Ясно. Большая потеря крови, начавшийся гнойный сепсис, жар. Парень нежилец.
Я посмотрел на одну подвывающую барышню, и на второе, пока неопознанное существо.
— Иди сюда, — я махнул барышне рукой. Та перестала скулить, и немного приподнялась, повернув голову в мою сторону.
— И-ди, — я указал ей рукой направление ко мне, продублировав свою просьбу словами, — сю-да.
Похоже, поняла.
Не разгибаясь, она скачком приблизилась к нам и, прикоснувшись рукой к лицу лежащего парня, снова заскулила.
Ну, вот. Началось. Инопланетянка, блин, а от земных баб ничем не отличается. Там нытьё слушал, теперь здесь морщусь от того же самого. Как домой вернулся.
— Хватит выть, — я жестами остановил душещипательное излияние чувств, и ткнул в шрамы пальцем. — Кто?
— Гыр-мыр, — почти прорычала барышня и снова затянула старую песню о главном.
— Хрен его знает, — перевёл я.
Я ещё раз посмотрел на раненого. Я конечно не доктор, но… Чёрт возьми, это же люди! Пускай дикие, и с прямохождением у них не лады, и говорить толком не умеют, но всё же человеки. Я тут от одиночества подыхаю….
Они мне нужны!
Всё, решение принято, надо действовать.
Я с сомнением посмотрел на раненого. Его транспортабельность вызывала во мне сомнения, поверхностный дилетантский осмотр, это вам не профессиональное изучение под рентгеном. Тут можно круто облажаться.
Но оставлять его здесь нельзя. Без него и остальные не пойдут, вон, как мадамка от него не отходит. Кто он ей? Муж? Брат? Сын… сын вряд ли. Староват.
— Как же тебя донести до дома?
Как сделать так, что бы эта тёплая тройка, не свинтила в неизвестном направлении, пока я буду бегать за транспортным средством, а потом не сошли с ума, когда увидят, где и как я живу? Это может быть большим шоком, чем нападение хищника. Хищник, что, страшный, опасный но, привычный. А тут… Другой век, другая эпоха.
А, пускай привыкают.
Показав жестами, что бы ни куда не уходили, я побежал домой за тачкой. Не за машиной, а за садовой тележкой.
Через десять минут я был уже на месте.
Дикари ни куда не ушли. А куда они могли деться с почти, что трупом на плечах.
Одна всё так же скулила, а второе (всё никак не могу рассмотреть), всё так же сидело молча на корточках, и пялилась в мою сторону. Её заинтересовало моё транспортное средство, и оно не сводило с него глаз.
Интересно, это страх или любопытство? У первой точно страх. Вон как зашипела, услышав скрип несмазанного колеса.
— Да что ж ты шипишь всё время, красавица? Смотри, она не кусается, — я похлопал по серебристому борту рукой. Тележка отозвалась глухим звоном. — Видишь? А, ну иди сюда. Пощупай её. И ты тоже ближе подходи… — я жестом подозвал второе существо, — заодно разгляжу, что ты такое.
Долго они ещё привыкали к тачке. Что-то их пугало. Но самой смелой оказалось второе существо. Доковыляв, как обезьяна на карачках, оно цапнуло рукой по металлу, и отскочило обратно. Увидев, что тачка за ней не гонится, она вернулась, и ещё раз вдарила. И опять отскочила, но не так далеко как в первый раз.
Цирк!
Вторая, тем временем, не шевелясь, наблюдала со стороны за своей подругой (другом?), и тихо шипела.
Я терпеливо ждал, пока они напрыгаются, и соизволят подойти ближе. Дождался.
Существо, в очередной раз хлопнуло ладошкой по тачке и, услышав звон, медленно и с опаской встало во весь рост. Прямо. На обе ноги… стройные ноги. И откинув прядь, волос, показала мне свои зубки. Нет, она меня не пугала, она мне улыбалась. А то, что у неё находится ниже ключиц, и выше пупка, было наглядным пособием по определению пола. Да, вторая девка в ассортименте.
