Кротов не стал показывать, как много он знает и отрицательно помотал головой.
- Эти идиоты считали, что он закладывает в них программу, которую они дают ему. На самом деле сами экспериментаторы были под воздействием Маттиаса. И неизвестно, что сейчас в голове у детей.
'Можешь не беспокоиться за детей - они люди', - подумал Сергей, но ничего не сказал агенту.
- Кстати, по моим данным, ты общался с чужим. После этого ты убил его. Это правда?
- Я не могу слышать предтечу, как вы. Ты прекрасно знаешь, что в голове у меня, слава богу, пусто. А расстрелял я его, потому что он виноват в смерти Джерези, и за этих детишек, которых вы сегодня отправляете на Цессию.
Ни к чему сотрудникам министерства знать всю правду. Кем бы не был Маттиас, что-то от того великого существа в нем было до самого конца.
- А оторванная голова биоробота?
- Вранье! Человек человеку голову оторвать не сможет, не то, что андроиду. Наговаривают на меня. Что-то в нем сломалось, вот голова и отвалилась.
Кротов нагло изображал простачка с пограничной планеты. Он знал, что Гронберг ему не верит. Ну, и, плевать. Никто не должен знать, что на самом деле он чувствует и чем владеет.
Глемас подозрительно посмотрел на него, но ничего не сказал.
- Ты, как я понимаю, сейчас улетаешь?
- Работа, - агент развел руками. - Надо сопровождать Касси и детей на Цессию.
Кротов замялся, но все-таки спросил:
- Как там твоя сестренка?
- Я уж думал, ты никогда не спросишь, - заулыбался Гронберг. - А она мне все уши про тебя прожужжала. Она в порядке и очень хочет увидеть тебя еще. Чем это ты её околдовал?
Потом, с неожиданной грустью добавил:
- Она стала совсем взрослой. Очень прошу тебя, не забывай об этом.
Он встал, показывая, что разговор окончен.
- Прости, хотелось бы посидеть еще. Поговорить о чем-нибудь, кроме работы. Но она, проклятая, не отпускает.
Сергей тоже поднялся.
- Брось, я все понимаю. Если будешь разговаривать с сестрой, передай, что я тоже очень хочу её увидеть, - Кротов, неожиданно для себя, покраснел и решительно добавил. - Мы обязательно увидимся, обязательно!
Гронберг удивленно посмотрел на него.
- Конечно, передам.
Он протянул руку для прощания.
- У меня еще одна просьба. Пожалуйста, не откажи.
Агент вопросительно поднял брови.
- Я хочу увидеть детей.
- Да они, вроде, уже на борту.
Заметив упрямо затвердевший подбородок Кротова, Глемас сдался.
- Иди. Я прикажу, чтобы пропустили. Кстати, там одна девчушка очень не хотела без тебя улетать.
Кротов сразу понял, кто это. Та малышка, что просила его перестать стрелять. Волна нежности прошла по нему. Словно это его маленькая сестренка.
- Хорошо, что её мать оказалась жива. Она летит с ней.
Кротов в чистом, без единой складочки, комбезе спецназовца, поднялся на борт десантного корабля. Бот должен был поднять отбывающих на орбиту. Там их дожидался эсминец Имперского флота. Десантники, знавшие теперь, кто он такой, и наверняка наслушавшиеся рассказов о том, что он творил в бою, с любопытством поглядывали на него.
Позвякивая подковками по металлу палубы, Сергей с достоинством прошагал мимо вахтенных и вошел в многоместную каюту. Большинство из детей были с родителями, лишь несколько сидели в одиночестве. Наверное их родные погибли.
Увидев Кротова, они загалдели и кинулись к нему. Но еще до того, как они притронулись к нему, он почувствовал волну щенячьей радости от того, что они вместе. Родители с изумлением наблюдали за процедурой встречи. Некоторые даже вскочили, пытаясь задержать своих отпрысков. Одинокий паренек, постарше, разрядил обстановку, объяснив:
- Это тот десантник, который всех нас спас.
Знакомая девчоночка подбежала к Кротову и уткнулась лицом в его живот. Он прижал её и ласково погладил по голове.
- Все, мои хорошие. Теперь все будет хорошо.
Родители окружили его и, пытаясь замять возникшую неловкость, тоже начали благодарить.
- Перестаньте! - взмолился Сергей. - Я солдат и выполнял свою работу. Я хочу сказать вам всем пару слов.
Он оглядел присутствующих. Все затихли, ожидая.
- Родители должны понимать, что ваши дети прошли через страшное испытание. Понятно, что оно повлияло на их психику и, поверьте моему опыту, последствия войны иногда будут проявляться в их поведении. Но не пугайтесь и не бегите сразу к психологам, все постепенно пройдет. А вам, ребята, я скажу одно - не пугайте своих родителей. Вы обычные дети. Самые обычные дети. Помните это.
Постепенно скрытый смысл его слов доходил до ребят. Они согласно закивали. Лица их стали серьезными. 'Как они повзрослели', - подумал Сергей и закончил:
- Я вместе с вами прошел через все, что здесь произошло и вы навсегда в моем сердце! Я думаю, мы еще встретимся.
Сергей еще раз оглядел встревоженных родителей, кажется, он не успокоил их, а совсем наоборот. Но он должен был предупредить детей. Каким-то странным образом - через умершего Маттиаса - они стали его семьей. Он в ответе за них. А родители, узнав, что он инопланетник, спишут странную речь на это и, со временем, успокоятся.
- Капрал, вам пора!
Сергей оглянулся на вахтенного, стоявшего в дверях.
- Иду!
Он четко повернулся и, больше не оглядываясь на застывших детей, зашагал к выходу.
Выйдя на палубу, он почти столкнулся с двумя санитарами, катящими медицинскую каталку. Сергей посторонился, чтобы пропустить их, и узнал пациента.
- Стойте!
Он схватил за плечо уходящего санитара. Тот обернулся, недоуменно глядя на Кротова:
- Ты, что орешь. Не видишь, спит?
- Я не сплю, - послышался слабый голос. - Постойте, мы поговорим.
- Лейтенант! Что с тобой? Когда мы виделись последний раз, ты шустрила на своих двоих.
Ленда, лежавшая на каталке, попыталась приподняться. Кротов бросился к ней и, подхватив за плечи, помог сесть.
- Капрал, мы торопимся. Лейтенанта надо до взлета устроить в медицинский бокс.
- Сейчас, ребята. Одну секунду.
- Видно, этот хренов робот повредил мне что-то серьезное. Местная медмашина не справилась. Отправляют на эсминец. Видишь, какая я хитрая. После первого боя - сразу на отдых.
Попыталась она пошутить, но вдруг схватила Кротова за комбинезон и уткнулась лицом ему в грудь.
- Сергей, Сергей, - она хотела что-то сказать, но только всхлипывала и повторяла его имя. Кротов растерялся. Бреге никогда не называла его по имени. Он, как маленькую, гладил её по голове и успокаивающе повторял:
- Все хорошо, все хорошо. Держись, лейтенант.
Наконец, она взяла себя в руки. Отодвинувшись, протерла кулаками покрасневшие глаза и, глядя на Кротова, севшим голосом прошептала:
