— А потом, — отозвался Род, — потом Дом Кловиса выступит на стороне королевы, против дворян. Шансы на победу над дворянами и советниками возрастут. Ну а потом можно продолжить осуществление твоих задумок.
Том медленно кивнул.
— Но станут ли нищие драться за королеву?
— А тут уж Туану Логиру карты в руки.
Губищи Тома растянулись в довольной ухмылке. Он запрокинул голову, расхохотался и весело стукнул Рода по спине. Проявление дружеских чувств получилось таким сильным, что Род не удержался на ногах. Поднявшись, он услышал, как Большой Том говорит в промежутках между взрывами хохота:
— Ну как же я не додумался, господин? Ну конечно, этот парнишка их уговорит! Вы сами не знаете, что за сила в его посеребренном язычке! Этот малый заставит леопарда поверить, что у того на шкуре пятен нет!
Род, потирая ушибленную спину, попытался вспомнить, встречались ли ему в Грамерае леопарды.
— Эдак вы руку вывернете, — осклабился Том, развернул Рода и принялся массировать его спину. — Только знаете что, господин хороший… Если мы все вместе одолеем советников и дворян, третьим после королевы и Брома будете вы.
Род закрыл глаза, обдумывая эту приятную перспективу.
— Вот драка-то будет… А теперь чуть-чуть левее… Спасибо, Большой Том.
Они стояли в ночной тени возле фонтана, в компании с Туаном Логиром и с намерением совершить дерзкий налет на каменную развалюху, черневшую в дальнем конце двора.
Род прислушался к тому, как бьется его сердце, и поразился — пульс был на удивление спокойным. Наконец Том прошептал:
— Все тихо. Нас не заметили, господа хорошие. Приготовьтесь.
Том подобрался и стал похожим на дизельный грузовик, решивший превратиться в кота-воришку.
— Пошли! — рявкнул он и отбежал от фонтана.
Род и Туан побежали за ним. Тихо, бесшумно они перебежали к стене, прижались к ней спинами. Сердца их учащенно колотились, они напряженно прислушивались — нет ли признаков тревоги.
Миновала вечность продолжительностью в три минуты. Большой Том испустил шумный выдох.
— Все тихо, ребята, — прошипел он. — Пошли дальше.
Они, крадучись, прошли вдоль стены, осторожно повернули за угол. Большой Том растопырил пальцы, уперся локтем в стену, отметил ногтем то место, куда пришелся кончик среднего пальца, приставил к этому месту локоть.
— Большой Том! — возмущенным шепотом одернул его Род. — У нас нет времени на…
— Тс-с-с! — Туан цепко сжал плечо Рода. — Тише, умоляю вас! Он меряет локтями!
Род умолк, чувствуя себя в высшей степени по-дурацки.
Том произвел еще несколько замеров и в итоге, похоже, нашел то, что искал. Он вытащил из-за пояса железную палку и подвел ее под основание трехфутовой каменной плиты.
Род не скрыл своего удивления — ведь на то, чтобы подкопать такую глыбину, уйдет вся ночь и большая часть дня. Что же задумал Большой Том?
Том поднатужился и подхватил вывалившуюся из стены плиту. Толщины в ней было не больше дюйма.
Он уложил плиту за землю и, глянув на спутников, весело подмигнул им.
— Было у меня такое подозрение, — сказал он, — что в один прекрасный день мне понадобится тайный ход. А теперь тихо, джентльмены.
Он просунул голову в дыру, оттолкнулся ступнями от земли и исчез.
Род сглотнул слюну и последовал за Томом. Следом за ним в дыру в стене влез Туан.
— Все здесь? — прошептал Том, когда Туан твердо встал на пол. — Посветите мне, — шепнул он Роду.
Род прикрыл ладонью рукоятку кинжала, нажал на кнопку. Тусклый лучик света проникал между двумя пальцами. Том присел, крякнул, вынул из каменного пола изъеденную червями плиту и водрузил ее на место той, что вынул из стены.
— Теперь пусть гадают, как мы сюда проникли, — ухмыльнулся он. — За работу, господа.
С этими словами он зашагал вперед. Род последовал за ним, озираясь по сторонам.
Они попали в большую комнату, стены которой некогда были забраны деревянными панелями. Панели большей частью отвалились и валялись на полу. Здесь не было ничего, кроме паутины, ржавой железной посуды да длинных столов, разбухших от сырости.
— Тут когда-то кухня была, — еле слышно сообщил Том. — Теперь еду готовят на очаге в общей комнате. А сюда уже лет тридцать никто не заглядывал.
Род поежился:
— И как только такого славного парня, как ты, занесло в такую дыру, Том?
Большой Том фыркнул.
— Нет, я не шучу, — торопливо проговорил Род. — О Боге, об идеале судят по тем, кто им поклоняется, Том.
— Молчите! — огрызнулся Большой Том и развернулся столь резко, что Род налетел на него. Огромная ручища толщиною с добрый окорок ухватила его за камзол у самого горла. В лицо пахнуло чесноком и элем. — А насчет королевы как? Что тогда сказать о ее божках?
Он отпустил Рода, легонько отшвырнул (но этого хватило, чтобы Род врезался спиной в стену), а сам продолжил путь.
Род, придя в себя, зашагал за ним, но успел поймать направленный в спину Большого Тома взгляд Туана, полный холодной ненависти.
— Сейчас за угол поворачивать будем, — прошептал Том. — Гасите свет.
Род выключил фонарик, а через пару мгновений стена под его левой рукой закончилась. Род повернул за угол и увидел тусклое пятнышко света в конце темного короткого коридора.
Большой Том остановился:
— Там снова поворот, а за ним дозорный стоит. Так что — на цыпочках, братцы.
И он, исполняя собственное распоряжение, пошел вперед, ступая мягко, по-кошачьи. Род пошел за ним, чувствуя затылком горячее дыхание Туана.
Приблизившись к углу, спутники услышали доносившееся справа, из нового коридорчика, ритмичное негромкое посапывание.
Большой Том злобно, по-волчьи оскалился и прижался спиной к стене. Род последовал его примеру… и отшатнулся, ахнув и невольно содрогнувшись.
Том гневно зыркнул на него, призывая к молчанию.
Род взглянул на стену и увидел какую-то плотную бело-серую блямбу, приклеившуюся к камню. Это ее он коснулся затылком. Блямба была рыхлая, холодная и влажная.
Род, глядя на нее, снова брезгливо поежился.
— Это же всего-навсего ведьмин мох, — шепнул ему на ухо Туан.
Род нахмурился:
— Ведьмин мох?
Туан недоверчиво глянул на него:
— Чародей, а не знаешь ведьминого мха?
От ответа Рода спасло то, что посапывание за углом неожиданно стихло.
Все трое разом затаили дыхание и прижались спинами к стене. Род при этом всеми силами старался не прикасаться к ведьминому мху. Том метал в него гневные взгляды.
Тишина таила в себе какие угодно неожиданности.
