— Кто убивает?
— Те, кто охотится.
— И меня тоже?
— Что? Убьют?
— Убьют?
— Может, и убьют.
— И вы мне это вот так просто говорите?
Бунин выпрямился и привычным жестом вытер руки о халат.
— А как я должен это говорить?
— Ну, я же в опасности.
— Ну да.
— И я ребенок.
— До некоторой степени…
— И меня могут убить.
— Несомненно.
— И что?
— Этот предмет. Он может попасть в руки кому угодно. Может попасть в руки тирану, старушке, ребенку. Это как…
Бунин взял со стола салфетку, наклонился и вытер с пола собачьи слюни.
— Как рок. Греков читала?
— Каких греков?
— Древних.
— Типа судьба?
— Типа. Бабах! И предмет у тебя. Вчера был обычным, а сегодня уже избранный. Избранный, значит трагедия. Трагедия, значит смерть.
— Ничего не значит.
— Ну, в общем да. Это как повезет. Но обычно смерть.
— Так. Послушайте. Я не хочу никакой рок. Я хочу домой.
Бунин рассмеялся.
— Ты все-таки не читала греков.
— Причем тут греки?!
— Идем…
Бунин взял Марусю за мизинец и потянул за собой в комнату.
— Вот все, — он указал на папку, — что нам известно про предметы.
Маруся подошла к столу и посмотрела на папку. Ей показалось, нет, она была уверена в том, что вовсе не хочет читать какие-то материалы про предметы. Как будто прочесть это означало бы, что она согласна со всей этой галиматьей, что она поверила и подписала бы контракт, вступила в непонятную игру, участвовать в которой ей не хотелось.
— Открой.
Непонятно почему, но Маруся подчинилась, села в кресло и раскрыла папку. На первых страницах — подборка фотографий: лица людей с разноцветными глазами — один зеленый, второй голубой. Неприятное ощущение расползлось по всему телу, и это чувство можно было безошибочно идентифицировать как страх. Это было то самое, чего Маруся и боялась. Подтверждение. Еще не бесспорное, но уже достаточное, чтобы почувствовать себя причастной к чему-то опасному. Здесь были мужчины и женщины, старики и дети, серьезные, улыбающиеся, грустные, уставшие, напуганные. Маруся перелистывала страницы и всматривалась в лица…
— Они умерли?
— Не все…
— Почему они не избавляются от предметов?
— Отказаться от суперспособностей?
Бунин достал еще одну папиросу и закурил.
— А если человеку не нужны эти способности? Если, допустим, это обычный человек, нормальный. Живет себе — и вдруг получает дар проходить сквозь стены. Зачем ему это?
— Хороший вопрос, — Бунин задумался. — Допустим, предмет попадает к какому-то… пользуясь твоей терминологией, не совсем хорошему человеку. Или совсем нехорошему. Или к человеку, который не подозревает о том, что он нехороший, пока ему не выпадет шанс… А это тот самый шанс. Ты обычный человек и вдруг понимаешь, что умеешь проходить сквозь стены. Ты можешь проникать в любые здания, брать, что захочешь, вмешиваться в жизнь других людей.
— Это мне понятно. Я спрашивала про хорошего. Если способность появляется у хорошего человека, который не использует свой шанс сделать подлость.
— Почему же подлость, способности могут быть очень даже полезными.
— А если это бесполезная способность. Допустим, человек школьный учитель…
— Ты правда считаешь их хорошими людьми? — на лице у профессора отразилось неподдельное удивление.
— Я так не считаю. Ну, то есть не всегда. Но допустим. Допустим, это школьный учитель, и он — хороший человек. Добрый, честный…
Профессор зевнул.
— И что?
— И ему выпадает способность поджигать взглядом.
— И?
— И плюс на него охотятся.
— Ну, многие об этом не догадываются…
— А если этот догадывается. Почему бы ему не выкинуть предмет?
— Хороший человек в такой момент думает — я выкину, а его подберет другой хороший человек… Хорошим людям вообще свойственно думать, что их окружают хорошие люди. И вот другой хороший человек подбирает предмет и становится новой жертвой. То есть хороший человек понимает, что таким образом он как бы обрекает другого хорошего человека на смерть.