— Ну, слава богу! Ай, да молодчина, ты сделала это.
Увидев, что с подругой ничего не случилось, первая, проявив чудеса невиданного героизма, медленно встала и, подойдя ближе, пнула тачку ногой.
Опля! Нормально они стоят. Без напряжения. Не похоже, что такая поза для них редкость. А что же они мне тогда голову морочат?
Я внимательно посмотрел на стоящих дам. Маленькие они какие-то. Или местные все такие маленькие, или… это дети. Не совсем дети, подростки скорее… Да разве ж рассмотришь? Грязные, лохматые, выглядят чёрте как, ещё и воняют. Увы, но от барышень исходило такое же амбре, как и от тела мужаского пола.
— Эх, грехи мои тяжкие, кто потом стирать будет? — я взял на руки раненого. Лёгкий какой, прям дистрофик, даже вес не почувствовал. В тележку он вместился. А как же, при таких-то размерах… Только ноги свисают.
— И кто его повезёт?
Мой вопрос остался без ответа. Не понимают меня здесь. Пришлось самому впрягаться. Положил сверху на пострадавшего копьё, щит уже за спиной, показал барышням, что бы шли вперёд (не хочу оставлять за спиной бог весь кого), и взялся за ручки.
О том, как я загонял этот детский сад в открытую калитку, даже рассказывать не хочу. Это сейчас вспоминая те события, смешно становится, а тогда… Я был очень зол. Мало того, что эти овцы упёрлись, так я из-за них без рыбы остался, и без ведра. Ведро, я потом забрал, а вот ужинать пришлось без котлет. Вообще без еды.
Эх, прости меня отец, но твой газон, сегодня послужит не для красоты, а для очень практических целей. Табор, я разместил именно на нём.
Была опаска, за мои солнечные часы, и отметки времени на них. Но «гости», правильно поняли мои жесты, и к часам не подходили.
Теперь надо озаботиться лечением. Вряд ли, что получиться, но попробовать стоит.
Скрепя сердце, вытащил из дома все поролоновые сидушки от диван-качелей и от пластиковых стульев, разместил на них раненого, и приступил к лечению. Для этого мне пришлось растрясти бар, ограбив его на бутылку водки, и вынести своё сокровище — аптечку. Спасибо, мама!
Я был пацаном непоседливым, и вечно портил свою шкурку, так что приходилось ей держать на даче изрядное количество бинтов, йоду, зелёнки, и всего остального. Я вырос, а мать так и держала аптечку до сих пор. Она регулярно её обновляла, и пополняла. Ведь случаи разные бывают. А уж вдалеке от больниц…
Ну как же от него воняет. Эх, мне бы противогаз!
— Эй, как там тебя? — я чертыхнулся. Ну почему я сразу не озаботился узнать их клички. Очень сомнительно, что у них есть имена. — Держи фонарь, мне работать темно. — Я нажал на кнопку, и протянул ей фонарик на светодиодах.
Вот, никогда бы не подумал, что не знаю, что лежит в багажнике собственной машины. Всегда, когда лезу туда, совершаю открытие. Это, наверное, само проведение мне благоволит, или родители, проявляют заботу, причём втихую. Тимуровцы! Но, тем не менее, давеча, обнаружил целый «клад». То, что у меня есть где-то запасное колесо и домкрат, я знал, но то, что к ним прилагается компрессор, даже не догадывался. А там, оказался не только компрессор, но и буксировочный ремень на пять метров, провод «прикуривателя», молоток (для чего только нужен?), крестовой гаечный ключ с набором насадок к нему, комплект отвёрток, два фонаря, один большой, второй маленький… И много, много, автомобильной косметики. Сразу видно, где отец подкладывал, а где мама постаралась.
