматически открыла глаза и увидела профессора, стоящего на одной ноге с разведенными в стороны руками.
— Не подсматривай!
— Я случайно!
— Закрой глаза!
Подчиняться, пока не придет помощь.
— Ну? Что я делаю?
— Я не знаю.
— Честно?
— У меня закрыты глаза, откуда я могу знать?
— Значит, не видишь. Хорошо… Может быть, ты умеешь читать мысли? О чем я сейчас думаю?
— О том, умею ли я читать мысли.
— Вот! Видишь? Значит, ты умеешь читать мысли, — обрадовался профессор.
— Ничего я не умею. Это было логично, — хмуро заметила Маруся.
— Хорошо. Тогда я подумаю о чем-то таком, чего ты не знаешь.
Он сделал серьезное лицо, словно выискивал в голове мысль посложнее, потом поднял брови. Это движение бровей означало немой вопрос: «Ну?»
— Я не знаю, о чем вы думаете… — обессиленно призналась Маруся. — У меня нет никаких способностей.
— Этого не может быть. У всех есть какая-то способность, а с предметом она должна выпирать из тебя так, что ее нельзя не заметить.
— Единственная способность, которая у меня есть, это способность влипать во всякие неприятности, и после того, как я получила предмет, я стала влипать в неприятности в десять раз чаще.
Теперь Марусе казалось, что профессор смотрит на нее с каким-то сожалением. Правда, непонятно было, он ее жалел или скорее был разочарован, что ему попалась настолько тупая девочка, у которой даже с магическим предметом нет никаких способностей.
Профессор раздавил окурок в пепельнице и повалился в кресло.
— Способности бывают очень разные. Некоторые люди начинают летать, некоторые умеют задерживать дыхание, некоторые перестают есть…
— Я, в общем-то, тоже перестала есть. Потому что никак не могу добраться до вашей столовой…
— Ты яйца ешь?
— Я все ем.
— Вон там, — профессор указал на дверь, — кухня. Поищи что-нибудь.
Маруся послушно отправилась на поиски еды, а Бунин раскрыл свою толстую папку и начал перебирать бумаги, будто утратил к гостье всякий интерес.
Кухня оказалась чуланчиком, заваленным мешками с кормом для животных, мисками, кормушками; каким-то образом здесь умещался большой гудящий холодильник. В него-то Маруся и залезла. Трехлитровая банка с формалином и тушкой неопознанного животного, бутылка водки и высохший лимон. Где обещанные яйца?
Маруся вздохнула, открыла мешок с собачьим печеньем (витамины, минералы и клетчатка), разжевала, запила водой из-под крана и принялась изучать кухню дальше. В шкафчике обнаружилась коллекция заспиртованных вредителей сельскохозяйственных культур с подписями на латыни и на русском. Мешок с камнями (обычный мешок с обычными камнями), банка засахаренного меда без крышки, крупа перловая в бумажном пакете (с дырочкой в левом боку), книга «Домоводство» 1911 года издания, коробка с разобранными коммуникаторами, разбитая игровая приставка, моль (живая) и восемь пачек папирос. В другом шкафу была лабораторная посуда, электронные весы и древний тонометр с грушей (такую штуку Маруся видела у своей столетней соседки Клавдии Степановны). На подоконнике лежала лапша быстрого приготовления, банка маринованных огурцов с плесенью и кофемолка.
— А вот, например, в Великобритании… Ты слышишь?
Маруся молча кивнула и отсыпала еще немного собачьего печенья.
— Маруся!
— Слышу вас.
— В Великобритании был зафиксирован случай телекинеза.
Маруся с хрустом разгрызла печенье.
— Яйца нашла?
— Не!
— Значит кончились.
Отлично. Спасибо за обед…
— Ты пробовала двигать предметы?
Двинуть бы тебе сейчас…
— Маруся!
— Пробовала!
Маруся выглянула в окно, пытаясь разглядеть на улице Носа, но там никого не было.
— И что?
Профессор неожиданно появился на кухне, так что Маруся даже вздрогнула от неожиданности и подавилась печеньем.
— Получилось?
Маруся закашлялась. Бунин похлопал ее по спине. Девушка стала кашлять еще сильнее. Проклятое печенье не просто попало не в то горло, а словно приклеилось и теперь не проходило ни туда ни сюда.
— Нагнись и кашляй.
Маруся наклонилась и получила еще один сильный хлопок по спине. Печенье вылетело.
— Телекинез вообще не самая редкая способность…
— Можно воды?
— Угу…
Профессор открыл шкафчик, вытащил какую-то мензурку с делениями, набрал воды из-под крана и протянул Марусе.
— Жалко я молоко отдал.
Маруся присела на подоконник и выпила всю воду залпом.
— Есть люди, которые умеют поджигать предметы, — Бунин посмотрел на девушку. — Я так понимаю, ты не умеешь.
Она кивнула.
— Есть даже такие, которые умеют убивать взглядом.
Маруся посмотрела на профессора так, что он улыбнулся.
— Не умеешь.
В животе забурлило. Желудок настоятельно требовал продолжения банкета. Видимо, несколько кусочков высушенной клетчатки только разбудили голод по-настоящему.
Надо было поскорее выбраться отсюда…
Профессор вытащил из банки большой маринованный огурец, смыл с него плесень и протянул Марусе. Девушка вежливо отказалась, замычав и покрутив головой. Бунин пожал плечами, откусил огурец и задумался. Марусе показалось, что он так и уснул стоя с открытыми глазами; только челюсти продолжали двигаться. Пауза все длилась и длилась, а профессор все молчал и молчал, жевал и жевал… Для того чтобы уйти, надо было закончить разговор, а для того, чтобы его закончить…
— Да, кстати… — проснулся профессор. — А где он сейчас?
— Кто он?
— Предмет.
— Я оставила его в комнате.
— М-м-м… — профессор откусил еще кусочек и постучал пальцем по оконному стеклу.
— Принести?
Это был отличный шанс слинять.
— Ты ведь понимаешь, что за предметами ведется постоянная охота…
— Понимаю… Охота?
Бунин огорченно посмотрел на огурец, потом на дверь, свистнул и постучал себя ладонью по коленке. Из комнаты донесся звук скребущих по паркету когтей и в ту же секунду на кухню ворвались собаки.
— Много столетий… — Бунин разгрыз огурец на куски и бросил собакам, — ведется война за право обладания…
— Разве собакам можно огурцы?
— А разве нет?
Маруся не нашлась что ответить.
— На этой войне убивают, отнимают, правят, теряют, умирают… Ну и кто мне заплевал весь пол?
Маруся ошеломленно смотрела на профессора, который наклонился к собакам и трепал их за ушами обеими руками.