— Бред.
— Конечно бред. Но работает.
— Можно не выбрасывать. Можно закопать предмет куда-нибудь, не знаю, выбросить в колодец…
— Теперь я расскажу тебе, что происходит дальше. Человек закапывает его в поле, а через пару дней возвращается за ним.
— Почему это?
— Потому что больше всего человеку хочется обладать хоть какими-то способностями, — профессор наклонился к Марусе и понизил голос. — Это как наркотик. Любой предмет, любая способность — это сила. А люди очень слабые существа. Люди — очень пугливые существа, они постоянно всего боятся. Людям не хватает силы, отсюда популярность сюжета про суперспособности. И люди смотрят кино про суперлюдей, читают комиксы про суперлюдей и мечтают быть на них похожими. Неважно, какая сила. Главное, что она есть, и он может воспользоваться ею.
— И это чувство сильнее страха?
— Это замкнутый круг. Способность — сила. Сила — это то, что может защитить тебя от смерти. Выбрасывая предмет, ты не перестаешь ощущать себя уязвимым, даже наоборот. Но ты лишаешься единственного оружия, которое могло защитить тебя. Понимаешь?
Маруся кивнула.
— Довольно топорно с точки зрения психологии, но абсолютно безошибочно. За всю историю не было еще ни одного человека, который смог бы отказаться от предмета по своей воле.
— Как же они попадают к людям?
Профессор развел руками и улыбнулся.
— Загадка!
Маруся задумалась. Ей захотелось представить всю цепочку событий — как это происходит? Почему? И какая у всего этого цель? Это не просто испытание обстоятельствами, это какое-то особое испытание и власть, которая дается человеку. Это сила, которая может изменить ход истории. Ей показалось, что это какой-то специальный хаос, который добавляется в человеческую жизнь, даже не так — в жизнь всего человечества, чтобы она… забродила? Как дрожжи, которые кладут в тесто, — и тогда оно растет и пухнет и закипает внутренними процессами: войнами, изобретениями, природными катаклизмами. Люди перемешиваются, их как будто что-то подталкивает, заставляет беспрерывно двигаться, иначе, возможно, никакой эволюции не состоялось бы… И тогда объяснимо, почему предметы попадают к людям случайно — хаос он и есть хаос, генератор случайных чисел, никогда нельзя ничего предсказать и запланировать — иначе будет уже не то.…
И вот Маруся тоже попала в эту историю, она получила предмет и стала еще одним маленьким звеном в этой цепочке. Она маленькая бактерия, которая должна выполнить свою функцию и каким-то образом повлиять …
— Когда ты о чем-то думаешь, у тебя открывается рот. Ты знала об этом?
Маруся быстро захлопнула рот и с возмущением посмотрела на профессора.
— Молчу-молчу!
Профессор улыбнулся и вышел из комнаты.
Самое дурацкое, когда перебивают мысли… Значит, так… Изменить ход событий. Но! У Маруси не появилось никаких способностей. Значит ли это, что генератор ошибся? Или это вообще какой-то сбой в программе? И может ли быть какая-то программа у хаоса?
Что если может, и предмет, который попал к Марусе, на самом деле предназначался для какого-то невероятного события, которое теперь не произойдет, потому что эффект не сработал? А может, наоборот? Попав к Марусе и не дав ей способностей, хаос предотвращает какое-то страшное событие? Нет, нет, нет. Хаосу должно быть все равно. Тогда что? Может ли быть срок годности? Или… Или, может быть, еще не началось время действия? Но глаза уже изменились.
Из соседней комнаты донесся лай и какие-то дурацкие крики. Похоже, профессор играл с собаками.
Не отвлекаться!
Надо посмотреть на ситуацию с другой стороны. На самом деле единственное, что изменилось в жизни Маруси — это количество неприятных случайностей, опасных для жизни. Она попала в аварию, она чуть не захлебнулась, она… да вот, хотя бы, печеньем подавилась… если рассматривать это как знаки, то знаки говорят ей, что от предмета надо избавляться. То есть сам предмет говорит: «Я не дал тебе никаких способностей, и я пытаюсь тебя убить». Так, что ли? То есть если смотреть на ситуацию с этой стороны, то именно так. И тогда что?
