Туан вздрогнул, как от пощечины, и посмотрел на Катарину глазами полными обиды и боли.
Но вот он поджал губы, и между бровями его залегла складка.
«В один прекрасный день, — подумал Род, — она ударит его чересчур сильно, и это будет самый счастливый день в ее жизни — если она, конечно, доживет до него!»
— Я — за тебя, — выдохнул Туан, — за тебя, Катарина, моя королева, даже теперь.
Она улыбнулась — надменно и презрительно:
— А я и не сомневалась.
«Стерва! — подумал Род и сжал кулаки. — Нет, какая стерва!»
Катарина заметила, как шевельнулись его губы.
— Что ты там бормочешь, подданный?
— О? Это я просто выполняю дыхательные упражнения, коим меня некогда выучил мой учитель риторики. — Род прислонился к стене, сложил руки на груди. — Вернемся, однако, к мятежникам, любезная королевушка. Как вы все-таки намерены с ними поступить?
— Мы выступим на юг, — фыркнула Катарина, — и дадим им бой на Бреденской равнине!
— Нет! — Логир вскочил на ноги. — Их вдесятеро больше!
Катарина уставилась на дядю, крепко сжала губы.
— Мы не станем тут сидеть, затаившись, словно крысы в норе!
— Тогда, — сказал Род, — вы проиграете.
Катарина презрительно глянула на него (а это было не так просто, поскольку она сидела, а Род стоял).
— Поражение — это не бесчестие, Род Гэллоугласс.
Род стукнул себя по лбу и закатил глаза.
— А как же мне быть, по-вашему? — вспыхнула Катарина. — Готовиться к осаде?
— Ну, если вас интересует мое мнение, — съязвил Род, — я бы сказал: да.
— Кроме того, — вставил Туан, цедя слова сквозь зубы, — кто будет прикрывать ваши тылы от наступления Дома Кловиса?
Королева скривилась:
— Подумаешь? Сборище никчемных попрошаек!
— Попрошаек и отъявленных головорезов, — уточнил Род. — С очень острыми ножами.
— Пристало ли королеве страшиться жалких нищих? — фыркнула Катарина. — О нет! Они — всего лишь пыль у меня под ногами!
— В пыли у вас под ногами вьется змея, — проворчал Бром, — и ее зубы остры и ядовиты.
Катарина прикусила губу, растерянно потупилась, но тут же надменно запрокинула голову и гневно воззрилась на Туана:
— Ведь это ты ополчил их против меня, собрал из них войско, это ты обратил их в клинок, нацеленный мне в спину! Какой беспримерный подвиг верности, о король бродяг!
Род вскинул голову, медленно повернул ее к Туану. В глазах юноши пылало пламя.
— Я выступлю в поход, — решительно объявила Катарина. — Пойдешь ли ты со мною, милорд Логир?
Старик медленно, утвердительно кивнул:
— Ты поступаешь глупо, Катарина, и сложишь голову в бою, но я погибну вместе с тобой.
Катарина на миг растерялась, на глаза ее набежали слезы.
Она поспешно перевела взгляд к Брому.
— А ты, Бром О’Берин?
Карлик развел руками:
— Я был сторожевым псом вашего отца, миледи, останусь и вашим.
Катарина любовно улыбнулась, прищурилась, посмотрела на Туана.
— Говори ты, Туан Логир.
Юноша медленно отвернулся, устремил взгляд на пламя в камине.
— Как странно… — задумчиво проговорил он. — Прожить на свете всего двадцать два года — ведь это так мало… Оглянуться назад, а сколько же было сделано глупостей!
Катарина сдавленно ахнула.
Туан решительно хлопнул по колену:
— Что ж… решено! Я жил глупо, так же глупо и погибну. — Он обернулся. Взгляд его был нежен и задумчив. — Я готов умереть рядом с тобой, Катарина.
Лицо королевы стало землисто-серым.
— Глупость… — проговорила она еле слышно.
— Он сам не понял, как умно сказал, — проворчал Бром и глянул на Рода поверх плеча Туана. — Что ты скажешь о глупости, Род Гэллоугласс?
Род внимательно вгляделся в глаза Брома.
— «Мудрый дурак, храбрый дурак», — пробормотал он.
— Как ты сказал? — непонимающе нахмурился Бром.
— Я сказал, что нам, глядишь, еще удастся уцелеть! — усмехнулся Род. В глазах его вспыхнули веселые огоньки. — Эй, король бродяг! — воскликнул он и хлопнул Туана по плечу. — Если бы не стало Пересмешника и его подручных, сумел ли бы ты уговорить нищих драться за королеву?
Туан ожил.
— Верно… Еще как смог бы! Но это если бы их не стало…
Род растянул губы в злорадной ухмылке:
— Не станет.
Луна стояла высоко. Род, Туан и Том перебежали из тени у полуобрушенной стены в тень бортика фонтана во дворе Дома Кловиса.
— Взломщики из вас аховые, — пробурчал Большой Том. — Я бы вас лиги за три услыхал.
Уговорить Тома отправиться на эту вылазку было непросто. Род сначала избрал неверную тактику: он решил, что верность Тома пролетарским идеям испарилась, как только того заковали в кандалы. Он хлопнул Тома по спине и поинтересовался:
— Ну, скажи, не хотел ли бы ты вернуться к своим товарищам?
Том нахмурился:
— Вернуться к ним?
— Ну да. Они же вышвырнули тебя, упрятали в каталажку. А теперь они жаждут твоей крови, верно?
Том хмыкнул:
— Ну уж нет, господин. Вот уж нет! Они бы меня потом выпустили, как пить дать!
— Вот как! — вздернул брови Род. — Понятно. Да, трудно договориться с политически подкованным человеком.
Том помрачнел.
— На мой вкус, уж слишком вы скоры на язык, господин.
— Ладно, пусть все остается как есть… — Род обнял верзилу за плечо. — Но тогда… за что же тебя в кандалы-то заковали?
Том пожал плечами:
— Да не сговорились мы…
— На предмет способов достижения цели?
— Ну да. Они-то размечтались убрать и королеву, и дворян сразу, а ведь это бы означало разделение сил.
— Да, рискованно, пожалуй. А ты что предлагал?
— Я предлагал для начала разделаться с дворянами и их советниками под видом верности престолу. Потом мы могли постепенно перевести всю страну под власть Дома Кловиса, а когда бы нас поддержал весь народ, можно было бы мгновенно разделаться с королевой и Бромом О’Берином. Два метких удара кинжалом — и готово.
У Рода во рту пересохло. Он не без труда напомнил себе о том, что сейчас Том — на его стороне.
— Ловко задумано, — похвалил он и хлопнул Тома по широченной спине. — Говоришь ты, совсем как заправский большевик. Но ты мне скажи, много ли все это стоит для тебя?
Большой Том пристально, изучающе посмотрел на Рода:
— Вы о какой цене говорите, господин?
Род усмехнулся:
— Не бросить ли нам четверых твоих соратничков в ту темницу, что они заготовили для тебя?
— Да славно было бы… — задумчиво протянул Том. — А потом что, господин?
