– Мы понятия не имеем, что видели! – заявил ее отец, забирая бороду узловатыми пальцами. – Можем ли мы быть уверены, что это космический корабль? Может, просто пролетел метеор. Это объяснило бы шум и гвалт.
Это предположение было встречено топотом и насмешками. Нело торопливо продолжал:
– Даже если это корабль, то вовсе не значит, что нас обнаружили! Прилетали и улетали другие корабли – например, шары зангов заправлялись водой из моря. Уничтожили ли мы все тогда? Сожгли ли старейшие племена свои города, когда прилетели люди? Откуда нам знать, что это не еще один крадущийся корабль и седьмая раса изгнанников не присоединится к нашей Общине?
Джоп презрительно фыркнул.
– Позвольте напомнить ученому бумажнику – крадущиеся корабли крадутся! Они прилетают по ночам, прячутся в тени туч или гор. Новый корабль таких усилий не предпринимал. Он нацелился прямо на Поляну Яйца, причем в такое время, когда там воздвигнуты праздничные павильоны и присутствуют мудрецы всех Шести.
– Совершенно верно! – воскликнул Нело. – Сейчас мудрецы должны были бы уже разобраться в ситуации и прислали бы видение, если бы сочли нужным…
– Видение? – прервал Джоп. – Ты серьезно? Мудрецы снова и снова напоминали нам, что видениям нельзя доверять. Во времена кризиса они могут как раз отвлекать внимание. – Джоп зловеще помолчал. – Или связи нет по другой, гораздо более ужасной причине.
Он подождал, пока все поймут, на что он намекает. Слушатели в ужасе ахали. Почти у всех в паломничестве этого года участвовали родственники или близкие друзья.
Ларк и Двер – вы в безопасности с тревогой думала Сара. Увижу ли я вас снова?
– Традиция предоставляет право решать каждой общине. Уклонимся ли мы, если наши близкие заплатили более дорогую цену, чем несколько зданий и вонючая дамба?
Гневные крики ремесленников заглушил одобрительный гул сторонников Джопа.
– Порядок! – кричала Фру Нестор, но ее голос терялся в хаосе. Джоп и его приспешники требовали голосования.
– Выберем Закон! Выберем Закон!
Нестор с поднятыми руками призывала к порядку; она явно страшилась уничтожения своего города, превращения его в простую деревню, богатую набожностью, но бедную всем остальным.
– Кто еще хочет высказаться?
Нело попытался выступить еще раз, но выкрики не дали ему говорить. Где это видано, чтобы так обращались с бумажником? Сара чувствовала его позор и стыд, но будет гораздо хуже, если его любимая фабрика исчезнет под всеуничтожающей волной.
У нее появилась странная мысль: может, нужно пробраться на старый чердак и там ждать прихода волны? Чье предсказание окажется верным? Двера и Ларка? Или те картины, которые она видела во снах? Возможно, только раз в жизни есть шанс узнать это.
Возобновившееся пение стихло, когда из толпы светлокожих хунских моряков появился еще кто-то. Это была кентавроподобная фигура с длинным мускулистым телом, с кожей – пятнистой замшей, с длинными руками, отходящими от широких плеч, и сильной змеиной шеей. На заостренной голове три черных глаза – один фасеточный и без ресниц, – расположенных вокруг треугольного рта. Это урская лудилыцица; Сара видела ее и раньше, когда она приходила в Доло, чтобы купить обломки стекла и металла и продать простые буйурские инструменты, найденные в развалинах. Самка ура двигалась осторожно, словно опасалась, что ее копыта застрянут на грубом полу. Она подняла одну руку, на мгновение обнажив под ней синеватую сумку. Во время встречи с себе подобными такой жест мог иметь различные значения, но Фру Нестор восприняла его как просьбу предоставить слово и с поклоном согласилась.
Сара слышала, как кто-то из людей произнес грубое прозвище из тех времен, когда вновь прибывшие земляне воевали с урскими племенами за землю и честь. Если лудилыцица слышала оскорбление, она не обратила на него внимание, держась удивительно хорошо для молодой самки, у которой всего одна сумка с мужем. Среди такого количества людей ур не мог пользоваться Галактическим два, и ей пришлось говорить на англике, хотя раздвоенная губа мешала этому.
– Меня можно называть Улгор. Благодарю за вашу вежливость, благословенную среди Шести. Хочу задать только несколько вопросов, касающихся настоящего обсуждения. Первый мой вопрос…
Разве наши мудрецы не обсуждали эту проблему? Почему бы не позволить им принимать решения, когда настало время суда?
С преувеличенной демонстрацией терпения Джоп ответил:
– Ученый сосед, Свитки призывают все поселения действовать независимо и уничтожить все признаки нашей жизни, видные с неба! Приказ очень прост. Никаких сложных рассуждений не требуется.
К тому же, – заключил он, – у нас нет времени, чтобы дожидаться решения мудрецов. Они все далеко, на Собрании.
– Прошу прощения. – Улгор согнула передние ноги. – Не все. Несколько остались в своем жилище, в Зале книг, в Вивлосе. Не правда ли?
Собравшиеся в замешательстве переглядывались, а Фру Нестор воскликнула:
– Зал книг в Библосе! Верно! Но Библос все равно во многих днях пути в лодке.
И снова Улгор согнула шею, прежде чем ответить.
– Но я слышала, что с самого высокого дерева в Доло можно увидеть за воротами стеклянные утесы, возвышающиеся над Вивлосом.
– Да – в хороший телескоп, – осторожно согласился Джоп, опасаясь, что настроение толпы изменится. – Но я по-прежнему не вижу, чем это нам…
– Огонь!
Все повернулись к Саре, которая крикнула еще до того, как мысль полностью оформилась.
– Если библиотека горит, мы увидим огонь!
Все, переговариваясь, смотрели на нее, а она объясняла:
– Вы все знаете, мне приходилось работать в Библосе. Там, как и повсюду, есть план действий в чрезвычайном положении. Если мудрецы прикажут, библиотекари спрячут книг, сколько смогут, а остальное подожгут.
Все ошеломленно смолкли. Разрушить дамбу Доло – это одно дело, но потеря Библоса – поистине признак конца. Нет более важного центра человеческой жизни на Джиджо.
– Наконец они взорвут столбы, поддерживающие каменную крышу, и все погибнет. Улгор права. Мы увидим перемены, особенно сейчас, когда всходит Лусен.
Фру Нестор отдала короткий приказ:
– Пошлите кого-нибудь посмотреть!
Несколько мальчишек скрылись в окнах, их с гулкими выкриками сопровождали шимпанзе. Толпа ждала с нервным гомоном. Сара чувствовала себя неуверенно под многочисленными взглядами и опустила глаза.
Так поступил бы Ларк. Смело выступил бы на собрании в самую последнюю минуту и побудил всех действовать. Такая же импульсивность была у Джошу, пока несколько недель назад он не заболел.
