И тут до меня дошло. Воррруют, сссуки! Мою рыбу воруют.
Не дам! Мне самому жрать нечего.
Ведро на землю, колун в левую руку под щит, щит вверх по глаза, топор подвинул ближе к правой руке, копьё подмышку и вперёд. Плевать!
Иду тихо. Травы здесь нет, а от веток, я давно избавился, так, что под ногами ничего не шелестит, и не хрустит.
Хорошо, что проход не идеально ровный, иначе меня ещё на подходе заметили бы.
Так, последний поворот. Здесь слева, широкий ствол. Я спрятался, за деревом и, осторожно выглянул из-за угла. Поворота, не дерева.
А вот и оно. Небольшое тёмное пятно, в сумерках не разберёшь, что это такое, но не свои. Своих здесь, кроме меня, никого нет.
— Картина Репина «Не ждали», — моего приближения пятно не заметило, и с места не двинулось, только шевелилось всё время, то вверх, то вниз.
Я присмотрелся. А пятна-то аж целых два. Одно пятно прямо около меня качается, а второе… Второе пятно, тем временем, около моей верши околачивается. Да не просто околачивается, а лапы (или, что там у неё?), загребущие внутрь суёт.
Это моя рыба! Я начал закипать, разве что пар из ушей не стравливал, чтобы свиста слышно не было.
Ну, всё, держитесь. Сейчас покажу, как на чужое добро лапы накладывать.
Я медленно вышел из-за ствола, и хорошо прицелился. Совершать те же ошибки, как в прошлый раз, я не собираюсь.
— Н-на! — я сделал широкий шаг левой ногой и послал копьё вперёд….
Стоять! Назад!
Я еле остановил летящее в цель четырёхгранное жало, чуть не улетев вслед за ним.
А хорошая реакция, у этой «тени». Я ещё только начал движение, а она уже отпрыгнула, упав в воду. Но остановило мою атаку не это, а то, как отреагировала на меня вторая тень.
Она встала! На задние лапы, встала и застыла с трепыхающейся рыбиной, зажатой в передних лапах… руках?
— Б…., — да что же это? Звери на задних лапах не стоят. Разве, что медведь, когда идёт в атаку. Но это определённо не медведь, а мелочь какая-то.
Неужели?!..
— А, ну, стоять, мать вашу… — Рявкнул я громче, нагоняя страха на посягнувших на мою рыбу, и не показывая своего.
Далее, дело было так.
Та тень, что была ближе ко мне, не поднимаясь с четверенек, зашипев, сделала шаг в мою сторону, и выбралась из воды. Я отступил назад. Вторая тень, очнувшись, выпустила рыбу из рук, и опустилась, как и первая на четвереньки. Первая, не прекращая шипеть, сделала ещё один шаг, и слиплась с тенью, которую я раньше не заметил.
Блин, да их здесь трое. Третья лежала у самой реки, и сливалось с камнями.
Да, что здесь такое?
Нет, надо разобраться, что здесь происходит. Только осторожно.
Я перевернул копьё тупым концом, и стал отгонять человекообразное в сторону.
— А ну, кыш отсюда. Давай, давай, поторапливайся. — Фигушки, так оно меня и послушало, а стоило моему дрыну приблизиться, ещё и схватилась за него.
— Ты, что ж творишь-то? А ну отдай. Во, вцепилась то.
Пока перетягивали копьё туда сюда, сумел разглядеть инопланетянина.
Небольшой, не более полутора метров, с длинными волосами, сбитыми в колтуны, одетый в шкуры…. в мокрые лоскуты от шкур, которые почти ничего не скрывали. И…. маленькие титьки встряхивались при резких движениях. Баба! Больше рассмотреть ничего не смог. Длинные и немытые патлы всё закрывали, да и чёрная она какая-то. Никак негры?
Пока мы с дамой развлекались перетягиванием копья, вторая «тень», спрыгнув с камня, и приземлившись на четыре опорные точки начала заходить ко мне сбоку. Хорошо, что с лева, со стороны щита.
У, блин. Каннибалы чёртовы.
Вырвав, наконец, своё копьё из рук первой барышни и, перевернув его остриём вперёд, наставил ей в грудь.
— А ну, назад.
Что такое копьё, барышня, похоже, знает. Она остановилась и, пригнувшись к земле, зашипела, а может и зарычала, свисающие колтуны звук глушат.
Отступив обратно в проход, что бы колючие заросли прикрыли меня с боков, я повёл копьём в сторону второй тени.
— И тебя это тоже касается.
Замерли. Стоят на полусогнутых ногах, почти на карачках, опираясь на землю руками, и шипят. Тьфу, ты. Похоже, и не совсем люди. Прямохождение у них не в почёте.
А третья тень, за всё время так ни разу и не шевельнулась. Труп? Надо посмотреть.
— В сторону, каннибалье отродье.
Показав копьём, что от них хочу, отогнал их в сторону, и подошёл к лежащей тушке. Колун, убрал обратно на пояс, чтобы не мешался. Сейчас он мне, точно, не нужен.
— Так, так, — я встал на одно колено, при этом, не забывая держать копьё в направлении дикарей, внимательно посмотрел на лежащего.
Фу, как же от него воняет…
А от него действительно шибало в нос, какой-то тухлятиной. Странно, когда же он успел протухнуть? Он же тёплый ещё.
Развернувшись к скучковавшимся в стороне дикарям, чтобы не упускать из вида, я положил копьё на землю так, что бы мог в любой момент его схватить, и пощупал бьющуюся на шее жилку. Живой! Только без сознания.
— Что ж, приступим к изучению и ознакомлению, с двуногой фауной.
Так, надо аккуратно снять шкуры и посмотреть, что у него там.
— Стоять, я сказал. — Я схватил копьё и наставил, на дёрнувшуюся в мою сторону барышню.
Окрик подействовал. Она остановилась и… завыла. Нет, ни как волк или собака, а как то иначе — жалобно, и заунывно.
Я положил копьё обратно и продолжил осмотр.
Во-первых, форма черепа и лицо, когда я откинул с него слипшийся недоваленок, оказались как у нормального человека, никаких извращённых отличий, вроде рогов и костяных гребней, не нашёл. Во-вторых, это был парень, вон бородка растёт. Жидкая какая-то, не борода ещё, пушок. Не то, что у меня, когда бриться перестал.
Черты лица не негроидные, а что-то среднее между европеоидом и монголоидом, только чёрный почему-то. Я провёл пальцем по щеке изучаемого. Ага, жир с какой-то добавкой похожей на толчёный уголь. Уши оттопырены, как спутниковые тарелки. Впрочем, это не о чём не говорит, и среди землян такое не редкость. Поехали дальше. Руки ноги, как у меня, только короче, потому, что меньше меня ростом. Даже пальцев, как у нормальных людей, насчитал пять штук на каждой руке. Вообщем, пропорционально сложенный индивид.
И, в-третьих, парня здорово покорёжило. От самых ключиц и до пупка, шли четыре глубоких шрама, которые уже успели воспалиться. Левая рука, прокушена. Четыре здоровые дыры пробили предплечье насквозь и, похоже, у него в этом месте сломана рука. Если бы не следы когтей, я бы подумал, что это работа саблезубого волка. Очень уж большие дыры.
Ясно. Большая потеря крови, начавшийся гнойный сепсис, жар. Парень нежилец.
Я посмотрел на одну подвывающую барышню, и на второе, пока неопознанное существо.
